– Что ты, я не собираюсь бежать! – уверяла Лана и клялась, что спрашивает лишь из любопытства, на что Чарли просто отвечал:

– Любопытство лучше гасить таблетками.

Тогда Фэйн решила применить ядерное оружие. Она расстегнула ворот рубашки, как бы невзначай обхватила ладонями грудь и разочарованно простонала:

– А я думала, ты можешь открыть мне любой секрет. Я ведь всё готова тебе доверить.

Чарли Клеменс очнулся, впился глазами в девушку и сглотнул.

– Всё-всё? – нетерпеливо спросил он и после томного, многообещающего кивка окончательно капитулировал.

– Встретимся завтра, и я расскажу тебе про выход.

Когда настало долгожданное завтра, Чарльз позабыл, что они с Ланой договаривались встретиться в подвале женского корпуса. Юноша опоздал на свидание на полторы недели, хотя ему казалось, что прошло не больше двух суток.

– Почему ты так долго не появлялся? – рассердилась Адалана.

– Долго?!

Фэйн с возмущением оглядела озадаченного парня, цокнула языком, но не стала ругать его за забывчивость. В конце концов, виноват был не он, а транквилизаторы.

– Ладно, – прошептала девушка и закрыла дверь тёмного подвала на засов, – так и быть, посекретничаем. Садись.

Чарли внимательно ловил каждое её слово. Он придвинулся к Адалане и доверчиво склонил голову.

– Давай сбежим.

– Что?!

Девушка заткнула ему рот рукой.

– Тс-с-с, – приказала она. – Мы уйдём вместе, малыш, я тебя здесь не оставлю.

– Нет-нет, – Чарли вырвался и в ужасе замотал головой, – это неправильно! Это нельзя! Ты обещала!

– Я прошу тебя, – шикнула она и провела рукой по его щеке. Шизофреник перестал трястись и досадливо забормотал:

– Мой друг тоже обещал убежать вместе, а потом ударил ногой в живот, и я упал за забор. Меня поймали и очень больно сделали, теперь я здесь.

– Ну что ты, малыш, – сладко пропела женщина, – разве такая красотка сможет тебя обмануть? Посмотри, какая я красивая.

Она подняла грязную ткань рубашки и обнажила сочную грудь. Губы юноши дрожали в мучительном желании. От каждого слова девушки Чесу становилось всё слаще на душе и всё тяжелее. Лана поняла, что он на крючке.

– Хочешь быть со мной всегда? – она обхватила голову Чарли ладонями. От наслаждения он на миг потерял сознание. – Хочешь, я буду твоей девушкой?

Бедняга закивал, по щекам его полился огонь. Лана продолжала:

– Хочешь видеться со мной каждый день? Засыпать и просыпаться вместе? Завтракать?

После десятка таких вопросов Клеменс изнемог кивать.

– Вот и умница, Чарли.

Адалана сжалилась и поцеловала бедолагу. Его жидкие губы противно щекотали её шею, но со временем девушка привыкла; слишком долго голодало её возбуждённое тело. Не успела она раздеться и устроить его голову между своих бёдер, как юноша издал довольный поросячий визг и, до нитки промокший в области штанов, уткнулся затылком в холодную стену подвала.

– Ты уже? – удивлённо заморгала Лана. Чарли что-то простонал и улыбнулся ей. Фэйн покачала головой: – Раз ты малым довольствуешься, то проблем с тобой точно не будет.

– Я не проблемный, – обрадованно подтвердил Чес.

И той же ночью двое умалишённых покинули больницу и ушли в город с огнями и небоскрёбами, где им обязательно найдётся место, где будет понимание, свобода и бесконечные совместные приключения.

***

Лана Фэйн и Чес Клеменс просуществовали вместе без малого пять лет. Жили крайне бедно, питались огрызками, слизывали кетчуп с оставленных на уличных подносах коробок из-под бургеров, запивали обед проточной водой в общественных туалетах. Лана была бесконечно счастлива и находила силы помочь Чарли освоиться в большом городе. Первые полгода Фэйн нахваливала себя за сообразительность; она умудрилась вынести из больницы целый ящик лекарств, которых Чарли хватало вдосталь. И всё же в городе он вёл себя по-другому. Лана стала замечать у него частые провалы в памяти. Разговоры вслух с самим собой. Пребывание Чеса в состоянии транса. Слишком резкую и непредсказуемую смену настроения вплоть до противоположного. Впрочем, эти детские шалости она не воспринимала всерьёз.

Через месяц-другой им удалось завести знакомство с правильными людьми (под правильными людьми Лана подразумевала наркодилеров и бандитов, способных прикрыть за определённую плату). Они же и пристроили бедолаг в съёмную квартиру на окраине Лондона, выделив им спальные места в коридоре.

