Декан довела меня до входа в гостиную, сказав лишь о том, что для всех — я была в США у опекунов, а Василия оставила в Хогвартсе.

В гостиной было малолюдно — в основном первокурсники, которые прибыли заблаговременно, да старосты. До начала учёбы оставалось всего три дня, которые я провела в библиотеке, выискивая информацию о магическом рабстве и открытой компенсации.

Если со вторым было более или менее понятно — можно потребовать что-то в качестве компенсации (услугу, деньги, предметы — в пределах разумного), то с первым была загвоздка. Самые свежие книги были датированы тринадцатым веком и находились в запретной секции. Юристы коротко объяснили, что магическое рабство — это долговая яма. С одной стороны, «хозяину» необходимо кормить-поить-содержать и обозначить срок или действие, или объём работ, при котором рабство заканчивается. С другой стороны — это ответственность за чужую жизнь, ведь, если человек умрёт, откат шарахнет по рабовладельцу. Нюансов в этой области очень много, жаль, что книги пока не доступны.

* * *

Учебный день начался с понедельника, а, вернее, со скандала — в печати вышла статья Риты Скитер о Хагриде, точнее, о том, что он полувеликан. Школа гудела как растревоженный улей. Хотя я думаю, что ничего не будет — лесник как был в Хогвартсе, так и останется. Противозаконного он ничего не делал, а информация дана для того, чтобы отвлечь народ от чего-то более важного: например, о попытке изнасилования двух несовершеннолетних девочек. С Милли удалось поговорить только в пятницу — подруга избегала меня и не отвечала на записки, передаваемые через Воровку.

— Малфой! — крикнула я, догоняя слизеринца и его гоп-компанию, идущих с Трансфигурации.

— Чего тебе? — лениво спросил блондин.

— Булстроуд позови. Она в гостиной.

— А больше ничего не надо?

— Прокляну, — мрачно отозвалась я.

— Позову, — ответил блондин, — только скажи честно — что тебе Блэк писал?

— Первый раз просил о встрече, — ответила я, сворачивая в подземелья, — а второй раз я просто сожгла письмо, а сову прогнала.

— Почему ты так упорно не хочешь сменить фамилию на «Блэк»? Все бы ухватились за эту возможность…

— Я не все. Теперь ты ответь. Почему меня так упорно хотят сделать Блэк?

— Ты сможешь разорвать некоторые контракты рода и продолжить его, — ответил Драко. — Пришли, в гостиную не заходи.

— Почему?

— Приводить гостей дозволено только декану. Ещё могут заходить старосты школы. Остальным — нельзя, — блондин и его гориллы скрылись в проходе, а через три минуты в него буквально выпихнули Миллисент.

— Булстроуд, — громко начала я, — давай поговорим.

— Энни, я…

— Дура ты! Пошли уже!

— Куда?

— Далеко!

Взяв подругу за локоть, я потянула её в сторону класса зельеварения.

— Там Снегг!

— Там пусто. Ваш декан куда-то ушёл, а Флинт в Хогсмите. Милли, что случилось? — спросила я, усаживаясь попой на учительский стол.

— Понимаешь, — ответила девушка, облокачиваясь об парту, — я… мы… это… деньги взяли.

— И? Ты из-за этого от меня бегала?

— Ну… Я думала, что ты… ну… это...

— Булстроуд, ты самая большая дура, что только есть на этом свете! — я спрыгнула со стола и обняла зарыдавшую подружку. — Ну, ты чего? Неужели наша дружба стоит каких-то там денег? Ты молодец, сделала всё правильно, мне опекун рассказал…

— Я рад, что вы нашли друг друга, — раздался за спиной голос Снегга, — но, пожалуйста, рыдайте где-нибудь в другом месте!

— Ой!

Я и Милли бегом покинули класс и направились в сторону гостиной Пуффендуя — оттуда точно никто не выгонит. По дороге я поведала подруге про свой контракт, а она про свой. Всё, как говорил Дэн, — оплата учёбы и немножко денежек на жизнь.

— Бабушке понравился твой план, — сказала Булстроуд, откусывая большое яблоко, сидя в кресле нашей гостиной, при этом наблюдая, как толпа первокурсников запускает бумажных журавликов Левиоссой.

— Какой? — не поняла я.

