— Брак… фиктивный? — зачем-то спросил я, цепляясь за последнюю надежду о недоразумении происходящего. Лены уже не было в комнате, и я мог задавать другу откровенные вопросы.

— Нет, — он отрицательно помотал головой. Я брезгливо поморщился. — Скажу честно, у тебя было серьезное намерение развестись с ней, — объяснил он тише, словно боялся, что это услышит его жена. — Мы еще сидели в баре за час до твоего отлета в Берлин к отцу перед Новым Годом, — продолжил рассказ друг. Я повел бровью. — Ты собирался подготовить документы на развод, но потом тебя резко переклинило и через несколько дней ты рванул за ней в Сочи, — я ошарашенно взглянул на Сашу, не понимая слов друга. — Переживал за нее постоянно. Оберегал ее как-то по-отечески, будто она тебе не жена, а дочка, и ходил за ней по пятам. — говорил он, а я готов был застрелиться от неприязни к самому себе. — Я так и не понял тебя тогда.

— Господи, — выдохнул я, прикрывая глаза и нервно вздыхая.

— Ну, она девочка хорошая, — резюмировал друг. — Достойная, — добавил он. — Тебе нужно вернуть ее домой, поговорить, — убеждая меня, друг вынудил посмотреть ему в глаза. А я все переваривал трудноусваиваемую информацию, которая как ком нервов скопилась у меня в горле. — Она беременна, — произнес он так спокойно, словно сообщал о закипевшем чайнике на плите.

— Что? — громко спросил я, застыв в неверии. — Неужели… от меня?

Да пусть я даже и был женат, я бы никогда в жизни не сделал чужой женщине ребенка. Учитывая то, что меня женили на ней против моей воли, с помощью шантажа, мое отцовство пресекалось на корню.

Но тогда почему, глубоко за грудиной, мое сердце сейчас обливалось кровью? Мышца сжималась и расслаблялась, стучась и ударяясь с грохотом о ребра. И почему-то, меня очень сильно сейчас пугало то, что она может быть беременна не от меня.

— Ну, — запнулся друг, будто его окатили ледяной водой. В гостиной снова возникла Лена, которая укладывала их ребенка спать. — Конечно от тебя. Настя была влюблена в тебя, — невозмутимым тоном добавил он, а у меня по коже пробежали мурашки.

Она была… влюблена в меня?

— У тебя были сомнения?! — завопила Лена. — Да если бы не твоя болезнь, я бы ударила тебя этой кастрюлей по голове! — и она схватилась за ручку кухонной утвари. — Девочка так переживала, когда ты исчез, а ты…

Остановив подругу жестом, я протер пульсирующие виски, а затем, встав с дивана и покачнувшись, медленно направился к себе. Разговор на этом был окончен. Меня больше не волновала тема моего нелепого брака, неожиданной беременности моей «жены» и всей этой убогой чертовщины.

Уснуть было сложно. Раздевшись до белья, я откинул одеяло в сторону — было ужасно жарко. Фантомные боли в районе груди сразу же дали о себе знать и включив ночник, я посмотрел на зажившую рану от очередной пули. Прикоснувшись к ней ладонью, будто на долю секунды ощутил привкус морской воды и поморщился. Не удалось уснуть и через час, и не придумав ничего подходящего, устав перебирать в голове самые страшные мысли, я полез за телефоном, который одолжил у друга.

«Михаил Соколовский», — набрал в поисковике дрожащими руками.

Вышли всевозможные статьи, а затем, нажав на вкладку фото, я увидел свадебные снимки. Моя каменная, беспристрастная физиономия меня ничем не удивила, собственно, я и не ожидал увидеть себя счастливым, радостно позирующим на камеру. Но вот девушка, стоящая рядом, держащая меня за руку… Хрупкая, еле дотягивающаяся мне до плеч, и это — моя… жена? Невеста в пышном, свадебном платье и с фатой в прическе — без сомнений, являлась моей новоиспечённой супругой. Я замер, разглядывая ее лицо, с трудом проглядывающее через тонкую ткань фаты.

«Михаил Соколовский и Анастасия Шмелёва», — предлагал мне поисковик и я перешел по ссылке.

