– Во, – тут, как тут подоспел Вовка, – Отвезешь бесплатно меня в город моей мечты – Одессу!

– Колись, Наука, – ткнул в бок Академика Сашка, – О своих планах на жизнь!

– Хочу закончить десятилетку и уехать в Москву, – произнес совсем не романтично приятель, – Чтобы потом поступить в институт и проектировать дома для всяких разных Придурков вроде, вас!

– Представляю, – улыбнулся Ванька, – Какой-то крутой чувак построил в столице гостиницу «Космос», а наш Академик воздвигнет рядом свой небоскреб и назовет «Все-ле-н-на-я» …

Ребята засмеялись.

– Ага, – качнул головой Вовка, – Номера нам забронировать не забудь в своей «Вселенной!», – пошутил он.

– Во всем ты выгоду ищешь, Круглый! – встал с качелей товарищ, – Мы сегодня на площадь поедем или нет?

– По коням, пацаны, – встрепенулся Стриж, – А то совсем стемнеет. До церкви и обратно. Попугаем прохожих на площади…

Ванька аккуратно завез велосипед в квартиру, но в последний момент споткнулся о брошенный впопыхах дипломат. Не раскрытый, он со школы валялся в коридоре. Парень нажал на выключатель, на улице давно зажглись фонари.

– Не хватило сил до спальни донести? – встретила его Ольга сердитым тоном, наблюдя, как мальчишка почесывает ушибленную щиколотку, – Ты, вообще, знаешь который час?

– Не злись, мама Оль, – начал оправдываться Иван, – Половина одиннадцатого. Детское время!

– Детское время …, – передразнила его Ольга, – А, ты, значит, взрослый.… Тогда тебе должно быть стыдно, я третий раз договариваюсь с учителем истории, что ты ответишь ей. Мать – завуч, а сын – еле с двойки на тройку перебивается. Позор!

– Отвечу в конце недели – обещаю! – ответственно заверил Ванька, и засуетился, дергая носом, – А, чем это у нас, так вкусно пахнет?

– Александр борща наварил…

Парень ломанулся на кухню, прямо к кастрюльке с цветочками, и ухватился за торчащий половник.

– Если бы не дядя Саша, мы питались бы, только, знаниями! – радостно воскликнул Ванька, отхлебывая прямо из черпачка.

– Это, что еще за безобразие? А ну, марш, руки мыть! – заругалась снова Ольга, видя такое вероломство, – Кстати, какие это вы, там перекуры во время большой перемены придумали?! – строго, спросила она.

– Мама Оль, ну ты же знаешь, я не курю!

– А, у Колобкова – сахарный диабет, ему, вообще, сигарету в руках держать нельзя.

– А я, что? – удивленно захлопал ресницами Ванька.

– Ну, насколько мне известно, ты его друг…

Оля поставила перед сыном тарелку. Ванька радостно потер руками.

– Мой любимый борщик!

– Александр сказал, – нерешительно начала Оля и посмотрела на мальчишку, – Надо на кладбище съездить, порядок навести, оградки покрасить…

Ванька притих. Ехать в деревню ему совсем не хотелось. Оставленное там прошлое, как муть в колодце, поднималось на поверхность, стоило лишь зацепить. Невыносимая тоска, охватывала мальчишку, и мучила его повзрослевшую, но еще до конца не зарубцевавшуюся душу. Светлые воспоминания об Анне, теперь, ее фотография, как икона, висела на стене, рядом с кроватью, всегда жили в Ванькином сердце. Но там, на могиле матери, они становились нестерпимо больными, будто все произошло, только, вчера…

К Дарье он ходил реже. Бабушка была похоронена рядом с сыном – Василием. Парень клал цветы, и, стараясь не глядеть на соседнюю могилу, уходил. Отца Ванька, простить не мог, до сих пор. Сашка один ухаживал за новым домом Васьки Крушинина.

– Надо, значит, съездим, – ответил после не долгого молчания парень, – Когда дядя Саша, теперь, объявится?

– На выходных обещался, Так, что будь добр посиди пару дней дома! – торжествующе посмотрела на него Ольга.

– Спасибо, мама Оль, все было очень вкусно! Я в ванную и спать…, – потянулся Ванька.

– Полотенце возьми свежее!

– Это еще чистое! – сонным голосом отозвался мальчишка, стягивая с себя рубашку через голову.

Ольга, закипая от негодования, последовала за ним. Вырвав у него рубашку, она отхлестала ей Ваньку по широкой обнаженной спине.

