там, наверху, и объяснить ему, что он отсутствует не по своей вине. А отсутствовал он долго, больше он уже туда не возвращался, много недель ему пришлось пролежать в постели. Амалия взяла на себя все обслуживание, уход, ле-чение, в сущности, до сегодняшнего дня с небольшими перерывами ей приходится этим заниматься. Она знает целебные травы, утоляющие боль, ей почти

не нужно спать, ничто ее не пугает, ничего она не боится, никогда не теряет

терпения, — словом, всю работу для родителей делает она. В то время как мы, ничем не умея помочь, только суетились вокруг, она оставалась спокойной

и молчаливой. Но когда самое плохое кончилось и отец уже мог осторожно, при поддержке с двух сторон, спускать ноги с кровати, Амалия сразу отступи-лась и предоставила его нам.

20. Планы Ольги

— Теперь надо было найти для отца какое-нибудь занятие по силам, что-то такое, что хотя бы поддерживало в нем веру, будто он содействует снятию

вины с семьи. Найти что-нибудь в этом роде было нетрудно; в сущности, все

могло служить этой цели не хуже, чем сидение у садоводства Бертуха, но я нашла то, что даже мне подавало какую-то надежду. Обычно, если поминались

разговоры о нашей вине среди чиновников, среди писарей или еще где, все

сводилось лишь к тому, что был обижен посыльный Сортини, и дальше никто

не шел. Значит, если все общественное мнение, хотя бы только по видимости, касается лишь обиды, нанесенной посыльному, можно, опять-таки хотя бы

только для видимости, все уладить, если помириться с посыльным. Ведь, как

нам объясняли, никаких заявлений ниоткуда не поступало, значит, ни одна

канцелярия этим не занимается, и потому посыльный волен от себя лично —

а больше ни о чем и речи не было — простить обиду.

Все это, конечно, не могло иметь решающего значения, все было лишь ви-димостью и никаких последствий иметь не могло, но отцу это доставило бы

радость, а всех посредников, которые так его мучили, можно было бы, к его

удовлетворению, загнать в тупик. Разумеется, прежде всего надо будет найти

посыльного. Когда я рассказала о своем плане отцу, он сначала очень рассердился, он стал необычно упрямым; к тому же он был уверен — и во время

болезни это очень обострилось, — что мы ему все время мешали успешно за-вершить дело, сначала тем, что лишили его денежной поддержки, теперь тем, что держали его в постели, кроме того, он вообще потерял способность полностью воспринимать чужие мысли.

Не успела я все рассказать ему до конца, как мой план был отвергнут; по

его мнению, он должен был и дальше ждать у сада Бертуха, и так как сам он,

замок

359

конечно, будет не в состоянии ежедневно подыматься туда, то мы должны

возить его на тачке. Но я не сдавалась, и постепенно он примирился с этой

мыслью, мешало ему только то, что тут он всецело зависел от меня, потому

что я одна видела в то утро посыльного, отец же его не знал. Правда, один

слуга похож на другого, и полной уверенности, что я того посыльного узнаю, у меня не было. Мы стали ходить в гостиницу и искать его среди слуг. Хотя он

и был слугой Сортини, а Сортини больше в Деревне не появлялся, но господа часто меняют слуг, и его вполне можно было найти среди челяди других

господ, и если не удалось бы найти его самого, то, быть может, удалось бы собрать сведения о нем от других слуг. Для этой цели необходимо было каждый

вечер бывать в гостинице, а нас везде принимали неохотно, особенно в таком

месте; оплачивать свои посещения мы, конечно, тоже не могли. Однако выяснилось, что мы все-таки можем и там пригодиться; ты знаешь, как Фрида

мучилась с этой челядью; по существу, они народ спокойный, избалованный

легкой службой, отяжелевший. «Пусть тебе живется, как слуге» — вот обыч-ная присказка чиновников, и действительно, говорят, что слуги себе обеспе-чивают хорошую жизнь в Замке, они там полные хозяева и умеют это ценить, притом в Замке они ведут себя по тамошним правилам, держатся спокойно, с достоинством — мне это много раз подтверждали, — да и тут иногда видишь у слуг остатки таких манер, именно остатки, а в общем, благодаря тому

