– Рики! – орали одни.

– А-ха-ха-ха-ха! – смеялись другие.

Немногие могли бы признаться, что пусть Рики и опасна, но с ней действительно весело. Девушка всплеснула руками, словно сдавалась, и втянула голову, демонстрируя второй подбородок и приговаривая:

– Это не я, ребята.

– А кто же еще? – спрашивал Дэн. От волнения он не мог сразу выключить видео.

Барни оглянулся на «подругу» с осуждением, но девушка лишь пожала плечами.

Хилари постарался сделать вид, что происходящее его не касается, но смех и разборки между Рики и Дэном не давали ему покоя:

– Ты в своем репертуаре!

– Думаю, эта тема вам с Кэмерон будет полезна. Хотя она умная девушка. В некотором плане.

– Мне принять это за оскорбление или за комплимент? – Кэмерон обернулась к Рики, качая головой и выпучив глаза.

– Все, достаточно! – наконец-то вмешался мистер Перкенсон, поглаживая свою кучерявую бородку. – Найди нужное видео, Дэн.

Барни обернулся к своей «сестре» и прошептал:

– Это ты загрузила видео?

– Пришла пораньше для этого. А что? – невинно ответила Рики, отрываясь от тетради с конспектами.

Барни постарался изобразить шок, чтобы хоть как-то достучаться до шантажистки, но она продолжала что-то рисовать.

– Ты что, малюешь в тетради с конспектами?

– Нет, пишу любовные письма, которые собираюсь отправить по почте Билли Айлиш, но да, в тетради с конспектами.

Барни вцепился в спинку стула, развернувшись так, что об его ноги в проходе между партами можно было бы споткнуться.

– Ты в своем уме? Какая Билли Айлиш?

– Билли Айлиш – американская певица… – начала Рики компьютерным голосом, пародируя ассистента Гугл.

– Я знаю, кто она, но ты сейчас серьезно сказала?

Его взгляд упал на тетрадь и перевернутое изображение, которое Рики усердно вырисовывала карандашом. От увиденного Браун обомлел, но только собрался спросить, как мистер Перкенсон объявил, что запись найдена. Пришлось вернуться на место, чтобы не вызывать подозрений.

Даже когда видео включилось и весь кабинет заполнился громким голосом диктора новостей, Барни не мог слушать и воспринимать слова.

А женщина на экране все вещала:

– Здравствуйте! В эфире новости NBCteen, и следующие полчаса вы проведете со мной, Долорес Санклер. Первая и самая важная новость: директор телеканала NBCteen, Крис Джордон, запустил национальный конкурс талантливых коллективов.

Конкурс будет проходить в два этапа: на первом соревнуются команды внутри своего учебного заведения, на втором этапе лучшие коллективы выступят на городском конкурсе. Выступления победителей будут отосланы в редакцию канала, и Крис Джордон лично выберет лучших из лучших, чтобы позволить им воплотить в жизнь музыкальную мечту.

Прямо сейчас вы можете подать заявку на выступление в свое учебное заведение. Для этого достаточно, чтобы в вашей команде было минимум три человека одного пола.

Первый этап конкурса состоится 20 мая, через три недели. Второй этап – 1 июня. Победители будут объявлены 12 июня в эфире шоу телеканала NBCteen «Американские таланты».

Хилари почти не слушал. Единственное, из-за чего он смотрел в экран, – это забавный кудрявый «дом» на голове ведущей, смешно вылупившейся и улыбавшейся в экран. Дикторы этого канала отличались от остальных тем, что выступали не в скучных костюмах, а в яркой современной одежде типа футболок, джинсов, маек, толстовок и худи. Никаких тебе слишком заумных речей, каменного выражения лица и зомбированного голоса, который включили на ускоренную прокрутку. Только улыбки, смешки и порой даже шутки. Правда, Долорес Санклер не особо позволяла себе подобное.

Рики всеми силами старалась усидеть на месте и сдержать в себе визг. Это был шанс уйти из этого колледжа. Его нельзя было назвать плохим, но когда то, что преподают, тебе ненавистно, ты не можешь думать об этом месте с улыбкой. А учили здесь экономике. Первые дни Рики буквально заставляла себя делать один шаг за другим на пути в колледж.

