И я буду целовать ее так до утра, лишь бы она никогда не произнесла этих слов вслух.

Анастасия

Проснувшись, я не сразу поняла, где находилась. Голова была затуманенной, а веки тяжелыми, что с трудом удалось разомкнуть глаза. Вздрогнула, когда поняла, что моя ладонь покоилась на теплой, мужской груди. Не знаю, как это произошло, ведь Михаил сразу же, молча отвернулся от меня после секса, и лег на противоположную сторону кровати. Муж открыл глаза, досадливо вздохнул, но мою ладонь со своей груди не убрал.

— Доброе утро, — прошептала я и аккуратно погладила по его груди.

Хоть и была все еще расстроена из-за того, что он не пожелал услышать моего признания.

Но как же приятно было просыпаться с ним в одной постели.

— Доброе утро, — ответил он тихо.

Кажется, Михаил тоже был все еще зол на меня после вчерашнего.

— Мне идти к себе? — вкрадчиво поинтересовалась я, убирая свою ладонь с его тела.

Сонный, он выглядел таким красивым и, как бы парадоксально и смехотворно это ни звучало, беззащитным, что мне очень сильно захотелось его обнять. Правда, я не рискнула этого делать.

— Да, — равнодушно ответил он, и резко отдернул одеяло со своего тела. — Иди.

Михаил сел на кровати, наклонился и надев брюки, направился в сторону ванной комнаты. Даже не взирая на обстоятельства, я не смогла не обратить внимания на идеально сложенные мышцы его спины, когда он вытащил чистую футболку из шкафа.

Скрывшись в ванной комнате, он хлопнул дверью. Послышалось журчание воды, и, ни медля ни секунды, я тоже вылезла из теплой постели. Голова немного закружилась от резких движений: поискав на полу остатки своей одежды, я выбежала прочь из его комнаты.

В коридоре, крадясь, чтобы никто ненароком не вылез из угла и не заметил меня, полуобнажённую, выходящую из спальни хозяина дома, я согнулась пополам, прикрывая грудь порванным топом и быстро добегая до своей комнаты. Смешно, учитывая наш статус супругов. Заперев дверь на ключ, бросилась на свою кровать. Стоило вспомнить его слова этой ночью, как приятное покалывание пронеслось по всему телу от головы до кончиков пальцев ног. Он не предавал меня.

Я встала с кровати, желая поскорее снять с себя эти ужасные брюки и залезть под горячий душ. Уже в ванной комнате разглядела себя в зеркало: осыпавшаяся тушь размазалась по щекам, а подводка и вовсе стерлась, оставляя ужасные круги под глазами. Хорошо, что Михаил не зациклил на этом своего внимания прошлой ночью.

Приняв душ и переодевшись в чистую и комфортную одежду, я спустилась вниз. Ужасно хотелось есть.

Михаил еще не был готов принять мою любовь, я это хорошо понимала. Учитывая то, что случилось в его жизни, я была согласна на то, чтобы неспешно дождаться того момента, когда он сам откроет мне свое сердце.

— Какая ты радостная, — Тамара Васильевна разливала по чашкам ароматный, свежезаваренный чай. — Дай Бог улыбка никогда не сойдет с твоего лица.

Довольно улыбнулась, надкусывая булку с вишней, которую женщина только что достала из духовки.

— Миш… — запнулась я. — Михаил уже завтракал? — спросила чуть тише.

— Да, — ответила женщина. — Миша уже выехал в город, — добавила она.

Я немного поперхнулась чаем после ее ответа. Мне самой нужно было ехать в Москву, и, если бы он предупредил меня, мы могли бы поехать с ним в город вместе.

А завтра, вместе, мы бы встретили наш первый Новый Год.

— Куда, не знаете?

Кухарка повела плечами, а я уже сотню раз успела прикусить свой болтливый язык за то, что задавала ненужные вопросы.

Михаил

«Прости меня, Мариш».

