— Но у них, как я поняла возникли проблемы, которые лишь будут увеличиваться, — произнесла Амурова.
— Верно, — кивнул наблюдатель.
— Инженеры смотрят в прозрачную воду, — произнесла она.
— Продолжай, — повернулся к ней наблюдатель.
— Когда смотришь в прозрачную воду, тебе открывается вся красота подводного мира. Белый песок разноцветные рыбки, но только тёмная вода позволяет видеть, как собственное отражение, так и более важные вещи. Например тех, кто стоит у тебя за спиной. Директорату нужны те, кто будет смотреть в тёмные воды.
Наблюдатель ничего не ответил, он лишь перевёл взгляд на свой кодекс. Она кивнула и опять раскрыла виртуальную папку.
— Приказ две тысячи пять, — произнесла она. — О создании корпуса «Советников», подчиняющихся исключительно директорату. В их задачу входит устранение экзистенциальных угроз мегаполису. В случае необходимости, на короткий срок советник может взять в своё подчинение любого сотрудника силовых структур. Исключений нет ни для кого, даже инженер или агент аналитического отдела, обязан выполнять приказы советников. Главой корпуса «Советников» назначить Лидова Ивана Александровича. Первым заместителем и главой отдела секретных разработок доктора Амурову Екатерину Валерьевну. Валерий Тихонов и Анастасия Пушинка повышаются до уровня советников. Приказ вступает в силу с момента его доведения до указанных лиц.
— Директорат внимательно следит за результатами вашей работы и вы действительно подходите для корпуса советников, — произнёс наблюдатель. — В свете последних событий мы считаем, что довольно неразумно рисковать предвестниками, посылая их на передовую. Это могло быть оправданно большим их количеством, но их всего двое. Значит использовать их навыки нужно в более подходящих для них обстоятельствах. Подробная информация действий уже передана вашим кодексам, у вас три часа на сборы.
На этом наблюдатель собрался покинуть кабинет, но возле двери остановился и повернувшись, произнёс: — Я понимаю, что цвет склеры связан с их способностью, но придумайте, как им вернуть нормальный вид. По крайней мере в те моменты, когда пронзающий взгляд не задействован.
— Я что-нибудь придумаю, — пообещала Амурова.
— В таком случае директорат ждёт от советников результата и советую оправдать его ожидания.
Наблюдатель вместе со своим кодексом покинули уже бывший кабинет Лидова. Мы стояли возле прозрачной стены и смотрели, как представитель директората идёт по лаборатории. Никто из нас ничего не говорил, а только смотрели за мужчиной и кодексом, в руке которой находилась папка с логотипом атома.
Даже, когда они покинули пределы лаборатории мы молча стояли и смотрели на сотрудников внизу. Они продолжали, что-то выполнять, но затем резко стали останавливаться и не понимая, что происходит поднимать глаза на кабинет руководства.
Длилось это всё не долго, ведь их кодексы получили подробные сведения того, что им нужно делать дальше. Каждый сотрудник взяв личные вещи, если таковые имелись покидал лабораторию и направлялся на новое место работы. Постепенно помещение расположенное внизу опустело и никого кроме нас не осталось.
— Знакомая ситуация, — произнесла Амурова.
— Согласен, вот только сейчас мы получили неограниченный ресурс для работы, — ответил Лидов. — У нас три часа покинуть это место, и насколько я помню, лучше не нарушать установленных рамок.
— До встречи на новом месте работы, — попрощалась Амурова и быстро вышла из кабинета.
Мы тоже не стали задерживаться и направились в свой сектор. Там по данным полученным нашими кодексами мы должны были снять броню предвестников. Если проект закрыт, то это означает, что и разработки которые признаны не эффективными подлежат глубокой консервации или уничтожению.
Какой вариант принят директоратом нам было не известно, но это и не важно. Главное уложиться в отведённое время, чтобы не попасть под суровый норов директората. Дина даже сообщила, что она знает случаи, когда кто-то не успевал покидать сектор консервации и оставался там навсегда замурован.
