Глава не соврал, банька у него действительно была что надо. С просторной парилкой, удобной каменкой, не ошпаривающей всех вокруг, стоит плеснуть на неё воды, печью, легко нагревающей воздух до ста десяти градусов, и мойкой, где можно было ополоснуться. И душем, подключённым к водопроводу, что летом было особенно важно. В снег же не прыгнешь, да и реки рядом не было. Точнее, она имелась, но дальше, за огородами, так что бежать до неё, сверкая голым задом, никому не улыбалось.

Но и так было хорошо. Мы с Матвеем и мужиками пошли первыми, в самый жар. Как и обещал Миронов, Иван Михайлович озаботился вениками, так что мы от души полупили друг друга по спине и ногам. Да и другие части тела не обошли вниманием. Правда, в итоге от меня все сбежали, потому что даже кузнец, уж насколько привыкший к жаре и духоте, не выдержал. Не буду врать, будто я не специально, но в целом мне в бане очень понравилось. Особенно когда на каменку плеснули разбавленного водой кваса. А уж навернуть кружечку, выскочив из парилки, — это отдельное, ни с чем не сравнимое удовольствие. Не понимаю тех, кто пьёт в бане водку. Это же убивает весь процесс. Даже пиво уже не то. А вот добрый квас, который был настолько ядрёным, что скулы сводило, тут участковый не соврал, — это совсем другое дело.

После баньки мы вернулись за стол, ведь до этого лишь слегка перекусили. Не дело идти в парилку с набитым животом. А вот сейчас можно было как следует поужинать, благо имелось чем. Тут тебе и соленья, и копченья, и овощи, и даже гусь с яблоками, запечённый целиком в русской печи. Для тех, кто понимает, это отдельный уровень вкуса. Про варёную картошку с маслом и укропом я промолчу, без неё просто никуда.

Пить, правда, мы опять не стали. Глава с участковым накатили по стопке после бани, а мы с Матвеем обошлись квасом, как бы нас ни уговаривали. В другое время я бы не выдержал, но сейчас решил, что лучше сохранить бдительность. Мужики чуток побурчали, но скорее для порядка. Желания нас споить я у них не заметил. Однако это ничего не значило. Я не позволял себе впасть в паранойю, но внимательно следил за окружением. И облегчённо вздохнул, когда Белка вернулась из бани вместе с женой Назарова.

Посидели мы знатно, даже без алкоголя. Наелись так, что казалось, из-за стола будем не вставать, а выкатываться. А что делать, если всё такое вкусное? Я уже отвык от домашней пищи. Раньше-то далеко было, а сейчас просто времени не хватало заскочить домой. Мои-то уже обжились на новом месте, мама звонила, звала, но события так закрутились, что разу некогда. Но я себе пообещал, что, как вернёмся, сразу поеду. Не дело это, отрываться от корней. Семья должна быть вместе.

Пока же мы принялись устраиваться на ночёвку, и тут нас ждал сюрприз. Иван Михайлович с женой заявили, что уйдут ночевать к родне, а дом оставят нам. Причём категорически отказались от денег, а на слова, мол, мы и в машине поспать можем, глянули как на врагов народа. Мол, вы чего нас оскорбляете? Где это видано, чтобы гостей на улице оставили? Короче, никакие уговоры не помогали. Нам предоставили кровать, деревенскую, с парой пуховых перин, в которых можно было утонуть.

Я точно знаю, у моей бабушки были такие. В них буквально проваливаешься и спишь будто на облаке. Пришлось, правда, уступить её молодым, тем более что они никогда на такой раньше не спали, а самому уйти на диван. Но я не расстроился, это по малолетству было прикольно, а сейчас на жёстком мне удобнее. Ну и плюс я всё так же был начеку, собираясь спать вполглаза, а то мало ли.

Мне хотелось обсудить с ребятами мои находки, но я удержался, считая, что утро вечера мудренее. За столом и в бане мы тоже о делах не говорили, ограничились лишь новостью, что нам придётся задержаться. Не сказать, что это обрадовало главу, но в целом он воспринял её спокойно. Однако спать лёг я в одежде, готовый сорваться с места в любую секунду.

