– Учитель истории тоже…, – протянула она ему учебник, а сама вышла на балкон.

– Он ушел на тренировку и до утра не вернется! – крикнула Ольга, задравшему кверху голову Стрижу. Тот растерянно замолчал, и, постояв еще пару минут ушел.

– Так нечестно, – обиженно бубня, зашагал в спальню Ванька. Учебник выпал у него из рук, – Не педагогично! – поднимая его, добавил мальчишка, и захлопнул дверь.

– Иди, иди, непризнанный Макаренко! – улыбаясь ему вслед, сказала Ольга.

Через час она постучала к Ваньке в комнату.

– Как история? Читаешь?

– Заключенным положен ужин! – вместо ответа, послышалось из-за двери.

– Какой параграф? – не обращая внимания, на его нытье, спросила Ольга.

После непродолжительно молчания и шелеста страниц, донеслось:

– Восьмидесятый!

Почти одновременно зазвонил телефон. Ольга сняла трубку.

– Алло!

– Привет, подружка! – услышала она голос Наташки, – Как жизнь молодая? – весело зазвенел он, как колокольчик на школьной линейке первого сентября.

– Не поверишь, – ответила ей шепотом Ольга, – Применяю силовые приемы в воспитании Ваньки.

– Ремнем, что ли его лупишь?! – искренне удивилась Наташка, – Не поздновато?

– Ты, что с ума сошла? – возмутилась Ольга, – Забыла? Ему пятнадцать уже.… Заперла его в комнате и заставила уроки учить!

– Ну, ты даешь! – захихикала Наташка, – Когда мои родичи меня, так воспитывали, я через соседский балкон и пожарную лестницу удирала, они даже не знали!

– Я проверяла, только, что…, – прошипела снова Оля.

– Если хочешь, услышать мое мнение, ты его слишком опекаешь. Какая история? На улице весна!

– Да, ну, тебя! А, как же экзамены? Он еще ребенок, хоть и большой…

– Твой Ванька, наверняка, уже девчонок кадрит, а ты за ним все с носовым платком бегаешь!

– Каждый судит в меру своей испорченности! – применила Ольга запрещенный прием.

– Я могла бы, конечно, и обидеться, – наигранным тоном сказала Наташка, – Но мне позарез нужна твоя помощь. У тебя есть в чем в ресторан пойти? – круто сменила тему подружка.

– В какой ресторан? – спросила изумленная Ольга.

– Думаю самый дорогой в городе. Все-таки человек из министерства… Короче, – перебила она, пытающуюся что-то возразить подругу, – Меня обязали для общего дела кафедры сопроводить какого-то профессора из Москвы на ужин, в качестве культурного мероприятия, так сказать…. И тебе всего-то нужно будет один вечер побыть Наташей…

– Чего?! – перешла с шепота на крик Ольга, – Ты в своем уме! Тебя обязали, ты и иди!

– Не ори! – зазвенело в трубке, – Я не могу, у меня в этот день свидание!

– Перенеси!

– Не могу!

– Какое свидание, вообще? У тебя муж! – снова заорала Ольга.

– Вот, именно, поэтому и не могу…

Из комнаты выглянул Ванька.

– Ты чего, так кричишь, мама Оль?

– Тебя ругаю, какой ты не обязательный, не дисциплинированный, – выпалила вгорячах женщина, – Не отвлекайся, иди, продолжай учить уроки!

Ванька спрятался за дверью.

– Я на суде по усыновлению, между прочим, свою тетку юристку уверяла, что ты нормальная, благонадежная, даже политически подкованная! А, какая ты нормальная, если имеешь мужика, и ничего с ним не имеешь?!

– А это-то здесь причем?

– Притом! Когда тебе моя помощь была нужна, я тебя подержала…

Ольга глубоко вздохнула.

– Есть у меня платье!

– Я была уверена, что ты согласишься! – радостно взвизгнула на том конце провода Наташка.

– Шантажистка! – повесила трубку Оля.

Через некоторое время она снова подошла к двери Ванькиной спальни. Мальчишка не отозвался. Ольга аккуратно приоткрыла последнюю, и вошла.

Настольная лампа, желтым одуванчиком, умиротворенно горела на столе. Ванька, растянувшись на кровати во весь свой рост, мирно похрапывал, прикрыв лицо книжкой. Ольга подошла, чтобы убрать ее, и сразу поняла, что это был не учебник истории. Она перевернула страничку и прочла: «Как сделать женщину счастливой». Ее заколотило.

