Пятнадцать минут спустя мы с Дариусом выходили из моей комнаты в оживленные коридоры башни Эир.

— Отличная вчера была игра, Орион! — кричали мне студенты. — Команда Зодиака рулит! Лучшая игра! Спорим, скоро мы прочитаем о твоем вступлении в Лигу, брат!

Я по большей части игнорировал их, предлагая жесткие кивки, в то время как мои мысли оставались прикованы к костям в кармане и идущему рядом со мной Небесному Наследнику, которого я собирался познакомить с целым миром беспорядочного дерьма.

Лучше подумай о Кларе. К тому же, у него есть своя голова. Он бы отказался, если бы не хотел этого.

Мы вышли в бурю, и в ушах у меня стоял стон и шум огромной турбины, расположенной высоко на башне. Огромная равнина перед нами, ведущая к краю восточного утеса, была избита хлещущими струями дождя. Воздух клубился и оживал от бурного ветра, который направлял ливень извилистыми узорами по территории. Студентов было немного, но несколько человек стояли на утесе, направляя воздух своей магией, а их крики и возгласы присоединялись к воплям бури.

Я направил магию от границы своей кожи, и мой сильнейший Элемент, воздух, отодвинул бушующий шторм, пока мы не оказались в зоне спокойствия. Дариус восхищенно поднял бровь, и мы пошли дальше, следуя по краю обрыва, пока я направлял его к моему тайному месту, которое я не посещал уже много месяцев.

Там, где обрыв изгибался, в меловой земле были вырублены отвесные ступени, спускавшиеся к песчаному пляжу далеко внизу. Волны были беспощадны, они бились о скалы и разбивались о непробиваемые валуны, стоявшие в бурлящем океане. Для меня хаос был прекраснее спокойствия. Великолепная сила моря была тем, чем никто не мог овладеть. Ни фейри, ни кто-либо другой.

Мы достигли основания ступеней, и я повел Дариуса вдоль пляжа, прижимаясь к стене утеса, так как тропинка становилась все более узкой. Я усилил давление воздуха, создавая вокруг нас пузырь безопасности, и целые волны перекатывались через него, заключая нас в свои объятия, но не в силах забрать нас с собой, когда они отступали.

— Ты часто водишь пятнадцатилетних мальчиков в уединенные места? — пошутил Дариус, и я фыркнул от смеха.

— Только горячих.

— Мне повезло, — подтрунил он.

Мокрые камни под нами стали слишком скользкими, и Дариус быстро выпустил огонь из своей ладони, интенсивность которого высушила тропинку, пока мы продолжали двигаться по ней. Он уже имел дурацкий контроль над силой, которую только что пробудил. Но таковы были все Небесные семьи. Могущественные и умные. Смертоносная комбинация.

Вскоре мы добрались до места, где находилась пещера, скрытая слоями иллюзорной магии, которую я создавал годами. Как ее создатель, я был единственным, кто мог чувствовать ее присутствие, и когда я приблизился к ней, я столкнул свою волю с ее границами, и пещера открылась.

— Вот дерьмо, — вздохнул Дариус, когда стены скалы отступили перед ним и открылась истина.

Мы направились вглубь пещеры, где неровная земля поднималась достаточно высоко, чтобы оставаться сухой от сильного шторма. Я оттолкнул воздух от нас, прижав его к границе пещеры, чтобы не дать ветру настигнуть нас.

Дариус позволил пламени в своей руке разгореться ярче и направил его, чтобы оно лениво парило над полом пещеры.

Я опустился на камень, пока со сталактита над нами капала, капала, капала вода. Дариус встал на колени у костра, а я достал из кармана кости и нож.

— Ты уверен, что хочешь это сделать? — спросил я, держа его под прицелом.

— Не сомневайся во мне, Лэнс. Я в деле. Полностью. Теперь давай начнем, — он положил руки на колени, ожидая моих действий.

Я сделал медленный вдох, привлекая свою силу к поверхности кожи, прежде чем положить четыре кости в ряд перед собой. Каждая из них принадлежала могущественному фейри, который владел одной из стихий. Огонь, вода, воздух и земля. Их сила все еще пульсировала в остатках их тел. И эту силу можно было использовать так, как никогда не учили в Академии Зодиака.

Я вынул клинок и перевернул руку. Дариус с интересом посмотрел на треугольную татуировку на моем левом запястье, изображавшую воздух.

