Сложенные в виде крыльев лопасти развернулись и начали стремительное вращение, превратив скоростной болид в обычный вертолёт. Затем пилот аккуратно посадил машину на базе аналитического отдела. Лопасти вертолёта замедлились, но мы продолжали сидеть в креслах, пока они окончательно не замерли. Отстегнув ремни безопасности я подошёл к кабине пилотов.

Анастасия тоже освободилась от ремней и сейчас смотрела на Сергея, который не двигался и продолжал сидеть в шлеме. Его состояние мне было понятно, по крайней мере мне так казалось. Находясь в противоперегрузочных креслах во время адского полёта. Мы сами едва разумом не поехали, а Сергей всё это время управлял машиной и ни единого раза не ошибся. Я не представляю, какие у него должны быть сосредоточенность и выдержка.

В качестве одобрения я слегка похлопал его по плечу, но он никак на это не реагировал. Его руки по прежнему сжимали штурвал и он даже не предпринимал попыток снять шлем. Только после этого я заметил, что весь его комбинезон был мокрым от пота. Скорее всего у него были судороги и он банально не мог разжать ладони, чтобы отпустить штурвал управления. Анастасия потянулась к шлему, чтобы помочь Сергею его снять и позволить ему вдохнуть свежий воздух.

— Не делайте этого, — произнесла кодекс пилота, активировав голограмму. — Я уже вызвала медиков и техническую службу, — взглянула она на неподвижно сидящего Сергея. — Если сейчас отключить его шлем, он умрёт. Его разум воспринимает машину, как собственное тело. Я не знаю сколько времени потребуется, чтобы вывести его из этого состояния. Но возможно он навсегда останется её частью. Наверное я не должна этого говорить, ведь я всего-лишь кодекс. Но огромное вам спасибо, за его спасение. Хотя я и искусственный интеллект, но мне будет очень жаль, если его тело перестанет функционировать.

Мы стояли на краю посадочной площадки и смотрели, как техники отсоединяют лопасти вертолёта. Машину Сергея, а точнее практически его самого готовили к транспортировке в ангар, где он, возможно, останется навсегда.

— Я его вытащу, — услышали мы знакомый голос позади себя.

Обернувшись я увидел доктора Амурову.

— Потребуется время, но я это сделаю, — добавила она, поправив очки. — Идёмте, он нас уже ждёт.

Техники работали слаженно и быстро. Они уже подцепили хвост вертолёта к тягачу и приступили к транспортировке. У меня были волнения на счёт пилота, но после слов Амуровой я нисколько не сомневался в том, что она выполнит обещание.

В кабинете нас уже ждал Лидов и два сотрудника разведки. У нас ушло четыре часа на подробный доклад о том, что происходило в цитадели. Один из сотрудников вёл видеозапись, а второй занимался стенограммой. Они выясняли о всём, что только можно выяснить. Картина произошедшего на базе была восстановлена буквально по секундам.

Когда доклад больше похожий на допрос был закончен и сотрудники разведки ушли, я достал чип кодекса координатора. У Амуровой буквально загорелись глаза, едва она увидела чип.

— Чего мы такого не знаем о котором следовало бы знать? — произнесла Анастасия.

— Ты это о чём? — уточнил Лидов.

— Я о том, что координатор у которого не должно было быть преимуществ оказался на удивление прытким. Нам удалось его ликвидировать благодаря нестандартному ходу пилота. Возможно нам и удалось бы с ним справиться, но на это точно понадобилось бы гораздо больше времени, которого у нас практически не было.

— Я действительно ничего от вас не скрываю, — ответил Лидов. — С того времени, когда произошёл их сбой в первом поколении предвестников, мы мало что о них знаем. Сведения о них собираются с большим трудом и если говорить на чистоту.

Лидов внимательно на нас посмотрел.

— Вы за этот период времени добыли гораздо больше сведений о них чем мы за всё время после сбоя. А тот факт, что вы смогли не только ликвидировать одного из них, но и достать чип его кодекса это просто невероятно. Скажу больше, об этом уже доложили руководству директората, а такое происходит на моей памяти лишь второй раз.