Сашка приехал, как всегда без предупреждения, в выходной. Ваньки дома не было. Ольга, уверенная, что в квартире никого нет, завернутая в полотенце не спеша вышла из ванны и, мурлыкал какую-то песенку, направилась в спальню за халатом.

– Ах, ты, моя Русалочка! – сцапал неожиданно Александр в свои объятья женщину.

– С ума сошел! – завизжала, та от испуга и его сверх наглости. Краешек полотенца отвернулся, обнажив кусочек упругой женской груди. Александр не выдержал и поцеловал Ольгу.

В это время дверь распахнулась, и некстати появился Ванька.

– Вы закрывались бы, что ли на цепочку…, – проговорил мальчишка, отводя глаза в сторону.

– Это совсем не то, что ты думаешь, Ваня! – хлестнув Сашку по уху, заторопилась объяснять Ольга, – Ты же знаешь дядю Сашу, какой он шутник…

– Ага…, – качнул головой парень.

– Не уходи, Ваня, сейчас я оденусь, и мы поговорим, – она сверкнула злющим взглядом на Александра. Тот вздохнул и почесал затылок. Вышел проляпсус.

– Вы уж сами, тут беседуйте, а я лучше пойду на улицу, – хлопнул снова входной дверью Иван.

– Что ты натворил?! – набросилась на мужчину Ольга, – Как я, теперь, буду глядеть в глаза ребенку?

– Ты сама меня просила приехать! – закричал тоже Сашка.

– Но я не просила тебя целовать меня почти раздетую, да еще на глазах у Ваньки!

– Откуда я знал, что он придет! И, вообще, зачем ты ходишь голая по квартире и соблазняешь меня!

– Я никого не соблазняла, просто халат из спальни шла забрать! – грудь Ольги вздымалась от негодования. Сашка не сводил с нее глаз.

– Оль, можно я еще тебя раз поцелую?.. – умоляюще посмотрел он на нее, после короткого затишья.

– Ты еще и издеваешься?! – не приняла Ольга его слова всерьез, – Мне твоя помощь была нужна, я хотела, чтобы ты поговорил с парнем, как мужчина с мужчиной…

– О чем? – без интереса спросил Александр.

– Вот, об этом! – развела Ольга руками, и чуть не уронила с себя полотенце.

– О нас, что ли? – не понял Сашка и навострил взгляд, как кот, зачуявший мышь.

– Да, причем, тут мы! – начинала снова сердиться Ольга, поправляя махровый край, – И хватит пялиться на меня! О мужчинах и женщинах!

– Ну, да, конечно, мы с тобой два Буратино, какие уж из нас мужчина и женщина…, – вздохнул Сашка, – Даже если положить нас рядом, и бросить спичку, мы будем прилежно лежать, как два полена…, – поникшим голосом изрек он.

– Тебе смешно, а мне не до смеха! – Оля, наконец, дошла до спальни и оделась.

– Вот! – кинула она перед носом Сашки брошюру, которую извлекла из-под Ванькиного матраса.

– Это ты перед сном читаешь? – начал он опять язвить.

– Это Ванька, на ночь, глядя, изучает!

– Что новый предмет ввели в школе?

– Ты можешь говорить серьезно?! – не выдержала Оля и, опустившись прямо на пол, заплакала от бессилия.

Сашка, склонился над ней, и робко обнял за плечи.

– Да, ладно тебе…Я такую ерунду с шестого класса слюнявил, а, до сих пор, не знаю, как тебя в койку затащить.… Все мальчишки через это проходят.

Оля шмыгнула носом.

– Не в койку, а в кровать…

– Какая разница, – вздохнул снова Сашка, – Все равно я тебе не нравлюсь…

– Поговори, пожалуйста, с ним, Александр…

Мужчина вздохнул.

– Куда я денусь…

Бесконечный урок геометрии подходил к концу. Разомлевший от весеннего солнца и рассказа учительницы, Ванька зевнул несколько раз в ладошку и едва не уронил свою рыжую голову на парту.

– Сладких снов, Григорьев! – окликнула его Марьяна, так ребята за глаза называли математичку и класс грохнул от смеха.

Мальчишка дернулся и изо всех сил попытался удержать сползающие на глаза веки.

Сидящий рядом Вовка, немного посмеялся со всеми и продолжил малевать на страницах учебника очередной крест над безымянной могилой. У него их за год набралось целое кладбище. Вероятно, там были похоронены надежды мальчишки, получить тройку в четверти.