Я провел лезвием от кончика треугольника до центра ладони. Кровь сочилась, и я искоса посмотрел на Дариуса, чтобы убедиться, что он не собирается отступать. Но он не поморщился и не отшатнулся, а просто наблюдал за происходящим с терпеливым интересом, который напомнил мне, почему я могу доверять ему во всем.

Пока кровь капала на кости, я сжал руку в кулак и выдавил на каждую из них побольше.

Дыхание коснулось моей шеи, шепчущий голос ускользнул от меня, когда он прошелестел рядом с моим ухом. Я ждал лучшего момента, направляя свою магию в кровь, которая лилась из моего пореза на кости.

Затем это случилось.

Сила расцвела в моей груди, как живое существо, и я вздохнул, когда она соблазнительно обвилась вокруг моего сердца. Я медленно выдохнул, когда дофамин затопил мое тело, накрыв меня густым облаком спокойствия. Только темная магия ощущалась подобным образом, сила стихий не давала такого пьянящего прилива.

Я открыл глаза и потянулся к костям, зачерпнув их в ладонь. Когда я заговорил, мой тон был горловым и глубоким. — Покажите мне, что моя сестра делает для Акруксов.

Видение столкнулось с моими мыслями, мягко, затем немного сильнее, когда я позвал его к себе. Сначала не было ничего, кроме бесконечного звездного неба, тьмы, нарушаемой сотней тысяч капелек света.

— Что ты видишь? — голос Дариуса был одновременно и близким, и далеким.

Свет горел на моей периферии. Огненный шар пронесся по огромному небу, прочертив жестокий путь через мое зрение. Белый призрак остался отпечатанным на моей сетчатке, когда он скрылся из виду и изображение померкло.

Женский голос звонко прошелестел в воздухе. — Брось кости и спроси.

— Моя сестра в беде? — спросил я вслух, зная, что делать.

Я выбросил их из руки, мои глаза открылись в полуметре, когда прилив силы овладел мной, как наркотик. Кости упали: две — лицом вверх, символом Элементаля к крыше пещеры, две другие — лицом вниз.

— Что это значит? — спросил Дариус.

— Это значит, что ее судьба не решена. Ответ одновременно и да, и нет, — я успокоительно вздохнул, когда сила снова запульсировала в моей груди — самое сильное чувство, которое я когда-либо знал. Она заглушила мои страхи и на их месте поселился экстаз.

— Я больше ничего не вижу. Но чем больше силы мы дадим костям, тем больше они нам откроют, — я поднял клинок, наблюдая за его реакцией.

— Ты хочешь моей крови, — заявил Дариус, быстро соображая.

— Я не буду ничего от тебя требовать, Дариус, — твердо сказал я, держась за эту благородную часть себя, пока ее не прогнал соблазн власти.

Он взял клинок из моей руки, имитируя порез, который сделал я на своей собственной ладони, не говоря ни слова. На мгновение неуверенность промелькнула на его лице, когда он двинул руку к костям. Если он сделает это, то действительно предаст свою семью. Если кто-нибудь узнает, что он применил темную магию, он может потерять право на трон.

Я протянул руку и обхватил его кулак, зажав его до того, как кровь вытекла.

— Подожди, — прошептал я, но он оттолкнул мою руку от своей и выдавил кровь на кости. Он втянул воздух, когда сила влилась в него, и ее прилив проник и в меня, снова разрушая мои страхи.

Его рот приоткрылся в одном уголке, плечи поникли, а веки опустились. Я вспомнил, как мои родители впервые показали мне, как применять магию крови. Я был на несколько месяцев младше него, моя мать сделала разрез, а отец передал мне кости. То, что он чувствовал сейчас, было величайшим кайфом в его жизни, что также превращало его в самую опасную силу в Солярии.

Если Дариус не сможет контролировать свое желание получить больше, он быстро скатится в пропасть. Более сильные умы, чем мой, поддавались зову магии крови, резали себя так глубоко, что разрывали артерии и истекали кровью, прежде чем приходили в себя достаточно, чтобы исцелиться. А если они были достаточно сильны, чтобы противостоять жажде крови, то тени могли заманить их в себя и не отпускать. Это была одна из самых смертоносных темных магий. И когда эта мысль зародилась во мне, я забрал у Дариуса нож и спрятал обратно в карман.