— Тот, где ты советовала тело в стазис и сделать вид, что ничего не произошло. Сможешь узнать условия поступления?

— Хорошо, узнаю. А куда ты хочешь?

— Куда получится. Охота выучиться на волшебного художника, но мне не принципиально.

— Художник — это уровень…

— Я знаю, Энн, знаю! Отучусь пять курсов и рвану к тебе. Пустишь?

— Пущу, конечно! Но оплачено…

— Hren с ним, с оплатой. Зато все думают, что я здесь до седьмого курса.

— Общение со мной на тебя плохо влияет, — рассмеялась я, — скоро материться по-русски начнешь.

— Ny i xyi c nim! — охотно выматерилась Милли, доедая яблоко и забирая ещё одно.

Дни потянулись, похожие один на другой как две капли воды. Уроки, факультатив, уроки. Я старалась загрузить себя по максимуму, чтобы времени на самобичевание, другие факультативы и встречи не хватало времени. Тот же Каркаров был не прочь со мной что-то обсудить, но директор ввёл новый приказ, по которому старостам в одиннадцать вечера необходимо было обходить помещения факультативов и провожать засидевшихся до гостиных. Поэтому, каждый вечер ровно в восемь тридцать Алисия Сметвик разгоняла всех по факультетам.

Уроки были похожи как две капли воды. На Рунах, Нумерологии и Кабалистике я высчитывала формулы и нюансы ритуалов. Трансфигурация, Травология и Чары — просто повторение. ЗОТИ — мы всё ещё разбирали «Империус» и его составляющие в других заклинаниях. По-моему, Грюм был не против того, что два факультета чего-то там чертили и спорили без его участия — бравый аврор устал от школьников и суеты. Зельеварение чаще всего проходило даже без преподавателя — рецепт на доске, ингредиенты в шкафу, так что варите всё сами. И только на Истории магии Биннс продолжал бубнить про гоблинов и методы войны с ними.

Время второго испытания наступило неожиданно быстро и проходило оно на озере — у чемпионов похитили их любовь, которую необходимо было достать со дна. Хм, я всё понимаю, но нельзя было подсунуть Поттеру ту же Джинни Уизли, а не Рона? Слухи-то пойдут… Впрочем, они и так ходят не самые приличные. Маги Англии не одобряли однополой любви, но, если такое случалось, то пальцем не тыкали. Поговаривали, что два закадычных друга Джеймс Поттер и Сириус Блэк были очень близкими друзьями — телами дружили. Сейчас Гарри припомнят его отца, дружбу с моим «папашей» и сравнят отношения с Уизли. Хотя Поттер твердолобый и не общается ни с кем, кроме Рональда и Гермионы — он даже не заметит.

Пока директор разговаривал с русалкой, я заметила старую знакомую в воде — мама Ичара и Индиры была в озере. Интересно, почему они делают вид, что не говорят по-английски?

Спрятав омнинокль, который записывал все приключения Флер Дэлакур в воде, я устремилась к берегу.

— Морозова, куда? — окликнул Тетчер.

— Туда, — я показала пальцем на русалок.

— Омнинокль гони.

Отдав наглому старшекурснику артефакт, пришлось припустить что есть сил.

— Здравствуйте, — сказала я, подходя к тому месту, где знакомая мне русалка вынырнула из воды.

— Здравствуй, Анна.

— А где Инчар и Индира?

— Английские воды слишком холодные для малышей, а мне было интересно, что же тут за Турнир.

— Вот, — я вынула из карманов бусы из драконьих чешуек и браслет, — передайте им, пожалуйста.

— Спасибо, — удивилась русалка, — я передам. В таком случае — это тебе.

Женщина сняла с себя ожерелье из морских раковин, нанизанное на волосяной шнурок, и отдала мне.

— А почему другие не хотят говорить по-английски?

— Они не желают, чтобы их подслушали, — русалка нырнула, махнула хвостом и уплыла, оставив меня на берегу.

— Ну ты даёшь! — послышался голос Седрика. — Получить подарок от русалок — это… это…

— Круто?

— Это всё равно, что у живого единорога рог отпилить.

— Так ожерелье не магическое.

— Сам факт!

Я ещё раз посмотрела на бусы. В принципе, ракушки можно использовать, а шнурок распустить. Снеггу была обещана мантия зельевара — буду выполнять обещание. Волос маловато, но докуплю.