Рядом с сэром Джеймсом была княжна Катерина Шелехова. Эта хорошенькая миниатюрная рыженькая девушка принадлежала к древней, но крайне обедневшей семье. Наследники таких же старинных, но более состоятельных родов не слишком интересовались княжной-бесприданницей, и здесь не спасали ни привлекательная внешность, ни изрядное образование. Выбившиеся же из низов петровские офицеры, не раз просившие ее в жены, получали афронт от Катерининых родителей, помнивших, что они ведут свой род от Рюрика. Так что в свои двадцать три года Катерина не была ни мужней женой, ни невестой, в ближайшее время ее, как всякого перестарка, ждал отъезд в монастырь или в отцовскую вотчину, смотреть за хозяйством.

Несмотря на личико маленького бесенка, княжна была известна дочерним послушанием и благонравностью, так что ее интимный разговор с мужчиной показался Варе крайне необычным и достойным пристального внимания. Варвара не могла слышать собеседников, но зато могла следить за их жестами, выражением лиц.

Вот Джеймс что-то сказал, а Катерина потупилась и отрицательно покачала головой, вот он снова заговорил, горячо и страстно, явно что-то доказывая, в чем-то убеждая.

Страшное подозрение зародилось в голове Вари. Она была хорошо знакома с его настойчивыми уговорами, молящими и в то же время властными интонациями. Мало того, что этот негодяй сделал ее, боярышню Опорьеву, объектом отвратительного преследования, но она, кажется, еще и не была единственным объектом. Здесь, сейчас, прямо у нее на глазах он играет в ту же игру с другой женщиной. И с кем, с рыжим перестарком!

Варю затрясло от бешенства. В этот момент княжна Шелехова тронула коня и направилась в глубь леса, Фентон последовал за ней. Варя сразу поняла куда они едут. Неподалеку находился охотничий домик, где усталого путника поджидали запасы еды и питья. Не раздумывая, она погнала коня туда, более длинной, но незаметной тропой. Одуревшая Палашка помчалась за госпожой.

На полдороги Варя опомнилась и попыталась рассуждать здраво. Зачем она едет за ними, зачем хочет узнать унизительные подробности? Она попыталась быть честной с собой. Уж не ревность ли гонит ее вслед за скрывшейся парочкой. Ну нет, решительно невозможно. Ревнуют того, кого любят, а она теперь уже совершенно не любит, не может любить надменного негодяя, который сперва насмехался над ней, а теперь преследует нелепыми домогательствами. Ведь он ее постоянно конфузит, унижает в собственных глазах, из-за него на людях показаться стыдно. Конечно, она не ревнует его, но зачем тогда следует за ним сейчас? Пусть себе делает, что хочет!

Варя придержала коня, но принятое решение как-то не очень ей нравилось. Иная мысль заставила ее снова погнать жеребца вперед. Какая она глупая, чуть не упустила свой шанс. Ведь если она побольше узнает о его отношениях с другой женщиной, то получит оружие против него, сможет избавиться от назойливых приставаний.

Охотничий домик представлял собой обычную добротную избу. Подъезжая к ней, Варя обдумывала как использовать сложившуюся ситуацию. Можно просто сказать Джеймсу в лицо, что видела его с княжной Шелеховой и потребовать, чтобы ее, Варвару, он оставил в покое. Да, но англицкий нехристь такой паскудник, что может просто рассмеяться и все останется как было. Тогда предупредить Катьку, чтобы не была дурой и понимала, чем его ухаживания могут закончиться. Но ведь это никак не поможет самой Варваре. Наконец она сообразила, что может пригрозить ему сообщить обо всем родителям княжны, а те потребуют защиты у государя, тогда, опасаясь за свои негоциации и саму жизнь, он перестанет преследовать Варвару. Но сперва нужно разузнать побольше.