что законы Замка в Деревне уже неприменимы, эти люди словно перерождаются — становятся дикой, беспардонной оравой, для которой уже не существует законов, а только их ненасытные потребности. Нет предела их бесстыдст-ву, счастье для Деревни, что им разрешено покидать гостиницу только с особого разрешения, но уж в гостинице с ними хлопот не оберешься. Фриде это

было очень трудно, и она обрадовалась, когда смогла использовать мои услуги, чтобы утихомирить челядь; вот уже больше двух лет, как я, по крайней мере

дважды в неделю, провожу ночь со слугами на конюшне.

Раньше, когда отец еще мог ходить со мной в гостиницу, он ночевал где-нибудь в буфете и ждал известий, которые я ему приносила утром. Но толку

было мало. Того посыльного мы до сих пор не нашли; говорят, что он все еще

служит у Сортини и последовал за ним, когда Сортини перешел в более от-даленные канцелярии. Почти никто из слуг не видел его с тех пор, как и мы, а если кому-то и казалось, что он его видел, то, вероятно, он ошибался. И хотя, по существу, мой план не удался, все же это не совсем так: правда, посыльного мы не нашли, а отца совсем доконали эти походы и ночевки в гостинице, а может быть, и жалость ко мне, насколько он на нее был еще способен, и вот

уже два года, как он находится в том состоянии, в каком ты его видел, причем

ему еще не так плохо, как матери, — тут мы с минуты на минуту ждем конца, и только нечеловеческие старания Амалии оттягивают этот конец. Но все же

мне удалось установить в гостинице некоторые связи с Замком; не презирай

меня, если я тебе скажу, что ничуть не жалею о том, что я сделала. Вряд ли

наладились такие уж значительные связи с Замком, подумаешь ты, наверно,

360

ф. кафка

и будешь прав; связи эти совсем незначительны. Правда, я теперь знаю почти

всех слуг тех господ, что приезжали в последнее время к нам в Деревню, и если

теперь я когда-нибудь попаду в Замок, то не буду там чужой.

Конечно, слуг я знаю только по Деревне, в Замке они совсем другие и, должно быть, даже никого не узнают, а уж тех, с кем встречались в Деревне, и подавно, хотя на конюшне они сто раз клялись, что будут счастливы увидеться со

мной в Замке. Впрочем, я уже узнала, как дешево стоят их обещания. Но и это

не самое главное. Не только через слуг у меня установилась какая-то связь

с Замком, но, возможно, и надо на это надеяться, что кто-нибудь, наблюдав-ший за мной и за моим поведением — а управление этой многочисленной челядью очень важный и значительный отдел служебной работы, — может быть, тот, кто за мной наблюдал, составил обо мне более снисходительное суж дение, чем другие, может быть, он признает, что я тоже, хоть и самым недостойным

образом, борюсь за нашу семью и продолжаю усилия отца. Если так на это по-смотрят, то, может быть, мне простят и то, что я беру у слуг деньги и трачу их

на нашу семью. И еще я добилась кое-чего, хотя, наверно, ты мне и это поста-вишь в вину.

От слуг я узнала многое о том, как обходными путями, не проходя трудно-го, длящегося иногда годами официального оформления, попасть в служащие

Замка, правда, тут ты еще не официальный служащий, тебя допускают тайком, никаких прав и никаких обязанностей у тебя нет, и хуже всего, что нет обязанностей, зато есть одно: все-таки ты при деле. Можно уловить благоприятный

случай и воспользоваться им, и хотя ты не служащий, но случайно может выпасть какая-нибудь работа, а служащих рядом не окажется, тебя окликнут, ты

подбежишь и сразу станешь тем, кем ты за минуту еще не был, — настоящим

служащим. Ну, конечно, когда еще выпадет такой случай? Бывает, что сразу не

успеешь появиться, не успеешь оглянуться, как случай уже подвернулся, тут не