Франц Кафка
(1883–1924)
Франц Кафка
ПРОЦЕСС
ЗАМОК
Перевод с немецкого Р. Райт-Ковалевой
Иллюстрации В. Дубровской
Совместный проект издательства СЗКЭО
и переплетной компании
ООО «Творческое объединение „Алькор“»
Санкт-Петербург
СЗКЭО
ББК 84(4)-44
УДК 811.112.2
К12
Первые 100 пронумерованных экземпляров
от общего тиража данного издания переплетены мастерами
ручного переплета ООО «Творческое объединение „Алькор“»
Классический европейский переплет выполнен
из натуральной кожи особой выделки растительного дубления.
Инкрустация кожаной вставкой с полноцветной печатью.
Тиснение блинтовое, золотой и цветной фольгой.
6 бинтов на корешке ручной обработки.
Использовано шелковое ляссе, золоченый каптал из натуральной кожи, форзац и нахзац выполнены из дизайнерской бумаги Malmero с тиснением орнамента золотой фольгой. Обработка блока
с трех сторон методом механического торшонирования
с нанесением золотой матовой полиграфической фольги горячим способом.
Оформление обложки пронумерованных экземпляров
разработано в ООО «Творческое объединение „Алькор“»
К12 Кафка Ф. Процесс. Замок. — СПб.: СЗКЭО, 2023, — 432 с., ил.
В сборник вошли два произведения австрийского писателя Франца Кафки
(1883–1924) — романы «Процесс» (1914–1915) и «Замок» (1922), ставшие своеобразным символом творчества автора, одни из самых загадочных
текстов XX века. Романы переведены на русский язык Ритой Яковлевной
Райт-Ковалевой (1898–1988), в их оформлении использованы 65 рисунков
современного художника Веры Дубровской.
© Перевод. Р. Райт-Ковалева, наследники, 2023
© Дубровская В. В., иллюстрации, 2023
© СЗКЭО, 2023
ISBN 978-5-9603-0798-7 (7БЦ)
ISBN 978-5-9603-0799-4 (Кожаный переплет)
ПРОЦЕСС
6
ф. кафка
1. Арест. Разговор с фрау Грубах, потом с фройляйн Бюрстнер
Кто-то, по-видимому, оклеветал Йозефа К., потому что, не сделав ничего
дурного, он попал под арест. Кухарка его квартирной хозяйки фрау Грубах, ежедневно приносившая ему завтрак около восьми, на этот раз не явилась.
Такого случая еще не бывало. К. немного подождал, поглядел с кровати на старуху, жившую напротив, — она смотрела на него из окна с каким-то необычным для нее любопытством — и потом, чувствуя и голод, и некоторое недо-умение, позвонил. Тотчас же раздался стук, и в комнату вошел какой-то человек. К. никогда раньше в этой квартире его не видел. Он был худощав и вместе
с тем крепко сбит, в хорошо пригнанном черном костюме, похожем на дорожное платье — столько на нем было разных вытачек, карманов, пряжек, пуговиц и сзади хлястик, — от этого костюм казался особенно практичным, хотя
трудно было сразу сказать, для чего все это нужно.
— Вы кто такой? — спросил К. и приподнялся на кровати.
Но тот ничего не ответил, как будто его появление было в порядке вещей, и только спросил:
— Вы звонили?
— Пусть Анна принесет мне завтрак, — сказал К. и стал молча разглядывать этого человека, пытаясь прикинуть и сообразить, кто же он, в сущности, такой? Но тот не дал себя особенно рассматривать и, подойдя к двери, немного приоткрыл ее и сказал кому-то, очевидно стоявшему тут же, за порогом:
— Он хочет, чтобы Анна подала ему завтрак.
Из соседней комнаты послышался короткий смешок; по звуку трудно
было угадать, один там человек или их несколько. И хотя незнакомец явно не
мог услыхать ничего для себя нового, он заявил К. официальным тоном:
— Это не положено!