Варя спешилась и, коротко приказав Палашке не шуметь, привязать лошадей и потом следовать за ней, тихонько скользнула в сени. Из-за двери сочились голоса - мужской и женский. Значит она была права, она не единственная дичь в его мерзкой охоте. Твердая решимость убедиться, узнать точно заставили ее прильнуть к двери. Слов разобрать было невозможно, хотя сами голоса звучали странно. Женский был полон дерзости и злорадного возбуждения, мужской плескался бешенством и странной растерянностью. Звук этого голоса затуманил Варин рассудок. Это был он, подлый, ненавистный голос, преследующий ее наяву и в предательских снах. Этот самый голос, то спадающий до нежного шепота, то звучащий грозно и властно, говорил ей о ее красоте, о любви, желании и страсти. А сейчас он опутывает своими лживыми словами другую дуру, чтобы она тоже страдала и металась, мечтала о нем и не могла забыть, думала, что она единственная. Он же, посмеиваясь, добавлял еще одно имя в свою коллекцию московских дурочек, где первым номером, (а может даже и не первым) стояло имя Варвары Опорьевой.

Вызванный этими мыслями порыв ярости швырнул Варю в дверь. Она мгновенно позабыла все тонкие расчеты, приведшие ее сюда. Едва владея собой, она ступила на порог.

Увиденное подтверждало ее худшие предположения. Джеймс замер посреди избы, его сильные руки моряка сжимали плечики Катерины. Варя чуть не завизжала от муки и злобы, вспомнив, как эти руки нежно и дразняще касались ее тела.

- Пре-лест-но! - раздельно произнесла она. - Право, сударь, времени вы не теряете. Здесь вы тоже обещали, что вас полюбят? И как же? Огонь любви уж запылал или вы его еще только... разжигаете?

Джеймс коротким толчком бросил княжну на лавку и повернул к Варе лицо, искаженное гримасой раздражения:

- Все-таки женщины иногда бывают на редкость однообразны! - процедил он. - Даже если мир рушится вам на голову, вы думаете лишь о том, как бы соперница не обошла вас. Сударыня, мы попали в крайне тяжелое положение! И не вздергивайте столь надменно бровки, это и вас касается. Сие очаровательное дитя, - Джеймс полоснул съежившуюся княжну взглядом, - Подъехало ко мне на охоте и сообщило, что ей известны все подробности нашего плана доставки пушек. Вероятно, именно она подслушивала нас тогда, на лестнице в Преображенском дворце. За сим она заявила, что готова скакать со мной в охотничий домик, дабы обсудить условия, на которых согласна не сообщать о наших намерениях Льву Кирилловичу и его немцу.

- И каковы же условия? Дева алкает вашей страсти нежной?

- Сударыня, успех у прекрасных дам всегда радовал меня, но сейчас речь идет не столько о моей персоне, сколько о моем кошельке. Красавица хочет денег. Но если она расскажет... Я даже помыслить боюсь, чем это грозит мне, боярину Опорьеву и вам. И ведь как точно все рассчитала, появилась как раз когда ничего уже нельзя отменить. Надеюсь, вы не настолько утратили голову от ревности, чтобы не понимать сложность ситуации?

- Ревность? К вам? Это смешно, милорд! - тон Варвары был холоден, но ее мысли лихорадочно метались. То, что она знала о маленькой княжне подтверждало слова Джеймса. Варя почувствовала как тиски злости и униженности, сдавившие ей сердце, медленно разжимаются. По крайней мере, она была единственным объектом греховной игры, которую вел иноземец.

- Что ж, все может быть, - сказала она, обращаясь к Джеймсу. - Князья Шелеховы род старинный, но захудавший. Дочка у князя одна, а на приданное все едино не хватает. Получается, что нашей Катерине еще немного - и только в монастырь! Вот она и решила сама поправить дело. Верно я говорю, Катерина?

Сжавшаяся в углу княжна гневно вскинулась:

- Не все как ты, богачки, мне уж боле двадцати годков, так и пропаду из-за родительской спеси. Да только вы мне теперь поможете. Я про иноземца вашего и про твоего родителя все знаю, и про тебя, бесстыдница, ведаю. Вы мне приданное справите, а откажитесь, я и Льву Кирилловичу про задумку вашу расскажу и по всей Москве разнесу, что ты в одиночку с мужиками по лесам шляться хотела.

- Самое разумное было бы убить ее, - спокойно заметил Джеймс, Катерина испуганно пискнула. - Но я еще на женщину руки не поднимал и начинать не хочу.

У Варвары окончательно отлегло от сердца, крик княжны полностью подтверждал слова Джеймса. Сейчас она должна подумать об опасности, грозящей отцу и ей.