Ничего, наверно, скоро они где-нибудь встретятся. Только поднявшись на

крыльцо к хозяину, подобострастно поздоровавшемуся с ним, К. увидел по

обеим сторонам двери двух человек. Он взял фонарь из рук хозяина и по-светил на них: это оказались те двое, которых он уже видел, их еще называли

Иеремия и Артур. Они откозыряли ему. К. вспомнил военную службу —

самые счастливые годы жизни — и засмеялся.

— Кто вы такие? — спросил он, оглядывая их обоих.

— Ваши помощники, — ответили они.

— Да, помощники, — негромко подтвердил хозяин.

— Как? — спросил К. — Вы — мои старые помощники? Это вам я велел

ехать за мной, это вас я ждал?

— Да, — сказали они.

— Это хорошо, — сказал К., помолчав, — хорошо, что вы приехали.

Однако, — добавил он, немного помолчав, — вы сильно запоздали, вы очень

неаккуратны.

— Дорога была дальняя, — сказал один из них.

— Дорога дальняя? — повторил К. — Но ведь я вас встретил, когда вы

шли из Замка.

— Да, — сказали оба, но ничего не объяснили.

— А где у вас инструменты? — спросил К.

— У нас их нет, — ответили оба.

— Как? Инструменты, которые я вам доверил? — сказал К.

— У нас их нет, — повторили они.

— Ну что вы за люди! — сказал К. — Да знаете ли вы толк в землемерных

работах?

— Нет, — сказали оба.

— Но если вы мои прежние помощники, вы должны все уметь, — сказал

К. Они промолчали. — Ну, пойдемте! — сказал К. и втолкнул их в дом.

К., ничего не говоря, сел в санки сзади, кашель постепенно утих, и они тронулись.

192

ф. кафка

2. Варнава

Они сели втроем у маленького столика в зале и молча стали пить пиво.

К. сидел посредине, оба помощника — справа и слева. В зале, как и вчера вечером, только еще за одним столом сидели крестьяне.

— Трудно мне будет с вами, — сказал К., все время сравнивая лица своих

помощников, — ну как мне вас отличать? Ведь вы только именами и отличае-тесь, а вообще похожи, как… — Он запнулся и нечаянно добавил: — Похожи, как две змеи.

Помощники усмехнулись.

— Обычно нас легко различают, — как бы оправдываясь, сказал один.

— Верю, — сказал К., — сам был тому свидетелем, но у меня-то глаза свои, а мне вас никак не различить. Буду обращаться с вами как с одним человеком

и звать обоих буду Артур, одного из вас ведь так и зовут, тебя, что ли?

— Нет, — сказал тот, — меня звать Иеремия.

— Не важно, — сказал К., — все равно буду обоих звать Артур. Пошлю

куда-нибудь Артура — вы оба и пойдете, поручу Артуру работу — оба за нее

возьметесь, конечно, мне очень невыгодно, что я не могу вас использовать

на разных работах, но зато удобно: за все, что я вам поручу, будете нести ответственность вместе, нераздельно. Как вы работу поделите — мне безразлично, только никаких отговорок от каждого в отдельности я не приму, вы для

меня — один человек.

Оба подумали и сказали:

— Нам это будет очень неприятно.

— Еще бы! — сказал К. — Конечно, вам должно быть неприятно, но так

оно и будет.

Уже несколько минут К. наблюдал, как вокруг их столика крадучись бродит один из крестьян, и, вдруг решившись, он подошел к одному из помощников и хотел что-то шепнуть ему на ухо.

— Простите, — сказал К. и, хлопнув рукой по столу, встал, — это мои помощники, у нас сейчас совещание. Никто не имеет права нам мешать!

— Ох, виноват, виноват! — испуганно проговорил крестьянин и задом

попятился к своим товарищам.

— Одно вы должны строго соблюдать, — сказал К., снова садясь на

место, — ни с кем без моего позволения вы разговаривать не должны. Я здесь

чужой, а раз вы — мои старые помощники, то и вы тут чужие. Поэтому мы, трое чужаков, должны держаться вместе. По рукам, что ли?

замок

193

Оба с готовностью протянули ему руки.

