20.
Петр Абеляр: богословие, этика, вопрос о природе универсалий
Петр Абеляр (лат. Petrus Abaelardus [Abeilardus], фр. Pierre Abelard [Abailard, Abaillard]): род. 1079, Пале близ Нанта - ум. 21.04.1142, аббатство Св. Марцелла близ Шалон-сюр-Сон. Философ и теолог бретонского происхождения, чей почетный титул «доктор [перипатетик] Палатинский» (doctor [peripateticus] Palatinus) происходит от латинского названия Пале (Palatium).
Будучи старшим сыном в семье рыцаря Беренгария (Вегепgarius) и его жены Люции (Lucia), Петр Абеляр отказался как от наследства, так и от воинской карьеры, посвятив свою жизнь науке, ибо считал единственным своим призванием «службу собственным языком». Предположительно, до 1098 г. он посещал школу Росцелина Компьенского в Локмине близ Ванна (по другим данным - в Лбше близ Тура), а затем учился диалектике в парижской кафедральной школе Нотр-Дам у Гильома из Шампо. После краткого преподавания в собственных школах в Мелёне и Корбейле Петр возвращается в Париж (ок. 1103/05), где между ним и Гильомом разворачивается спор по вопросу о природе универсалий, приведший к вынужденному уходу Гильома из Нотр-Дам (1108) и основанию Петром новой школы среди виноградников холма Св. Женевьевы (Св. Геновефы, Mons Sancti Genovefae) на окраине Парижа. Далее, по просьбе матери, он возвращается на родину, в Пале, но после пострижения его родителей в монахи продолжает свое обучение и преподавание: так, в 1113 г. он изучает богословие в Лане у учителя Гильома из Шампо — Ансельма Ланского, которого активно критикует за интеллектуальное бессилие, сравнивая с евангельской проклятой смоковницей (Мф. 21, 19; Мк. 11, 13-14): «Он изумительно владел речью, но она была крайне бедна содержанием и лишена мысли (Verborum usum habebat mirabilem, sed sensu contemptibilem et ratione vacuum)» («Hist, calam. mear.», Ill); затем Петр становится профессором теологии и руководителем школы Нотр-Дам в Париже (ок. 1115), давая параллельно и частные уроки.
К 1118—1119 гг. относится его роман с ученицей Элоизой, семнадцатилетней племянницей каноника Нотр-Дам - Фульберта (Fulbertus): «Под предлогом учения мы всецело предавались любви» («Hist. calam. mear.», VI). С нею Петр Абеляр нехотя вступил в тайный брак после появления на свет их сына Астролябия, родившегося в Пале, в доме сестры Петра, воспитанного ею и ставшего позднее, в 1165-1165 гг., настоятелем учрежденного в 1138 г. цистерцианского аббатства Отрив (Alta Ripa, Abbatia Sanctae Mariae de Altaripa, Гельвеция) близ Фрибура. Вскорости, однако, Петр решился пойти на фиктивный постриг супруги в основанной ок. 697 г. королем Хильдебертом III (695—711) Аржантёйской обители (Argentolium [Argentoialum, Argenteolum], Иль-де-Франс) под Парижем, в которой она воспитывалась в детстве, - с целью скрыть от окружающих позорящий его как философа и теолога факт женитьбы («dummodo id secreto fieret, ne famae detrimentum incurrerem»): «Кто же, намереваясь посвятить себя богословским или философским размышлениям, может выносить плач детей, заунывные песни успокаивающих их кормилиц и гомон толпы домашних слуг и служанок? Кто в состоянии терпеливо смотреть на постоянную нечистоплотность маленьких детей?» («Hist, calam. mear.», VII). В результате он был оскоплен по инициативе и при участии оскорбленных родственников Элоизы: «Они изуродовали те части моего тела, которыми я свершил то, на что они жаловались» («Hist, calam. mear.», VII). Двое из числа непосредственных обидчиков Петра — одним из них оказался его собственный слуга - были схвачены, также оскоплены и лишены зрения; у Фульберта же было конфисковано имущество. После этого Петр, вынужденно став монахом, удалился в монастырь Св. Дионисия под Парижем (1119); одновременно Элоиза тоже, на этот раз действительно, постриглась в Аржантёе.