– Лентяй!

Парень, почесывая последнюю, поплелся к шкафу за выстиранным полотенцем.

Была суббота. За окном стояло погожее майское утро.

Ольга жарила на кухне оладьи. Проснувшийся Ванька, увидев мать, удивленно воскликнул:

– Ты сегодня дома, мама Оль?! – и протопал в ванную, а потом, выйдя на балкон, закричал, – Дядя Саша приехал!

Выцветший, бледно-голубой «ЗИЛок» с деревянным кузовом, чуть взглядывал с дороги из-за покрывшихся зеленью деревьев. Май призывно шумел молодой, еще свежей листвой.

Мальчишка забежал на кухню, и, обжигаясь, начал торопливо уплетать горячие, только, что испеченные оладушки.

– Не спеши, Иван, пока он поднимется…, – ставя перед ним кружку с чаем, сказала Ольга, – Там лифт опять не работает…

И, правда, только, минут через десять, дверь с шумом распахнулась, и в нее тяжело ввалился Сашка. Мужчине, приближалось к сорока, он помешковел, волосков на его голове поубавилось.

– Какой идиот построил этот скворечник с постоянно сломанным лифтом! – задыхаясь, пропыхтел Александр, – Ненавижу эту вашу клетку с удобствами на пятом этаже! То ли дело, у нас в деревне, два порожка и в хате!

– Наша хата тоже хорошая, трехкомнатная! – на его манер засмеялась, выглянув из кухни Ольга, – А ходить по лестнице, между прочим, говорят полезно, для здоровья!

– Говорят, и кур доят…, – недовольно пробурчал мужчина и, разувшись, прошел на кухню, – Всем привет! – кивнул он Ваньке, – Что это мы, тут готовим? – потер он заговорчески ладонями.

– Мой руки и присоединяйся!

Заметив нарядного мальчишку, Александр спросил:

– Ты что на танцы собрался?

– А, что? – в свою очередь задал вопрос Ванька, расправляя наспех одетую футболку с изображением Брюса Ли.

– Ладно, – махнул мужчина рукой, – У меня там трико в кабине старое лежит и рубашка…

– Не буду одевать я никакое трико! – завопил парень, – Мама Оль! – обратился он за поддержкой к Ольге.

Та покачала головой      .

– Пусть едет так, я постираю.

– Совсем избаловала мальчишку, – абсолютно не сердясь, сказал Сашка, разворачиваясь в небольшой кухоньке, – Тебе б корову, да пару телков, я бы посмотрел тогда, на тебя чистюлю!

– Тебе бы тридцать моих телков! Я бы тоже посмотрела на тебя, работягу, – парировала женщина.

– Подумаешь, Учителка! – усаживаясь на табурет, передразнил ее Сашка, и неуклюже задел Ольгу своим замусоленным выпирающим животом.

Оля, заметив последний, возмущенно воскликнула:

– Александр!

Мужчина испуганно отпрянул от нее.

– Я кому стираю и наглаживаю каждую неделю! Почему ты опять не сменил рубашку?

– Менял вчера! – застигнутый врасплох, поставил тот на нее свои серые глаза.

– А это, что? – дотронулась женщина до его выпирающего пузка.

– Признак солидности и достатка!

Сидевший за столом Ванька хихикнул.

– Скажи лучше неряшливости! А, ну, быстро переоденься!

– Я и так рубахи меняю, чаще, чем наш председатель! – пробурчал недовольно Сашка и начал на ходу расстегивать пуговицы.

– Сделай это, пожалуйста, в ванной…, – снисходительным взглядом окинула его Оля.

Александр, будто не слыша, нарочно, продолжил обнажаться, выставляя перед ней, свои добротные телеса.

– На, посмотри хоть на мужское тело, женщина…, – сделал он шаг в ее сторону, – Может в тебе хоть какие-то чувства проснутся!

Ольга, глянув на его заросший волосами живот, подкатила глаза к потолку.

– Ну, прекрати паясничать, здесь же ребенок сидит!

– Ванька! – оглянулся Сашка на хохочущего парня, – Заткни уши и закрой глаза! – и продолжил настойчиво приближаться к Ольге.

Та часто замахала ладошкой у себя перед носом, от мужчины жутко разило потом.

– Иди уже в ванную! – начала выталкивать она его, пустив на самотек новую порцию оладьей.

– А ты со мной? – спросил, казалось, серьезно Сашка.