Васька произвел фурор среди местных котов и кошек. По ночам то и дело слышалось громкое «Мяв-у-у-у!» — кот отвоёвывал территорию. Воровка оправдала свое имя, и у меня в комнате начали регулярно появляться чужие золотые украшения, фантики от конфет, какие-то блестящие железяки. Опекуны спокойно отнеслись к моей новой живности, только потребовали надеть коту ошейник. Василий стойко вытерпел все издевательства по помывке, расчесыванию и глистогоне.

Помимо потраченных денег в магической части, пришлось раскошеливаться и в обычных магазинах. Не думаю, что Хогвартс предоставляет ученикам зубную пасту. Щётки, шампунь, мыло, стиральный порошок, полотенца, резиновые перчатки, фонарик, зажигалка, спички, туалетная бумага, плащ-палатка (да, у меня паранойя), канцелярия — это неполный перечень того, что я докупала. Вдобавок из книг я узнала, что жить мне в замке. Рассуждая логически, пришла к выводу, что сквозняки там жуткие, а центральное отопление предсказуемо отсутствует. В спортивном магазине купила тёплый лыжный костюм и ботинки для активного отдыха. Будь моя воля — обогреватель бы взяла! Но место в чемодане ограничено, а рюкзак тоже не резиновый — чары имеют предел. Стоимость всех покупок в обычной валюте — почти семьсот фунтов! Это чуть больше трети заработной платы моей учительницы или половина ежемесячной оплаты школьного сторожа. Однако дороговато в волшебную школу ехать.

Утром первого сентября я, Джессика и Вильям приехали на вокзал Кинг-Кросс. Чья это нечёсаная макушка мелькнула? О нет, нас заметило семейство Грейнджеров!

Глава 3. Введение в магическую жизнь, или «Где водятся волшебники?»

Вокзал Кинг-Кросс был подобен муравейнику — кто-то куда-то бежал, что-то нёс, кричал. Попадая в такое столпотворение, я вспоминаю одну философскую игру: зайдя в людное место, присаживаешься где-нибудь в уголке и представляешь, что тебя нет. Люди идут, бегут собаки, играют дети… Ничего не меняется. Есть ты или нет тебя — жизнь на планете продолжается. В такие моменты особо остро чувствуется мимолётность жизни.

Я с опекунами шла к концу платформы девять. Профессор МакГонагалл объяснила, что нужно пройти прямо в колонну, чтобы попасть на платформу 9 ¾. Возле искомого столба стояло знакомое семейство Грейнджеров. Жаль, но нас заметили. В нашу сторону направился усатый плотный мужчина — отец Гермионы.

— Здравствуй, Вильям, — сказал он.

— Здравствуй, — ответил опекун, пожав руку.

— Смотрю, — начал стоматолог, глядя на мою форму, — Анна будет учиться в необычной школе?

— Да, — удивился Вильям такой осведомленности. — Твоя тоже едет в Хогвартс?

— Едет, — кисло ответил Грейнджер. — Надеюсь, там будет хорошо таким, как она. Мы планировали для дочери школу с медицинским уклоном. Думали, что она продолжит наше дело.

К главе семейства подошли жена и дочь, которые купили что-то в торговом автомате.

— Привет, — поздоровалась я.

— Привет, — холодно ответила Грейнджер. Девочка тоже переоделась в школьную форму, но своё «воронье гнездо» так и оставила. Глядя на её мать, я перестала сомневаться в том, что они родственники — тот же овал лица, вытянутый нос и непонятная причёска.

— Вы купили птицу? — удивлённо сказала мать Гермионы.

— Да. В зверинце.

— А почему не сову? — спросила Грейнджер-младшая, глядя на сороку в клетке.

— Слишком сильно привлекает внимание и стоит дороже.

— Но в правилах сказано, что можно привезти сову, кошку или жабу!

— Раз продают сорок, значит можно привезти, — раздражённо ответила я. — А ты как будешь письма отправлять?

— Профессор сказала, что в школе есть своя совятня, я там возьму.

— Гермиона, — сказала её мама, — как приедешь, обязательно напиши нам.

— Анна, — начала Джессика, — передай письмо через Воровку и не перекармливай Василия.

Опекуны обняли и поцеловали меня. Я покатила тележку, на которой лежали чемодан, клетка с сорокой и переноска для кота, в стену платформы девять.

