В канун Рождества мантия была готова — чёрная, ниже колена, с серебряными застёжками, накладными манжетами и воротничком. Девочки на факультативе тихо ахали (то ли от зависти, то ли от восторга, то ли от облегчения, что зельевар перестанет приходить в самый неподходящий момент), однофакультетники поздравляли с удачно выполненным заказом, а у меня начался мандраж перед ритуалом зачаровывания, который состоялся двадцать восьмого числа в малом ритуальном зале номер три Салемской Академии Магической Америки. Из страны я отбыла вместе с деканом Слизерина специальным порт-ключом Ньюкасл-Портленд. Северус Снегг аппарировал вместе со мной и Василием в английскую воздушную гавань, а затем небольшая статуэтка койота перенесла нас в США, где ждала улыбчивая представительница Академии — магистр Эйр.

— Здравствуйте, коллега, — поприветствовал зельевар, после того, как мы вышли из помещения магической таможни.

— Доброе утро, — ответила магистр.

— Здравствуйте. Меня ждут опекуны в обычном зале — я передам им багаж и кота.

— Да-да, конечно, — ответила женщина.

В зале ожидания были Вильям и Джессика. Оба в смешных свитерах с оленями и колпаках эльфов. Вася был не слишком доволен, когда на него нацепили сувенирные оленьи рога, но стерпел. Опекуны очень не хотели меня отпускать, но я смогла их уговорить, и в скором времени мы с преподавателями стояли на аппарационной площадке Салемской Магической Академии.

Магистр Эйр показала нам место принятия вступительного экзамена, близлежащее кафе и удалилась. До часа «Х» оставалось ещё минут сорок, которые декан Слизерина решил провести в заведении общепита, а я судорожно листала записи и вспоминала ритуалы.

— Мисс Морозова, хватит нервничать, — сказал Снегг, открывая газету.

— Это вам хорошо — от данного ритуала ваша дальнейшая жизнь не зависит.

— Может, и зависит, — хмыкнул зельевар, не отрываясь от чтения газеты.

— Три луча под сорок пять градусов, один шестьдесят, два заклинания и…

— И вам забыли сказать, что вы можете пользоваться своими записями, — влез декан Слизерина.

— Правда? Всё равно, я повторю.

Снегг пил кофе с крекерами, а мне кусок в горло не лез — нервы. За пять минут до назначенного часа мы стояли в светлом коридоре, где, помимо нас, собралось десятка три студентов. Перед одной из дверей появилась надпись: «Анна Морозова». Ну, что ж, пора.

Ритуальный зал напоминал таковой меньше всего — светлые стены, паркет, люстра, мягкие кресла, большой офисный стол со стульями и пустое пространство посреди комнаты.

— Здравствуйте, — поздоровалась я. — Меня зовут Анна Морозова, я сдаю один вступительный экзамен, а остальные сдам в августе.

— Здравствуйте, — ответил какой-то мужчина. — Расскажите нам, что вы будете зачаровывать, из чего состоит зачаровываемая вещь и почему вы использовали те или иные руны и компоненты.

— Профессор Снегг, — обратилась я к зельевару, — наденьте, пожалуйста, мантию.

Мужчина кинул свой сюртук на стол и взял у меня из рук чёрный балахон.

— Я сшила мантию зельвера. Ткань — смешанная. Преимущественно шерсть, застежки серебряные. Манжеты и воротник накладные. Их можно убрать в любой момент. Ткань подкладки — натуральный шёлк. Мантия сшита нитями из паутины акромантула, шерсти единорога и фестрала. Нити изготавливала самостоятельно. На мантию заранее нанесены руны…

Описание сшитого изделия заняло почти двадцать минут, потом посыпались вопросы, а затем я, в присутствии всех четверых экзаменаторов, зачаровала мантию и активировала руны и плетения. Не скажу, что всё прошло гладко — два плетения были «косячные», но и они заработали. Видимо, какая-то носатая личность помогла. Члены комиссии улыбнулись, сказали, что практическую часть я сдала, а на теоретическую они ждут меня летом вместе с Хогвартскими документами.

Весь час, что проходил экзамен, профессор Снегг стоял истуканом и не шелохнулся. Мне бы такую выдержку. Хоть экзаменаторы и были доброжелательны, но я была выжата как лимон, и поэтому после экзамена активно поглощала пирожные и булочки в кафе.