— А это хорошо или плохо? — уточнил я.

— Вот этого я сказать не могу. Но в первый раз подобное произошло после сбоя у первого поколения предвестников.

— Но ведь всё вроде прошло нормально, если судить, что проект не закрыт, — предположила Анастасия.

— Наверное можно и так сказать, — покачал головой Лидов.

— Двенадцать понижений в должности, тридцать четыре перевода в инженерное подразделение и четыре смертных приговора, — произнесла Амурова. — Директорат, как звезда, и лучше если они будут на расстоянии, — добавила она. Идёмте со мной, я сниму показания с ваших усилителей и выдам новую броню. Дайте руководству переварить полученные данные, а завтра вы сможете выяснить интересующие вас вопросы.

Честно говоря, когда Амурова предлагает куда-то пройти вместе с ней, меня пробирает некоторая дрожь. Последнее наше тестирование оказалось довольно болезненным. Хотя с другой стороны мы получили серьёзное усиление наших возможностей.

— Я всего-лишь сниму показания, ничего больше делать не буду, — пообещала она, заметив волнение в моих глазах.

В первое мгновение у меня зародилась идея высказаться в стиле, да меня вообще ничего не пугает. Но я вовремя остановился и решил, что для всех будет лучше, если я просто промолчу. Амурова видимо рассчитывала на то, что я начну ей что-то возражать, но не дождавшись этого, расстроено направилась на выход из кабинета Лидова. Мы последовали за ней и оказалось, что она действительно нас не обманула и скачивание данных заняло буквально пару секунд.

Новенькая броня и динамическая защита прекрасно смотрелись на Анастасии. Сменив броню мы были отпущены отдыхать, ведь завтра нас ожидает очередной разговор с руководством и никто не знает, куда нас это заведёт. Внутренний голос мне подсказывал, что операция на подобии цитадели не последняя.

Это как надо быть уверенным, что мы сможем подтвердить его догадки о Смирнове, а главное ещё и вернуться живыми. Хотя я и допускал мысль о том, что Лидов был совершенно не в курсе происходящего в цитадели. Если допустить второе, то его состояние во время нашего допроса разведкой, вполне объяснимо.

Покинув лабораторию Амуровой мы направились в сектор предвестников, который полностью принадлежал исключительно нам двоим. Проходя по коридорам я никак не мог отключиться от тревожного ощущения внутри. Я понимал, что встречаемые нами агенты действительно являются людьми, а не нулевыми копиями скопировавшими их облик. Разумом я это понимал, но инстинкт самосохранения всё никак не мог успокоиться.

Каждый новый агент встреченный нами вызывал у меня настороженность и я успокаивался лишь тогда, когда он скрывался из вида. Краем глаза я замечал, что и Анастасия тоже не испытывала особого комфорта при приближении агентов. Наконец мы добрались до нашего сектора и когда двери за нами закрылись я смог немного расслабиться.

— Как ты думаешь, это скоро пройдёт? — спросил я у Анастасии.

— Учитывая довольно стрессовую ситуацию, через которую нам пришлось пройти, пару недель мы точно будем привыкать, — ответила она. — Но я не психолог, поэтому ничего гарантировать не могу.

— Я понимаю, что это звучит глупо, но ничего поделать с собой не могу. Когда я вижу агентов, то я автоматически ожидаю с их стороны нападения.

— Действительно это звучит глупо, но только если ты об этом собираешься рассказывать кому-то другому кроме меня. А мне рассказывать ничего подобного не нужно, ведь у меня такая же ситуация. Просто в отличии от тебя мужлана, я могу это держать в себе.

— Опять включила сильную и независимую?

— Немного, — улыбнулась она. — Просто я знаю способ, как можно снять накопившийся стресс, если хочешь могу и тебе подсказать.

— Не надо, я как-нибудь сам справлюсь со своими проблемами, — отмахнулся я.

— Ну, сам так сам, — ответила она и выйдя из брони, направилась в душевую комнату.

Возле меня загорелась голограмма Дины.