– Добро пожаловать, Брайт Масон, – улыбается Энграм. – Тебе туда. – Он указывает на одну из дверей, откуда выходят довольные девчонки со стопками бордовой одежды.

Брайт протягивает руку, чтобы забрать чемодан, но Энграм качает головой:

– Просто обязан проводить.

– Не стоит, я большая девочка.

– Милашка, ты привлекаешь слишком много внимания, – шепчет он, приближаясь, и кому‐то это, может, и нравится, но Брайт кривится.

По выражению ее лица сразу виден весь спектр эмоций, от недоумения до отвращения, и Энграм отступает.

– А я люблю быть в центре внимания. Спасибо за помощь. – И все‐таки добивается своего.

Ласковый голос действует не хуже озлобленного, Энг застывает загипнотизированный на пару мгновений и только потом приходит в себя, но уже лишившись чемодана.

– У-у… ведьма!

Он смотрит ей в спину, а Брайт тащится к двери с табличкой «Нейромодификации», откуда как раз вываливается стайка девочек во главе с похожей на сахарную вату блондинкой. Брайт пропускает девочек и идет в комнату, волоча за собой чемодан.

– Здравствуйте, Брайт Масон, – говорит она волшебнице, которая сидит за столом в окружении стопок одежды и вешалок.

Волшебница читает древний роман «Любовник из темной башни», закрыв им половину лица и даже не обернув похабную обложку газетой, как обычно все делают ради приличия. За спиной у волшебницы сама собой отпаривается одежда, порхают, как стайки птичек, носки.

– Стопку по размеру отсюда, пальто оттуда, берет на полке, ботинки в коробке по размеру, рюкзаки на стеллаже, и на выход, – тянет волшебница и смачно кусает яблоко так, что сок брызжет на страницы романа.

Брайт пожимает плечами и решает начать с пальто, потому что до сих пор не согрелась. Идет к вешалкам с верхней одеждой и придирчиво осматривает и ту, что предназначена девочкам, и ту, что для мальчиков. На женской – бордовые твидовые приталенные пальтишки с баской и пояском. В подобное была одета Бэли Теран, только синего цвета. Брайт осматривает пальто и приходит к выводу, что ничего страшнее в жизни не видела. Откровенно девчачий кукольный стиль. Никогда Брайт Масон не носила приталенной одежды и даже не была уверена, что она ей к лицу.

На мужской вешалке что‐то поинтереснее. Черные оверсайз-пальто вроде того, что было на Энграме.

Пока ведьма не видит, Би хватает самый маленький размер с мужской вешалки, стопку с женской одеждой самого маленького размера, на ботинки даже не смотрит. Она в прошлом месяце потратила все карманные деньги на новенькие фирменные «Фоксы» и не променяет их на замшевые сапожки с каблуком. Рюкзаки тоже остаются без внимания. Для девчонок там несуразные кожаные ридикюли, в которые с трудом войдут блокнот, кошелек и помада.

Брайт выходит в зал и быстро набрасывает на плечи пальто, тут же оказавшись в таком уютном тепле, что хочется стонать от блаженства, и натыкается на придирчивый взгляд светло-серых глаз.

– Это мужское, – строго заявляет Девчонка Сладкая Вата, нагруженная под подбородок вещами.

Одежда, берет, рюкзак – все по списку. На обувной коробке лежит пакетик с бордовыми бусинками-сережками и вельветовым бантиком-резиночкой для волос.

М-м-м… отличница! С чего она решает заговорить – загадка. У девчонки прозрачно-серые глаза и очень-очень белые волосы чистокровной экимки. Такая же иная, как и Брайт, только другой породы.

– И?.. – тянет в ответ Брайт, запихивая свою новую одежду в рюкзак, не заботясь о складках.

Листовку приходится зажать между колен, и она выпадает, но, прежде чем Брайт успевает ее подобрать, это делает экимка.

– Ничего… просто… – начинает она, а потом замирает, внимательно изучая листовку. – Р-1-4? О, мы соседки по комнате! – И она тут же меняется в лице, принимая совершенно щенячье-восторженный вид. – Идем скорее! Все наши уже тут!

