– Желаю удачи, – едва слышно прошептала Элизабет. – Похоже, он спит не разуваясь.
Она продолжала свой путь по направлению к школе Рози, но теперь душа ее была охвачена воспоминаниями о ее замужестве. Несмотря на постоянные попытки отца снова выдать ее замуж, сейчас она была свободна и могла Распоряжаться собственным состоянием. А прошлое… Пусть оно останется там, где ему и положено быть – позади. В воздухе пахло весной и новой нарождающейся травкой. Однако весна царила не только в природе, но и в душе Элизабет. Она вступала в новую жизнь, и, подумав об этом, девушка тряхнула головой и отбросила в сторону все тревожные мысли.
Как всегда, она радовалась предстоящей встрече с Рози и ее воспитанницами. Каждый день Элизабет помогала самым младшим ученицам постигать премудрости чтения, аккомпанировала на клавесине девочкам, когда те пели, а затем – за чаем – наслаждалась болтовней со своей любимой наставницей.
Охранникам было велено остаться возле входной двери, и Рози – дородная, пышущая здоровьем женщина – встретила Элизабет крепким радостным поцелуем.
– Может, сегодня начнем с чая? – обратилась она к Элизабет, сразу почувствовав, что ее воспитанница чем-то расстроена.
– Как ты умудряешься все чувствовать? – удивленно спросила та. После стычки с отцом уже прошло некоторое время, и на душе у нее немного полегчало.
– Он не отстанет от тебя, ты же сама это понимаешь. – В свое время Агнес Розбери с ужасом наблюдала за тем, как шестнадцатилетнюю Элизабет выдавали за семидесятилетнего Хотчейна Грэма.
– Ему придется отстать.
– Он может найти какого-нибудь судью с холуйской душонкой, который решит дело в его пользу, – предостерегающе заметила госпожа Розбери, ведя Элизабет по узкому коридору в задние комнаты.
– Но мои деньги надежно спрятаны.
– И, я надеюсь, хорошо охраняются, – подхватила пожилая матрона, открывая дверь в уютную комнату с окнами в сад.
– Хотелось бы верить, – осторожно откликнулась Элизабет. В душе она не была до конца уверена в том, что в случае чего отряд сорвиголов из Ридсдейла выстоит против двух драгунских рот.
– Садись, – велела старая воспитательница. Она произнесла это успокаивающим тоном, который был хорошо знаком Элизабет с самого детства. – Я схожу к Тэтти и попрошу, чтобы она приготовила нам чай. – Затем миссис Розбери взяла со стоявшего у двери столика какую-то книжку и, протянув ее Элизабет, сказала: – Погляди-ка, что у меня есть. Новая книга Дефо!
Однако сейчас Элизабет была не в состоянии читать. Ее мысли разбегались, она не могла думать ни о чем, кроме намерения отца снова выдать ее замуж и необходимости вести с ним постоянную борьбу. Поэтому женщина не заметила, как отворилась стеклянная дверь из сада и в комнату вошел незнакомый мужчина. Погруженная в свои мысли, Элизабет по-прежнему стояла там, где ее оставила Рози.
Черная ряса на вошедшем резко контрастировала с идиллической картиной за окном. Там, в маленьком, огороженном стеной саду, цвели крокусы и слышались птичьи трели. Однако на лице незваного гостя была теплая улыбка, и это искупало внезапность его появления.
– Добрый вечер, леди Грэм, – произнес Джонни Кэрр. Отблески солнца скользили по его гладким черным волосам, а его поклон был слишком светским для церковника.
– Мы с вами знакомы? – Возможно, ей следовало испугаться, но улыбка и глаза пришельца были настолько обворожительными, что Элизабет с удивлением подумала: неужели возможно, чтобы такой мужчина был монахом?
– К сожалению, нам раньше не приходилось встречаться. – Его светло-голубые глаза напоминали льды холодных морей. Они настолько не соответствовали мрачному одеянию вошедшего, что Элизабет почувствовала, как к сердцу прилила жаркая волна. – А вы даже красивее, чем про вас рассказывают. – Лэйрд Равенсби сделал два шага в сторону Элизабет Годфри, чтобы рассмотреть ее сияющие глаза с более близкого расстояния. – Глаза кошки, – удовлетворенно пробормотал он бархатным голосом, окутавшим молодую женщину, словно незримая паутина. А затем усмехнулся.