— Лапы уберите, — сказал К., — а мой приказ остается в силе. Теперь

я пойду сосну, да и вам советую лечь. Сегодня у нас пропал рабочий день, а завтра надо начинать пораньше. Достаньте сани, на них поедем в Замок, и чтобы к шести утра сани стояли перед домом.

— Хорошо, — сказал один, но второй вмешался:

— Ты говоришь «хорошо», а сам знаешь, что это невозможно.

— Тихо! — сказал К. — Вы, кажется, затеяли действовать вразнобой?

Но тут снова заговорил первый:

— Он прав, это невозможно, в Замок посторонним без разрешения досту-пу нет.

— А где брать разрешение?

— Не знаю, может, у кастеляна.

— Что же, будем звонить по телефону. А ну-ка, вы оба, звоните сейчас же

кастеляну.

Оба бросились к телефону, вызвали номер — как они суетились, всем видом выражая послушание! — и спросили, можно ли К. с ними вместе завтра

утром явиться в Замок.

— Нет! — прозвучало так громко, что донеслось до столика К. Ответ был

еще решительнее, там добавили: — Ни завтра, ни в другой день.

— Сам поговорю, — сказал К., вставая.

И хотя и К., и его помощники до сих пор особого интереса не возбужда-ли — не считая случая с тем крестьянином, — его последние слова вызвали

всеобщее внимание. Все встали вместе с К., и, хотя хозяин старался их оттеснить, все столпились вокруг телефона. Большинство высказывало мнение, что

К. вообще никакого ответа не получит. К. должен был попросить их замолчать, их мнения он вовсе не спрашивал.

В трубке послышалось гудение — такого К. никогда по телефону не слышал. Казалось, что гул бесчисленных детских голосов — впрочем, это гудение походило не на гул, а скорее на пение далеких, очень-очень далеких голосов, — казалось, что это гудение каким-то совершенно непостижимым образом сливалось в единственный высокий и все же мощный голос, он бил в ухо, словно стараясь проникнуть не только в жалкий слух, но и куда-то глубже.

К. слушал, не говоря ни слова, упершись левым локтем в подставку от телефона, и слушал, слушал…

Он не знал, как долго это длилось, но тут хозяин, дернув его за куртку, прошептал, что к нему пришел посыльный.

— Уйди! — не сдерживаясь, крикнул К., очевидно, прямо в телефонную

трубку, потому что ему тут же ответили. И произошел следующий разговор.

— Освальд слушает, кто говорит? — крикнул строгий, надменный голос.

К. послышался какой-то дефект речи, который старались выправить из-лишней напускной строгостью. Назвать себя К. не решался, перед телефоном

он чувствовал себя беспомощным, на него могли наорать, бросить трубку;

194

ф. кафка

К. закрыл себе немаловажный путь. Нерешительность К. раздражала его собеседника.

— Кто говорит? — повторил он и добавил: — Я был бы очень обязан, если

бы оттуда меньше звонили, только что нас уже вызывали.

К. не обратил внимания на эти слова и, внезапно решившись, доложил:

— Говорит помощник господина землемера.

— Какой помощник? Какой господин? Какой землемер?

К. вдруг вспомнил вчерашний разговор по телефону.

— Спросите Фрица, — отчеканил он. К собственному его удивлению, это

помогло. Но еще больше, чем этому, удивился он единству тамошней службы.

Ему сразу ответили:

— Знаю. Вечно этот землемер. Да, да! А дальше что? Какой еще помощник?

— Йозеф, — сказал ему К. Ему очень мешало перешептывание крестьян

за спиной, они, очевидно, были против того, что он неправильно доложил

о себе. Но ему некогда было с ними препираться, разговор поглощал все его

вни мание.

— Йозеф? — переспросили оттуда. — Но ведь помощников зовут… —

Маленькая пауза, как видно, там справлялись у кого-то об именах. — Артур

и Иеремия.

— Это новые помощники, — сказал К.

— Да нет же, это старые.

— Нет, новые, а вот я старый, я приехал сегодня вслед за господином землемером.

— Нет! — крикнули в трубку.

— Так кто же я такой? — спросил К. все с тем же спокойствием.