Невозможно заниматься тем, к чему не лежит душа. Это подобно рабству, и хозяин, и раб – это ты сам, неопределившийся трусливый человек, возводящий вокруг себя стены и рамки.

Рики долго была и рабом, и хозяином в одном теле, но настала пора что-то менять. Она любила Эшвилл за чистоту и свежесть, за тихие улочки, в которых не стоит ждать опасности, за красивый ландшафт, парки, зеленые зоны для отдыха и магазины с вещами, привезенными словно из прошлого, за добряков-торговцев, которые выставляли возле своих магазинов миски с едой и водой для бездомных собак. Жители Эшвилла очень любили этих животных.

«Нужно что-то менять», – повторила она себе.

Эйфория прошла слишком быстро. В положении Рики, необщительной шантажистки, перешагивающей через головы, ноги и прочие части тел, организация конкурса казалась невозможной.

Кто из девушек захочет быть в одной команде с Рики Перри? Никто! А сколько нужно желающих? Хотя бы два! Что же в этом случае делать?

У Рики созрел грандиозный план, отказываться от которого она не собиралась даже с осознанием вероятности провала в 99 %.

– Хилари, снимай штаны, – скомандовала Рики.

Барни прищурился, качая головой от непонимания происходящего, пока друг сидел на его кровати в позе лотоса и старался переварить услышанное от «подруги», стоявшей прямо перед ним со скрещенными на груди руками.

Он нахмурился, подавшись назад, и ответил:

– Не понял.

– Ты слышал меня.

– Но зачем?

– Хочу кое-что посмотреть.

– Это «кое-что» связано с тем, что я думаю? – спросил Барни, ерзая на компьютерном кресле.

– Если «что-то» в твоем понимании – это ноги, а не отвратительный инструмент для разведения детей, то да.

«Отвратительный инструмент?» – из всего услышанного Браун выделил именно эту фразу, натолкнувшую его на одну удивительную мысль, делиться которой он пока ни с кем не собирался, как и своими впечатлениями от увиденного рисунка в тетради.

– Зачем тебе мои ноги? – Пояснение Рики ни капли не расслабило Хилари.

Перри закатила глаза.

– Просто сними штаны. Обещаю, что я тебя даже пальцем не трону.

– Просто это так стра…

– Снимай!

– Понял!

Хилари вскочил с постели, расстегнул ширинку с пуговицей и спустил узкие джинсы, липшие к его ногам настолько плотно, что он почувствовал облегчение без них.

Рики отошла от него ровно на метр, разглядывая его с ног до головы.

– И худи сними.

Парни переглянулись. Барни лишь кивнул ему, словно говоря: «Действуй, ни пуха тебе». Спорить «хоббит» не стал, и спустя три секунды серое худи валялось на кровати.

Приложив кулак к подбородку, Рики задумчиво мычала, расхаживая вокруг Хилари и не сводя с него напряженного взгляда.

Еще никогда парень не чувствовал себя настолько неловко и глупо. Ему оставалось лишь сжать кулаки, набрать в легкие побольше воздуха и стараться не смотреть ей в глаза.

– Отлично, – заключила она, упираясь локтем в спинку кресла Барни.

– Отлично? – Хилари потянулся к одежде.

– Ты мне подходишь.

– Для чего?

Ребята ожидали, что Перри бросит очередную загадочную фразу или как минимум закатит глаза, но вместо этого она села на кровать, сложила руки под грудью и задумалась. До Барни медленно начал доходить смысл происходящего.

– Только не говори мне, что это связано с тем конкурсом.

– И как же ты догадался? – В ее голосе прослеживался непривычный холод.

Сейчас Рики понимала, что как бы она ни старалась себя приободрить, идея переодеть парней в девушек, выступить с ними на конкурсе между учебными заведениями, затем между городами, может быть, попасть на один из знаменитейших каналов страны и при этом не провалиться еще на первом этапе… Боже, да это идея не просто нелепа – она нереальна!

Пока Барни и Рики сверлили друг друга взглядами, Хилари успел одеться.

– Неужели ты собралась выступать?