Разогнав тележку, я бежала к колонне, пытаясь преодолеть страх быть расплющенной о стену. Всё ближе и ближе… Даже если захочу, не смогу остановиться — слишком сильно разогналась. Я зажмурилась и… вместо ожидаемого удара проехала дальше. Получилось!

Моему взору предстал алый паровоз, выпускающий клубы белоснежного пара. Прямо в воздухе висела табличка «Платформа 9 ¾», а также большие круглые часы, показывающие половину одиннадцатого. Вокруг бегали школьники, ухали совы, не смолкали родители. Мальчишки и девчонки тащили огромные сундуки, по сравнению с которыми мой чемодан был мелкой козявкой. Кто-то громко звал своего питомца, старая дама что-то выговаривала маленькому мальчику, радостно кричали дети. Вокруг царило возбуждение и предвкушение чего-то нового.

Грейнджер, вышедшая из колонны следом за мной, ни слова не говоря, повела тележку к ближайшему вагону, расталкивая всех на своем пути. Девочка не без труда затащила свой сундук в вагон и гордо удалилась, не сказав мне ни слова. Надеюсь, что так будет и дальше, иначе… Во что может вылиться моё «иначе», думать не хотелось. Всё же мне сорок, и способов досадить ближнему я знаю великое множество.

Напевая на русском языке себе под нос «То ли ещё будет…»⁽¹⁾, я толкала свою тележку, высматривая место на перроне с наименьшим скоплением народа. Хорошо, что переноска для кота закрытая, Воровка не пугливая, а чемодан не слишком большой — мне не нужно бегать по всей платформе, разыскивая сбежавшего питомца, ловя птицу или прося кого-то занести мои пожитки. Как я и предполагала, у двух последних вагонов никто не толпился.

Заняв первое попавшееся свободное купе, начала раскладывать свой багаж. Само купе было мягкое: два сиденья со спинкой, большое окно, крючок для одежды у входа, столик же отсутствовал. И где я кушать буду? Англичане в поездах не едят? Или я чего-то не понимаю? С багажом вышла полная засада. Вот как я этого синего чемоданного монстра наверх закину? Он в рундук нижней полки не влезает, а багажная — слишком высоко. Пришлось просто поставить его возле окна.

Выпущенные питомцы начали исследовать помещение. Василий попытался взгромоздить свою большую рыжую попу на верхнюю полку. Получалось плохо. После третьего падения кот обиженно мявкнул и стал точить когти о спинку сиденья.

Дверь в купе открылась, и моему взору предстал пухлый мальчик, держащий в руке жабу. Увидев меня, толстячок покраснел и захлопнул дверь.

Следующими в купе заглянули две девочки, ойкнули и ушли. Причина, по которой девчушки решили не ехать вместе со мной, называлась просто — Вася. Кошак нагло вылизывал (пардон) свои кошачьи причиндалы.

— Рыжий, — обратилась я к коту,— а ты не обнаглел?

— Мя-я-в! — ответил кот, оторвавшись от полировки своих бубенчиков.

— Нет, ты не обнаглел, — смеясь, сказала я, — ты оборзел!

— Можно? — послышался робкий голосок.

— Да, конечно, — ответила я девочке азиатской наружности.

— Я Ли Мун, — представилась она.

— Анна Морозова, — ответила я, подхватывая рыжего на руки, — это Василий, а на багажной полке — Воровка.

— А мне не купили животных, — грустно сказала девочка, — папа приобрёл сквозное зеркало.

В течение десяти минут Мун рассказывала мне, что она из Кореи, занимается тхэквондо, её папа и мама — сквибы из уважаемого корейского рода. Они представители посольства Южной Кореи в Англии.

— А почему сквибы являются послами?

— Чтобы работать в обоих мирах. Как объяснил папа, он видит то же, что и волшебники, но не может колдовать, а значит, не нарушит Статут секретности.

— Ты не знаешь, все послы сквибы?

— Вроде да, но это не точно. А тебе зачем?

— Понимаешь, мои родители из СССР. После их смерти ко мне приходил посол Союза и хотел меня забрать на родину. Как думаешь, он знал, что я волшебница?

— Он долго к тебе ходил?

— Две недели.

— Знал. Волшебников не так много, и каждая страна старается забрать их себе. Иначе он к тебе наведался бы лишь два-три раза.