— Мисс Морозова, — обратился ко мне профессор, когда я ела уже четвёртый эклер, — вы не могли бы показать лавочку, где приобретали шерсть белого скунса.

— Да, конечно, только доем. Но нам добираться часа три-четыре.

— В этом нет нужны, — всё так же холодно ответил зельевар, — мне известны координаты аппарации к мосту «Золотые Ворота».

— Коллега, — окликнул кто-то профессора, — а мы вас обыскались.

За наш столик бесцеремонно сел один из экзаменаторов — мужчина лет шестидесяти.

— Вы завтра на конференции будете выступать?

— Да, мистер Айсвит, — зельевар заметно оживился, — я усовершенствовал рецепт антиликантропного зелья, а также сумел сделать его в форме капсул.

— Очень интересно…

— Я сейчас провожу свою ученицу, а ближе к шести вечера буду свободен, — сказал Снегг, как бы намекая мне, что хватит жрать булочки.

Профессор аппарировал с площадки у входа в магическую часть университета, утащив меня с собой в воронку. Он поддержал мою тушку, пока в голове не прояснилось, а съеденные пироженки перестали проситься наружу.

— Спасибо, — поблагодарила я. — Нам нужно на пирс 39.

— Как добираемся? — спросил зельевар, провожая взглядом даму в весьма обтягивающих джинсах.

— На трамвае, — видя непонимающий взгляд, пояснила я. — Что? Аппарировать ещё раз я не хочу.

— Хорошо, — пожал плечами преподаватель, — ведите.

Снегг так и не снял мантию зельевара и теперь выглядел довольно щегольски — белоснежная рубашка с чёрным галстуком, чёрная жилетка и сверху распахнутая мантия. Проходящие мимо женщины заинтересованно провожали его взглядом, но, как только замечали, что он ведёт за руку девочку лет тринадцати — вся заинтересованность куда-то испарялась. Профессор крепко держал мою ладошку, не давая сделать шагу без его контроля. Со стороны — папа с дочкой.

До нужного магазина мы добирались на двух трамваях и ещё минут тридцать шли пешком. В благодарность за присутствие и поддержку я провела экскурсию по пирсу, показала магические лавочки и закутки, о которых не местные не знают, и мы застряли в магазине хрусталя. Мастер приобрёл кучу фиалов, самонаборные печати для гравировки, красивые пергаменты-рецепты и ещё много-много всего. Оказывается, Снегг — знаменитая личность в магическом мире, и его имя известно многим продавцам. Торговцы с радостью делали скидки такому человеку, и я под шумок закупила и для себя несколько вещиц. Профессор был доволен, как мой Вася в марте, и пребывал в более чем благодушном настроении — оплатил общий обед, отмахнулся от денег за фиалы и ингредиенты, а затем сдал с рук на руки Вильяму, приехавшему вместе с Джесс к парням.

Впечатлений за этот день было много. Опекуны, видя моё состояние, не стали ни о чём расспрашивать, а выдали успокаивающую настойку и отправили спать.

--------------------

*отсылка к песне группы ДДТ.

Глава 17. Пятый курс или «Горит дальний свет…»*

В очередной раз убеждаюсь, что Малфой был прав — я маггла с палочкой. Мне намного милее обычные развлечения в виде украшения елки, просмотра фильма и поездки в Нью-Йорк, чтобы пройтись по местам, где гулял Кевин МакКаллистер.

Единственное, что было магического в эти каникулы, так это разговор с Большим Отцом. По идее, нам нужно было поговорить ещё летом, но было боязно, а потом как-то забылось. И только тогда, когда Дэн принёс новости о том, что международная конфедерация магов начала расследование по поводу гибели одного из участников Турнира, я сподобилась на этот разговор. Странно, что так поздно вспомнили — полгода уже прошло! Подробности Даниэль рассказывать отказался, как и то, откуда он это знает и каким образом маггл теперь связан с магами. Единственное, что я смогла выяснить — Большой Отец копает под Дамблдора.

— Скажите, а за что вы так не любите Дамблдора? — спросила я. Мы находились в большой оранжерее Салемской Магической Академии, куда Дэн приехал отдать какие-то бумаги.