Солнце, казалось, залило всю комнату, купая Элизабет в своих теплых лучах. На секунду ей подумалось: уж не стала ли она свидетельницей чуда, когда ее беспокойные мысли вызвали к жизни этот мужественный образ святого-воителя.
– Кто вы? – спросила она. – Ветхозаветник? Пресвитерианец? Реформист? – Глядя на длинную черную рясу незваного гостя, Элизабет никак не могла определить, к какой вере он принадлежит.
– На самом деле я…
Мужчина умолк на половине фразы, и на долю секунды Элизабет показалось, что сейчас он назовется именем одного из архангелов Господа – настолько лучезарным было его лицо.
– …Лэйрд Равенсби, – мягко закончил он.
От этих слов на нее дохнуло страхом, и Элизабет непроизвольно вздрогнула. «Нет, это не архангел! – метнулась тревожная мысль. – Это дьявол во плоти, самый знаменитый головорез во всем Приграничье, где беззаконие было средством существования, а о могуществе человека судили по количеству имевшихся в его распоряжении воинов».
– Нам пора идти, – проговорил он, глядя на женщину, которая все еще не могла прийти в себя, и протянул руку, словно приглашая даму на танец. – Пошли.
– Нет… – едва слышно прошептала Элизабет, отпрянув назад. В этот момент ей вспомнились все страшные истории, которые рассказывали про Черного лэйрда.
– Прошу прощения, – проговорил Джонни Кэрр. Вежливость, с которой были произнесены эти слова, не имела ничего общего с целью его прихода.
Внезапно слабость, вызванная испугом и парализовавшая волю Элизабет, отступила, и ее волевая натура взяла верх. Она открыла рот, чтобы закричать, однако Джонни Кэрр оказался проворнее. Прошедший хорошую школу ночных набегов, он не был новичком в захвате заложников. Его рука метнулась к губам женщины, и ее крик так и не успел прозвучать.
Однако Джонни не собирался причинять ей вреда. Его могучая рука легла на ее губы мягко, почти нежно. Элизабет Грэм была нужна ему только в качестве заложницы, в обмен на которую можно было бы выторговать свободу для Робби. Никаких других видов на девушку у него не было. Нужна ли она своему отцу – это еще вопрос, но в том, что ему до зарезу нужно ее богатство, сомнений быть не могло. Он непременно захочет получить ее обратно.
Тихим голосом Джонни отдал какую-то команду, и тут же словно из-под земли выросли еще двое мужчин. Руки Элизабет были немедленно связаны, рот заткнут кляпом. Затем лэйрд Равенсби перебросил ее через плечо, и мужчины связали се ноги.
Похитители вышли из комнаты в сад, а оттуда через калитку в красной кирпичной стене на улицу. Там уже стояла наготове телега с сеном, в котором была предусмотрительно проделана небольшая нора. Туда и засунули туго спеленатую жертву. Троица сняла свои черные сутаны, тут же превратившись в бедно одетых крестьян, разводящих овец.
Забравшись в узкую тележку, Джонни Кэрр заполнил своим огромным телом все свободное пространство и, нечаянно прикоснувшись к Элизабет, тихо пробормотал:
– Я не причиню вам никакого вреда.
Несмотря на эти слова и успокаивающий тон, каким они были сказаны, она попыталась отодвинуться от этого мужчины. Ей казалось, что от него веет опасностью.
– Чтобы сено не лезло вам в глаза… – пояснил Джонни, накидывая ей на лицо тонкий шелковый платок.
Теперь Элизабет ничего не видела и лишь чувствовала сидевшую рядом с ней человеческую глыбу. Она вдыхала сладкий запах клевера и свежескошенной травы, которая заполняла тележку и укрывала ее от взглядов прохожих.
Адам и Кинмонт неторопливо вели запряженную в тележку лошадь под уздцы, стараясь привлекать к себе как можно меньше внимания. Отъехав достаточно далеко от города, они свернули в ольховую рощу, раскинувшуюся на берегу реки, и распрягли телегу. Там их уже ждала группа вооруженных мужчин, державших в поводу коней.
Прыгнув на коня, лэйрд положил беспомощную Элизабет поперек седла и пустил скакуна галопом. Жесткая кожа седла натирала ей бедро, руки и колени ее были по-прежнему связаны, рот, как и раньше, заткнут кляпом. Джонни Кэрр видел огонь, горевший в глазах Элизабет, и ему вовсе не хотелось выслушивать то, что сказала бы ему эта женщина, будь ее рот свободен.
