Вечера я проводила за шитьём мантии для Снегга. Это оказалось не так просто. Зельевар контролировал каждый шаг, презрительно кривил губы, если что-то было не так, как он хотел. То ему пуговицы не нравятся, хотя сам выбирал, то ткань подкладки слишком яркая (она чёрного цвета!), то застежки с серебряных меняем на никелированные, а потом возвращаем. И ведь не пригласишь в последний момент — сейчас нужен! Даже квиддичные испытания и инспектирование Амбридж уроков других учителей (в основном тех, на которых Поттер сидит) так и не смогли вырвать из скучной рутины — уроки-мантия-сон-уроки. Я и Милли, которая не вылезала из художественной мастерской, с нетерпением ждали вылазки в Хогсмит, которая была назначена на середину октября. Правда, погода в этот день нас подвела — было холодно и сыро.

— Девчонки, — окликнул нас Захария возле хогвартских ворот, — вы в «Кабанью голову» идёте?

— Нет, — отозвалась я, — а зачем?

— Точно! Ты же с Грейнджер не дружишь, — Смит хлопнул себя по лбу. — Нас пригласили на тайное собрание.

— По поводу?

— Наверное, борьба с нынешним режимом.

— Пойдёшь?

— Схожу, посмотрю, расскажу. Вы куда?

— Колин обещал нас пофотографировать у памятника, а потом мы гулять пойдём. Тут недалеко новое кафе открылось.

— Ну, тогда до встречи, — сказал Захария и помчался догонять Дина и Симуса, — То-о-о-мас, Фи-и-и-инниган! Подождите меня.

— Может, декану рассказать? — сказала Милли, провожая задумчивым взглядом фигуру Смита.

— А они сами не узнают? — с сарказмом спросила я. — Не смеши. Школяры в пивнушке для взрослых привлекут внимание, и нашим уважаемым профессорам — особенно той, что в розовой кофте, и без нас донесут. Пойдём лучше жёлтых листьев наберём, для фотографий.

Действительно, через два дня, после памятного разговора с однокурсником, появился новый Декрет об образовании (первый был в сентябре и назначал Амбридж генеральным инспектором), который заставлял зарегистрироваться все факультативы и общества у генерального инспектора.

В принципе ничего нового она не сделала. По уставу все общества должны регистрировать у директора. На практике этого не делалось уже лет этак сорок — студенты сами собирались, занимали пустую аудиторию, притаскивали мебель и чем-то там занимались. Регистрацию факультативам домоводства, рукоделия, этикета, танцев и ещё многим другим генеральный инспектор подписала не глядя. А вот квиддичные команды рассматривала под микроскопом, особенно гриффиндорцев. Сложить между собой отработки Поттера, посещение Амбридж его уроков и бюрократию при регистрации львиной квиддичной команды смогли многие. Гарри теперь персона нон-грата. Старшекурсника обходили стороной, чтобы не попасть под горячую руку заместителю министра, которая, как по волшебству, оказывалась неподалеку от мальчика-который-выжил, и только Пивз распевал стишки неприличного содержания, не боясь взыскания от дамы в розовой кофте, да Малфой задирал национального героя, но это уже было что-то вроде спортивного состязания.

Ещё одно нововведение от генерального инспектора — это списки каминных адресов, по которым «звонят» школьники. Дело в том, что камины в гостиных предназначены не только для тепла, но и служат своеобразным «телефоном» для волшебников — кинул специальный порох и поговорил с мамой-папой, если у них камин подключен к английской каминной сети. Можно даже перенестись домой, если бы директор заплатил денежку за подключение этой функции, но, увы, финансов нет. Летучий порох каждый покупает себе сам, и только в нашей гостиной он общий. У нас, на Пуффендуе, кто-то наполняет вазочку со сладостями, кто-то покупает чай, кто-то письменные принадлежности раскладывает на столах, кто-то книги оставляет, а кто-то приносит порох. Традиция такая — внести свой вклад в благосостояние гостиной. Нет денег? Не беда — можно сшить подушки для диванов и кресел или смастерить и зачаровать дополнительные светильники. Вариантов масса. Малфой, несмотря на свой слизеринский галстук, регулярно притаскивал чай, а Милли нарисовала портрет Основательницы, Сестры Патил подарили подушки с индийским орнаментом. Лично я отдавала сладости в общий котёл, сшила несколько пледов и расписала деревянные кружки, которые находятся в общем пользовании. Из такой посуды редко кто пьёт, но бывает, что денег нет, свою разбил, в гости кто-то зашёл. Пара взмахов палочкой, и кружки продезинфицированы. Возвращаясь к хогвартским каминам: надо сказать, что раньше не требовали адреса, куда звонит школьник — маме, в магазин или другу. Не то, чтобы нововведение кого-то сильно возмутило, но и не порадовало. Барсуки честно написали адреса домашних каминов и кучи магазинчиков, с которыми они «общались». На этом всё и закончилось — как «звонили», куда хотели, так и продолжали звонить. И зачем это нужно было?