Очередное фото со свадьбы, на котором, уже отчётливо виднелось лицо девушки. Она ведь молодая совсем. Сколько ей лет? На вид, максимум восемнадцать и это совсем не хорошо. Как вышло, что ее отец выдал юную дочь за вдовца, старше нее возрастом почти что в два раза? Неужели из-за денег?

Забывшись, неосознанно, я минут десять смотрел на невесту, загипнотизированный взглядом ее глубоких, зеленых глаз из-под густых ресниц. Мурашки поползли по коже, а лоб, шея и грудь моментально покрылись испариной. Она будто смотрела на меня с телефона, грустная, опечаленная, стоя под руку со своим отцом. Что ее, бедняжку, так сильно расстроило?

Откинув телефон в сторону, часто дыша и глядя в темный потолок, я постарался заснуть. Не получалось и из головы не выходила эта мысль о свадьбе. И эти зеленые глаза девчонки с фото.

Я, мать его, женат, и эта девчонка беременна от меня. В какой момент времени мне захотелось прикоснуться к ней? От мыслей, что я был с ней близок, мое тело стало остро реагировать, гоняя кровь в самый низ и это не на шутку меня разозлило. Какая-то чертовщина, которая переворачивала привычный распорядок моей жизни с ног на голову. Что мне теперь делать с этой информацией?

Оставалось нервно отсчитывать часы до утра, чтобы поговорить с помощником отца и расставить все точки над i.

Михаил

Утром у меня был визит к врачу, что совсем меня не радовало. Успокаивало одно — сегодня, я наконец-то, поговорил бы с помощником отца.

Я женат. Эта мысль веселила и раздражала до трясучки одновременно и именно с нее началось мое утро, как только я встал с постели. Благо, мои документы были в доме у моих друзей, и я перепроверил этот факт, поискав свидетельство о заключении брака и запись в своем паспорте. Сомнений не было. Я действительно был женат и брак был настоящим.

Девчонке был двадцать один год, когда она выходила за меня. Хорошо, хоть что не еще меньше, как я предполагал изначально. Фыркнул, глядя на себя в зеркало: отец бы еще из детского сада мне невесту привел. Могло быть такое, что она уже была беременна, когда выходила за меня замуж? Исключено, эта мысль пресекалась на корню, ведь мы с ней были женаты чуть больше девяти месяцев, а родить, со слов Лены, девушка должна была только через пару недель.

Последнее поразило меня сильнее всего — девушка забеременела от меня сразу после свадьбы, что говорило о том, что я — мерзкий подонок, наплевавший на все свои принципы и моральные устои.

Сегодня, после выяснения отношений и разложения по полочкам всей информации от Соломина — я планировал вернуться к себе, в свой дом.

— Минимум полгода, — огласил вердикт мой лечащий врач. — Это проверенный препарат, но нужно соблюдать строго все по инструкции, — записывая что-то в моей карточке, добавил он. — Алкоголь вам строго-настрого теперь запрещен.

Прекрасно. Обычно, в алкоголе и сигаретах я глушил все свои проблемы, а теперь, меня частично лишили моей чудодейственной терапии. Это было совсем не хорошо, а от досады сводило скулы. Чувствовал себя повидавшим жизнь стариком, который тащился каждое утро на процедуры в местную поликлинику.

Купив новый телефон, я переслал себе номер Андрея Соломина с телефона Саши, и сразу же набрал помощнику отца. Мы договорились встретиться в установленное им время в моем доме, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания. Собственного, я руководствовался этим правилом несколько лет после гибели моей семьи. Кто ж знал, что за эти два года я успел стать достоянием общественности, после свадьбы, организованной моим отцом.

Как же я скучал по своему дому. Казалось, я не был здесь целую вечность, а вся эта неразбериха с провалами памяти создавала еще больший сумбур.

Поднявшись на второй этаж, сразу же направился в свой кабинет, который сейчас, казался мне таким пустым и неуютным. В нем было очень пыльно, душно, и ощущалась какая-то беспросветная безнадега, словно здесь не убирались уже годами. Хотя, полгода тоже было достаточно большим сроком.

В доме было так же пусто, поэтому, мы с помощником отца размесились в менее пыльной гостиной, на диване. Предложить из еды мне ему было нечего, ведь дом был безлюден уже много месяцев. Стало жутко одиноко и тоскливо. Но ведь я жил так много лет, что теперь поменялось внутри меня?