Ребят, хоть они легли вместе, я сразу предупредил, чтобы держали себя в руках, намекнув, что у меня есть кое-какая информация, и дело очень серьёзное. Команда прониклась, даже Белка не стала качать права. Пообжимались, понятное дело, куда уж без этого, но очень быстро утихомирились, засопев в четыре дырки. Ну, точнее, кто-то засопел, а кто-то принялся выводить такие рулады, что отпугнул не только бабайку, но и сон от меня. Я честно попытался абстрагироваться, не слушать, но как только начинал засыпать, Матвей менял тональность или темп, и всё начиналось сначала. Меня выбивало из дремоты, и я лежал, лупясь в темноту как дурак. И именно это нас и спасло.

Я поначалу подумал, что мне показалось, что будто во дворе кто-то ходит, но в этот момент окно, в которое светила луна, закрыла чья-то тень. Замерев, я прикинулся спящим, и кажется, мне удалось обмануть наблюдателя. Как минимум он не стал поднимать шума и исчез, а я, выждав несколько десятков секунд, мягко скатился с дивана и на цыпочках кинулся к окну. Может, обычный человек там ничего бы и не увидел, всё-таки луна не лучший светильник, для меня же всё было как на ладони.

Только немного неудачное расположение мешало, но я чётко разглядел непонятную суету. А ещё канистры в руках метнувшегося вдоль дома незнакомого мужика. Его я точно не видел во встречающей нас утром толпе. Но плевать, с этим мы будем разбираться позже, сейчас главное было остаться в живых, ведь нас, судя по всему, собирались сжечь живьём. И словно в подтверждение на окнах захлопали ставни, отрезая любую возможность отступления.

К чести Матвея, он проснулся ещё до того, как я собрался его будить, и тут же подскочил, готовый к бою, но не понимая, где враг. Я жестом показал ему, чтобы соблюдал тишину, а затем махнул в сторону Белки, мол, поднимай и собирайтесь. И сам пошёл обуваться. Обувь мы, будто знали, занесли в дом, так что не прошло и пары минут, как наша команда была готова к любым неожиданностям. И главный козырь, Смешер, который я, естественно, забрал из машины, дрожал в нетерпении испить крови врагов.

— Дымом потянуло, — одними губами прошептала Белка. — Мы горим?

— Ага, — я уже давно чувствовал запах. — Пока не сильно, но скоро полыхнёт. Потушить сможешь?

— Без проблем, — усмехнулся девушка, доставая гримуар. — Накрою куполом, без притока воздуха огонь сам погаснет.

— Тогда готовьтесь. Через пять секунд выходим. — Я подкинул молот в руках, примериваясь к двери. — Три… два… один… Пошли!

Наше появление произвело фурор. Ну да, нечасто подпёртая бревном дверь разлетается в щепу, а оттуда вываливается злой мужик с горящими от ярости глазами и грозным рыком, от которого кровь стынет в жилах. Тут надо быть героем или психом, чтобы суметь не испугаться, но, как оказалось, наши несостоявшиеся поджигатели не были ни тем, ни другим. И с криками кинулись бежать, правда, уйти удалось не всем.

Пару ближних я с лёгкостью сбил с ног, впечатав в дорожную грязь, ещё одного свалил Матвей, метнув подобранный обломок бревна, но на этом наша удача кончилась. Точнее, мы сами не собирались гоняться за доморощенными террористами, вылавливая по одному, этим есть кому заняться. Пока же нужно было прикрыть Беллу, как раз начавшую кастовать заклинание. Её сохранность для нас была важнее беглых преступников, которые никуда не денутся из деревни, как с той подводной лодки. Сибирь-матушка, здесь особо не побегаешь. Именно за этим нас и застал с мигалками подлетевший участковый. Но к нам подходить не стал, издали убедившись, что мы живы и здоровы, а сразу направился к стонущим поджигателям, присев рядом с ними на корточки.

— Максимов, я не пойму, ты идиот, или тебе жить надоело? — ухватив одного за шкирку, капитан приподнял его так, чтобы было возможно заглянуть в лицо. — Ты какого хрена творишь?!

— Извини, гражданин начальник, — уже знакомый нам бич улыбнулся щербатым ртом. — очень уж деньги нужны были. Вот и подрядились мы хату главе подпалить. Но убивать никого не собирались, вон даже окна не все закрыли. Чисто попугать хотели.

— Попугал? — я ласково оскалился, глядя, как при виде меня у ханыги кровь отливает от морды. — Ну, теперь моя очередь.