Октябрь сменился холодным ноябрём со снегом и ветрами. В замке стало очень холодно. Опять заледенел туалет Плаксы Миртл, по утрам в Большом зале больше, чем плюс пятнадцать, не было, а зельеварение у многих стало любимым предметом — там горелка и котёл теплый. Кружок рукоделия вновь обрел популярность — носки, гетры, утепление мантий, перчатки, шарфы и шапки заказывали абсолютно все. Девочки не успевали шить и вязать, пытались и меня привлечь, но появление грозного зельевара-всея-Хогвартса в помещении факультатива быстро остудило пыл. Декан Слизерина с каждым днем был всё смурнее и смурнее, даже не язвил на примерке мантии и лишь закатывал глаза, когда мы с Баблинг, Вектор и Станидж, которые согласились мне помочь, спорили о будущем ритуале или рунах для манжет с воротником. Причина плохого настроения профессора зельеварения была проста — квиддич. Приближался матч Гриффиндор-Слизерин, а значит, начались кулуарные игры. Запустить проклятие из-за угла, подлить зелье, да и просто дать в нос — было в порядке вещей для игроков команд. Снегг только и успевал расколдовывать Малфоя, Монтегю и других игроков слизеринской команды. Аж жалко мужика, он нянькой не нанимался работать, но, по слухам, отец Драко приплачивал ему за драгоценного сыночка.

Утро первого квиддичного матча выдалось морозным и солнечным. Я, Милли, Ли, Лаванда и сёстры Патил выдвинулись в сторону лесной опушки, чтобы собрать волосы единорога и некоторые растения для зельеварения и личных нужд. Профессор Грабли-Дёрг встретила нас у избушки Хагрида, возле которой с понурым видом сидел неаполитанский мастифф.

— Кстати, а где Хагрид? — спросила Падма.

— Это вам лучше спросить у директора, — ответила профессор. — Меня попросили заменить его до Рождества.

— Жаль, — сказала Булстроуд. А я выдохнула. Задать вопрос про СОВ по её предмету мы так и не решились. Теперь понятно, что экзамен по УЗМС можно не сдавать.

— Ну, Хагрид такой своеобразный, — задумчиво пробормотала Грабли-Дёрг.

— Притаскивает на урок своеобразных животных, которых сам вывел! — воскликнула Браун. — Мне эти соплохвосты в кошмарах будут сниться!

— Животные были выведены для Турнира, — пояснила профессор. — Хогвартс большой грант на это получил.

Девочки и Граббли-Дёрг начали вспоминать живность, которая была на Турнире, а я крепко задумалась. Что же это получается? На выведение животных для соревнований были выданы деньги и, судя по всему, немалые. А вместо нормального исследования хогвартский лесник по пьяни скрестил «бульдога с носорогом», не потратив ни кната. Или про грант выдумали, чтобы оправдать Хагридовы эксперименты?

— Девочки, — сказала Грабли-Дёрг, как только мы достигли опушки, — вчера здесь погуляло стадо единорогов. К блестящим пятнам не прикасаться, а волосы, что найдёте — соберите. Ещё кладём в корзинки заиндевевшие ягоды вот этого растения, без инея не брать!

— Мы знаем, знаем! — перебили индианки.

— Тогда приступаем.

Сбор ингредиентов продлился до самого обеда, соответственно, на квиддичную игру мы не попали и только за обедом узнали об отстранении Поттера и близнецов Уизли от игр команды Гриффиндора.