Наши?

Брайт Масон не была социопаткой. Она просто мало с кем дружила в силу своих необычных способностей, просто никогда не училась в местах скопления разно-классовых магов, просто в ее семье несколько поколений не рождались девочки и никто не знал, как с ними общаться. Она не была нелюдимой намеренно, просто жизнь не научила дружить.

Но обычно в компании всегда находилась Девочка Сладкая Вата, такая милая простушка, которая может сплотить несплотимое. Очаровательная мордашка, что пролезет в любую щель, организует любое мероприятие, все продумает и придумает. И вот как раз таких Брайт и боялась как огня. Потому что жизнь‐то дружить не заставляла, а вот Девочка Сладкая Вата – могла. И вот соседка Брайт оказывается как раз той самой мастерицей создавать коллектив из группы людей без общих интересов.

Их что, селят в каждую комнату, чтобы поддерживать студенческий дух?

Энграм Хардин во все глаза смотрит, как к стайке приличных девочек присоединяется угрюмая Брайт под руку со Сладкой Ватой:

– Круто, Масон!

Две рыжие подружки Сладкой Ваты пищат от восторга и косятся на Энграма, а темноволосая и еще более угрюмая, чем Брайт, девица из их же компании показывает ему неприличный жест.

– Что? Нем, ты не согласна? – вопит ей вслед Энграм, они, кажется, знакомы.

– Только первый день, а ты уже ищешь жертву? А как же всех посмотреть? – смеется брюнетка, и рыженькие начинают пищать еще громче.

– Ты что, его знаешь?

– Я всех тут знаю, – закатывает глаза брюнетка по имени Нем, а Брайт становится неловко.

Она снова чувствует, что попала на тусовку, где все знакомы, а она чужая, но на этот раз еще острее, чем прежде. Ничего нового, впрочем. Но под ложечкой мерзко сосет от желания стать «одной из них», хоть ненадолго.

– Клевые очки, – говорит Сладкая Вата, смущенно улыбаясь. – Значит, ты Брайт. Из…

– Аркаима, – подсказывает Брайт.

– Как круто-о-о! Ты не жила тут? Никогда?

– Нет.

– О, а мои предки стояли на улице Реббе в дни первой революции, – хохочет девчонка с таким видом, будто каждый приезжий обязан знать историю Траминера и понимать, что это за улица Реббе такая. – Ну… первая революция. – Она разводит руками.

Брайт неопределенно качает головой.

– История не мой конек.

– Ты что! Это поворотный мом… ай, ладно. – Она машет рукой. – Ну это та самая революция, когда в Траминере женщины получили право на образование, а простой народ получил право на магию. До этого все носили серебряные браслеты. А, ну и, собственно, магия воды… и стало много приезжих… В общем, почитай… о-о-очень интересно…

Брайт дальше не слушает. Траминер не та страна, история которой ей может быть интересна. Особенно если учесть, что одной революции им явно не хватило, еще пара-тройка переворотов – и, быть может, этот аристократический сброд поумнеет.

– Меня зовут Лю Пьюран, я экимка, – завершает свою лекцию Сладкая Вата и очаровательно улыбается.

У Лю совершенно прозрачные глаза, тончайшая кожа и легкое облачко пушистых белых волос. Она тощая и гибкая, будто тростинка. Типичная воздушница, явно чистокровная. Тем удивительнее, что ее предки живут в Траминере настолько давно.

– Сколько лет назад, говоришь, случился этот ваш переворот?

– Ой, со времен революции прошло лет двести. Или триста? – Она смотрит на своих подружек, и те хмурятся, припоминая точную дату.

Значит, девчонка родилась уже тут. Более того, ее мать и ее бабушка тоже тут родились. И все равно Лю Пьюран для зеленоглазых – иная. И если Лю выйдет из дома после отбоя, за ней тоже будут бегать, как гончие за кроликом, – вот вам и улица Реббе в дни первой революции.

– У моих родителей магазин одежды, – говорит она с гордостью. – А твои?

– Папа ученый, – почти шепчет Брайт, предвидя следующие вопросы. – А маму я никогда не видела.