— Вот еще новости! — сказал К., соскочил с кровати и торопливо натянул
брюки. — Сейчас взгляну, что там за люди в соседней комнате. Посмотрим, как фрау Грубах объяснит это вторжение.
Правда, он тут же подумал, что не стоило высказывать свои мысли вслух, —
выходило так, будто этими словами он в какой-то мере признает за незнаком-цем право надзора; впрочем, сейчас это было неважно. Но видно, незнакомец
так его и понял, потому что сразу сказал:
— Может быть, вам лучше остаться тут?
— И не останусь, и разговаривать с вами не желаю, пока вы не скажете, кто
вы такой.
— Зря обижаетесь, — сказал незнакомец и сам открыл дверь.
процесс
7
В соседней комнате, куда К. прошел медленнее, чем ему того хотелось, на
первый взгляд со вчерашнего вечера почти ничего не изменилось. Это была
гостиная фрау Грубах, загроможденная мебелью, коврами, фарфором и фотографиями; пожалуй, в ней сейчас стало немного просторнее, хотя это не сразу
было заметно, тем более что главная перемена заключалась в том, что там находился какой-то человек. Он сидел с книгой у открытого окна и сейчас, подняв
глаза, сказал:
— Вам следовало остаться у себя в комнате! Разве Франц вам ничего не
говорил?
— Да что вам, наконец, нужно? — спросил К., переводя взгляд с нового
посетителя на того, кого назвали Франц (он стоял в дверях), и снова на первого. В открытое окно видна была та старуха: в припадке старческого любопытства она уже перебежала к другому окну — посмотреть, что будет дальше.
— Вот сейчас я спрошу фрау Грубах, — сказал К. И хотя он стоял поодаль
от тех двоих, но сделал движение, словно хотел вырваться у них из рук, и уже
пошел было из комнаты.
— Нет, — сказал человек у окна, бросил книжку на столик и встал: —
Вам нельзя уходить. Ведь вы арестованы.
— Похоже на то, — сказал К. и добавил: — А за что?
— Мы не уполномочены давать объяснения. Идите в свою комнату и ждите. Начало вашему делу положено, и в надлежащее время вы все узнаете.
Я и так нарушаю свои полномочия, разговаривая с вами по-дружески. Но надеюсь, что, кроме Франца, никто нас не слышит, а он и сам вопреки всем предписаниям слишком любезен с вами. Если вам и дальше так повезет, как повезло с назначением стражи, то можете быть спокойны.
К. хотел было сесть, но увидел, что в комнате, кроме кресла у окна, сидеть
не на чем.
— Вы еще поймете, какие это верные слова, — сказал Франц, и вдруг оба
сразу подступили к нему.
Второй был много выше ростом, чем К. Он все похлопывал его по плечу.
Они стали ощупывать ночную рубашку К., приговаривая, что теперь ему придется надеть рубаху куда хуже, но эту рубашку и все остальное его белье они
приберегут, и, если дело обернется в его пользу, ему все отдадут обратно.
— Лучше отдайте вещи нам, чем на склад, — говорили они. — На складе вещи подменяют, а кроме того, через некоторое время все вещи распрода-ют — все равно, окончилось дело или нет. А вы знаете, как долго тянутся такие
процессы, особенно в нынешнее время! Конечно, склад вам в конце концов
вернет стоимость вещей, но, во-первых, сама по себе сумма ничтожная, потому что при распродаже цену вещей назначают не по их стоимости, а за взятки, да и вырученные деньги тают, они ведь что ни год переходят из рук в руки.
Но К. даже не слушал, что ему говорят, ему не важно было, кто получит
право распоряжаться его личными вещами, как будто еще принадлежавши-ми ему; гораздо важнее было уяснить свое положение; но в присутствии этих
8
ф. кафка
людей он даже думать как следует не мог: второй страж — кто же они были, как не стражи? — все время толкал его, как будто дружески, толстым животом, но когда К. подымал глаза, он видел совершенно не соответствующее этому
толстому туловищу худое, костлявое лицо с крупным, свернутым набок носом