Возможно кодекс решила таким образом над нами подшутить, но проверять это мне в любом случае не хотелось. Ещё когда я служил исполнителем, то слышал много рассказов о блокировке подземных тюрем. Некоторые вещи проводились автоматически, и программа просто запускалась после определённого времени.
Действительно в таких случаях вполне были возможны некоторые не стыковки. Программе ведь нет никакого дела, остался ли кто в помещении или нет, для этого существуют люди и кодексы, которые должны следить за выполнением приказа директората. А программа лишь блокирует сектор, ведь именно для этого она и создавалась. Если говорить начистоту, то это больше слухи, чем реально подтверждённые данные.
Оказавшись в своём секторе мы сняли броню и перебравшись в комбинезоны покинули опасную территорию. Единственное, что нам разрешили оставить это оружие. Искоренители и нить являлись нашей частью и оставлять нас без оружия директорат конечно не собирался. По крайней мере до тех пор, пока не обеспечит нас другим. Оказавшись за стенами нашего уже бывшего дома мы направились к стоящему неподалёку вертолёту.
На его борту нас уже ожидали Амурова и Лидов. Едва мы забрались в вертолёт, как винты пришли в движение и машина оторвалась от земли. Внешне мы молчали, но по внутренней связи между нашими кодексами шёл непрерывный обмен данными. Протоколы директората, к которым сейчас получили допуск кодексы не подразумевали нашего в них участия.
Поток информации был огромен и Дина даже не реагировала на мои попытки узнать у неё подробности. Данные были не общими, а подразделялись на степень допуска. Поэтому, то, что получали кодексы Лидова и Амуровой кардинально отличались от тех, которые передавались нашим.
Машина поднялась в воздух и взяла курс на мегаполис, в котором я уже много времени не был. Пока мы летели над территорией нулевого сектора, я пытался вспомнить, как я жил до всего этого. Человек странное существо и очень быстро привыкает к окружающей его обстановке. Но когда мы наконец преодолели голографический барьер, я понял, что практически полностью отвык от своей прошлой жизни.
Нулевые секторы отличались практически полным отсутствием какого-либо света, кроме естественного. Никаких голограмм кодексов, за исключением, когда ты сражаешься с нулями. Да и то, не факт, что они будут активированы. Искусственное освещение имелось только в цитаделях и базах аналитического отдела, а за пределами стен кромешная тьма.
Но едва барьер был преодолён мне буквально по глазам ударил весь этот фейерверк вспышек. Начиная от голографических реклам, бродящих по улицам, до неоновой подсветки на небоскрёбах. И это я ещё не упоминал об огромном количестве активных кодексов, разных форм и степеней яркости.
— Как я жил во всём этом, — шепнул я Насте, отворачиваясь от иллюминатора.
— Весьма не плохо, по крайней мере, когда мы с тобой встретились, — ответила она. — Хотя прежде чем начать твою проверку, мне пришлось несколько дней просто бродить по улицам, чтобы привыкнуть к этой обстановке. Правда инженерам в этом смысле гораздо легче, чем агентам отдела.
Тут я с Анастасией был полностью согласен. Инженеры как ни крути, а довольно часто работали в мегаполисе. Ведь именно они должны были разбираться с кодексами, подхватившими заразу и убившими своего носителя. А теперь, когда у них возникли серьёзные проблемы, за дело придётся браться нам.
Мы уже довольно долго летели над мегаполисом и я постоянно ожидал захода на посадку, но мы продолжали находиться в воздухе. Посмотрев в иллюминатор я заметил голограмму атома, к которой мы приближались. Здесь уже не трудно было догадаться, что наш полёт закончиться в правительственном секторе.
Мне уже доводилось здесь бывать, правда было это давно, но сомневаюсь, что тут что-то сильно изменилось. Какую территорию на самом деле занимал директорат, толком никто не знал. Точнее говоря эта информация была с ограниченным доступом и у меня такового не имелось. По крайней мере во время службы исполнителем.