Адалана стала подрабатывать в барах в ночную смену, поэтому кое-какие средства у них были. В клубах к ней были очень добры, и девушка часто стала приносить домой «что-нибудь для поднятия настроения». Так Лана возобновила приём амфетаминов, увлеклась смешиванием одной дешёвой дряни с другой и зажила прежней распутной жизнью.

Сожительство с Чарли не было её мечтой, но он был полезным «в быту» и спасал её от одиночества. В постели он был никудышным, неопытным, негигиеничным, зато благодарным и послушным. Лана находила привлекательным его жадный юношеский взгляд, каким Чес поедал её голое тело. Бедняга. Хронический шизофреник, обречённый таскаться по психушкам всю свою жизнь, вдруг встречает богиню, и у него окончательно сносит крышу. История Клеменса казалась Лане слишком печальной, и девушка поклялась, что попробует разделить с этим тревожным сутулым ребёнком оставшуюся жизнь. О прошлом она вспоминала всё реже и реже. Лана не могла вспомнить даже, по какой причине оказалась в психиатрии и куда подевались её родители. Впрочем, её спасало одно: она очень мало думала о ком-либо, кроме себя. Это помогало ей переживать многие жизненные неурядицы.

Однако думать только о себе она сумела лишь первые два года свободы; потом она устала делать аборты. Чарли радостно воспринял решение Ланы оставить ребёнка. Он искренне считал, что от него ничего не будет требоваться в воспитании девочки. Её назвали Джоанной Иолантой. Мать позаботилась, чтобы у новорождённой была фамилия отца и более-менее звучное имя (а первая часть имени – обязательно библейское «Джоанна», чтобы переложить материнские обязанности сразу на Бога, который разбирался в воспитании лучше, чем Лана), и на этом её забота о дочери исчерпалась.

На четвёртую годовщину побега Фэйн расщедрилась и приобрела дозу героина, дабы угостить сожителя. Чарли, увидев страшную грязную иглу, испуганно затрясся и в тот день зарёкся принимать какие-либо лекарства, даже свои. Они у него и так давно кончились. Лана пожала плечами и пустила по вене долгожданный экстаз. Теперь у неё была весомая причина, чтобы не возиться с голодным ревущим ребёнком. Конечно, подсознательно, на уровне материнского инстинкта Адалана боялась за дочь, когда Чарльз в порыве гнева грозился расчленить её и закопать на пустыре, но в мирное время женщина старалась контактировать с Джоанной как можно меньше. Чарли и сам любил играть с дочерью в перерывах между приступами острого бреда. Вместо игрушек он приносил домой дохлых крыс и тараканов, желая порадовать маленькую Джо, но Лана зачем-то поднимала крик и уводила дочь на кухню, истерично повизгивая: «Джо, малышка, не смотри, закрой глаза!» Чарли сильно расстраивался, когда Лана лишала его возможности поиграть с дочерью в «крысоферму».

– Ты больной, Чес, ты реально чокнутый! – срывалась она на паренька каждый раз, как запирала дочь на кухне, подальше от Клеменса, где её подкармливали соседи.

Чарли искренне не понимал, что делал не так. Лана ему казалась самым странным существом на планете. Но Фэйн за собой странностей не замечала. Ей думалось, проблема была исключительно в её сожителе-шизофренике. Она не находила чудаковатым то, как постукивает пальцами по паркету или как забинтовывает талию туалетной бумагой, чтобы казаться стройнее. Она ведь модель, это её профессиональный долг. Обычным делом была и стирка зубочисток, а затем вилок и ложек в стиральной машине. Было обидно, когда её чуть за это не выселили: Лана нашла гениальное решение, как сэкономить на посудомойке, а её отругали, словно ребёнка. «Если бы машинка не сломалась, после тарелок можно было бы искупать там малышку Джо», – сокрушалась Лана. Мысли об упущенных возможностях она обычно развеивала в любимом пабе за углом. Фэйн ужинала там каждую пятницу. Чес в это время обыкновенно сидел на кухонном полу и лепил куличи из пыли и стирального порошка. Из дома он почти не выходил. Лана пользовалась этим по полной. Она ни разу ещё не преминула ускользнуть от Чарли на улицу, чтобы повеселиться. В одну из пятниц, проведённых в пабе, Лана познакомилась с приятным, хорошо одетым русским вдовцом, который непонятно что забыл в таком похабном заведении. Мужчина представился Владимиром Дивановским, угостил Лану мартини, и девушка разрешила ему потрогать себя за грудь. Пропустив по два стакана джина, они уединились в туалете. Русский вдовец оказался чертовски хорош. Лане захотелось увидеть его вновь.