В 1121 г. собор в Суассоне - по предложению Альберика Реймсского и Лотульфа Ломбардского (последователей Ансельма Ланского) - обвинил Петра Абеляра в том, что тот продолжает читать лекции по философии, что не согласуется с его монашеским саном, и преподавать теологию без соответствующей лицензии церковных властей. Несмотря на защиту со стороны епископа Готфрида Шартрского и представителя Шартрской школы Теодорика, Петру пришлось не только публично зачитать Символ веры (Credo), но и собственноручно сжечь свой труд «Теология Высшего блага» («Theologia Summi boni», 1118— 1120), называемый также по одной из частей «О божественном единстве и троичности» («Tractatus de unitate et trinitate divina»), который собор обвинил в савеллианстве (модализме). Затем Петр, оставаясь монахом Сен-Дени, живет в основанном в 557 г. королем Хлотарем I (511-561) аббатстве Св. Медарда (Сен- Медар, Abbatia Sancti Medardi, Иль-де-Франс) близ Суассона, где серьезно ссорится с другими монахами после указания им на слова из комментариев Беды Достопочтенного к Деяниям Св. Апостолов, из коих следовало, что аббатство Сен-Дени не могло быть посвящено св. Дионисию Ареопагиту, легендарному автору корпуса «Ареопагитик» («Corpus Areopagiticum») и первому епископу Афин, обращенному в христианство ап. Павлом (Деян. 17, 34). Дело в том, что ранее аббат Сен-Дени Гильдуин, переведший в 827—834 гг. подаренный византийским императором Михаилом II Шепелявым (820-829) императору Запада Людовику I Благочестивому (814—840) в 8-27 г. и хранившийся с тех пор в аббатстве как реликвия греческий манускрипт с сочинениями Дионисия Ареопагита, при написании по заказу Людовика «Жития св. Дионисия» («Vita Sancti Dionysii», 835) отождествил автора «Ареопагитик» со св. Дионисием Парижским, первым епископом Парижа, бывшим одним из семи миссионеров, присланных с целью обращения Галлии, казненным в 258 г. на горе Мучеников (Монмартр, Mons Martyris) близ Парижа и ставшим патроном франкских королей (его останки с 626 г. также хранились в Сен-Дени).
В результате Петр Абеляр сначала тайно бежит из Сен-Медара в Провен, во владения покровительствовавшего ему графа Тибо IV Великого (Тибо II Шампанского, 1102—1152), а потом — после того как кто-то подарил ему участок земли на берегу Ардюссона близ Ножан-сюр-Сен, — основывает там посвященный Св. Духу- Утешителю ораторий Параклет (Paracletus), куда стекаются многочисленные ученики и вокруг которого вскоре образуется новая школа. Но в то же время такой авторитет, как сам св. Бернард Клервоский («О ступенях смирения и гордыни»: «De gradibus humilitatis et superbiae», ок. 1121; и др.), полагавший, что «хотя логика - и детская игра, она может стать опасной игрушкой в плохих Руках», стал обвинять Петра в «глупословии» (stultologia как замена «богословия»: theologia), в незнании только слова «не знаю» («nescio»), в еретической «игре в диалектическое искусство» («in arte dialectica lusit»), при которой «он и Бога превратил в публичный спектакль» и «сует голову в заоблачные выси и критически рассматривает высшие материи Бога, и потом напоминает нам о невыразимых словах, которые человеку не дозволено произносить». От Бернарда же Петр заслужил сравнение с филистимским единоборцем Голиафом из Гефа (1 Цар. 17, 1-58), апокалиптическим семиглавым зверем (Откр. 13, 1-8), змеей и гидрой; называя его «сумасшедшим Эмпедоклом», «бредящим безумцем», «злым магом», «скоморохом» («шутом», «жонглером»: joculator), «Петром Лаятелем» (Pierre Aboilard), а также - иронически — «вторым Аристотелем» и «пятым евангелистом». Бернард - столь же иронически — замечает: «И ничего не остается от него скрытым, ни в адских глубинах, ни во всевышних. И самому себе он представляется великим, рассуждая о вере противно вере и свободно бродя среди того, что выше его, среди чудесного и великого, которое он исследует, измышляя ереси». В целом же Бернард приходит к следующему выводу относительно лицемерного характера и поведения Петра: «Это человек, сам с собой не сходственный, внутри Ирод, снаружи Иоанн; весь он двусмыслен, и нет в нем ничего от монаха, кроме звания и одеянья (Homo sibi dissimilis, intus Herodes, foris Joannes, totus ambiguous, nihil habens de monacho praeter nomen et habitum)».