Поставив букет красных роз на могилу, я немного отошел в сторону. Сегодня мне захотелось приехать сюда, потому что уже не было сил. Постоял несколько минут, рассматривая плиту, на которой было вычерчено фото и имя моей первой жены. Грустно, когда тебе через несколько месяцев исполнится тридцать шесть, а ей навсегда останется двадцать четыре. Навестив еще и могилу Ксении, я с болью в сердце вернулся в машину.

Уже дома, сев за свой рабочий стол, меня что-то одернуло, и я открыл нижнюю тумбочку столика. В которой уже много лет лежал заряженный пистолет. Когда-то, на могилах своих жены и дочки, я поклялся, что собственноручно пристрелю всех тех, кто еще остался в живых и был замешан в убийстве. А потом, я собирался застрелиться сам.

Теперь же, я чувствую, что не смогу этого сделать. Впервые за восемь лет я почувствовал, что у меня за грудиной бьется сердце, но не могу принять этой истины, не испытывая при этом угрызений совести. Покушались на меня, а погибли невинные, родные мне, люди. Теперь, после всего этого, разве я имею право на счастье? Ведь если бы я не появился в жизни Марины, она сейчас была бы жива.

В дверь кабинета постучали, вырывая меня из воспоминаний. Закрыв тумбу на ключ, я пригласил девушку внутрь. Настя вошла в помещение, порхая как бабочка, смущенно кивая и робко улыбаясь. Глаза девушки сияли при взгляде на меня, и если в начале наших отношений, мне хотелось придушить ее за это, то теперь… Наших отношений. Каких еще нахрен, наших отношений?!

Что она во мне вообще нашла? Ей не нужны деньги, Настя сама из богатой семьи, да и по ней видно, что она совсем не меркантильна.

Что во мне нашла эта чудесная девочка?

Я бы мог подумать, что внешность, но я старше нее почти на пятнадцать лет, и, ни к чему лгать, в современном мире полным-полно смазливых пацанов, ее ровесников из хороших семей, которые с легкостью могли бы очаровать девушку и украсть ее сердце. Даже тот парень, с которым она танцевала вчера в клубе, подходил ей гораздо больше, чем я.

И все же, я очень надеюсь, что ее влюбленность в меня — лишь временное помутнение, интерес, выброс адреналина, или же, вспышка гормонов из-за связи с мужчиной старше нее.

— Привет, — ласково обратилась она.

— Привет, Насть, — ответил я.

Без никакого эмоционального окраса, чтобы не задеть ее и тем более, не давать ей ложных обещаний и надежд.

— Хотела сказать тебе, — начала она, очевидно, желая поскорее завершить эту неловкую паузу между нами. — Я сегодня ездила в город за новым паспортом, — Настя широко улыбнулась, — Теперь, я официально Соколовская Анастасия, — по-детски трепетала она, делясь своей радостной новостью, словно ребенок.

Ее щеки заалели, вероятно от смущения, когда она вслух примерила на себе мою фамилию. Боже. Кивнув, я громко выдохнул.

— Нам надо поговорить, — убрав ноутбук в сторону, жестом попросил девушку сесть на стул, расположенный напротив моего стола.

Взгляд Насти переменился с влюбленного на испуганный и она сразу же повела головой.

— Я знаю, о чем ты хочешь поговорить, — протянула девушка. — Тебе тяжело. Я все понимаю, — выдохнула она.

— И все же, — скрестив руки перед собой, продолжил я. Мне было сложно произносить эти слова. — Прости меня за вчерашнее. За все прости. Я не должен был поступать так с тобой.

Лицо Насти вытянулось, она слегка приоткрыла рот, будто слова застыли на ее губах, а затем опустила голову.

— Ты… — она запнулась. — Хотел сказать только это?

— Нет, — признался я.

Девушка сглотнула, это было заметно по тонкой, подрагивающей от волнения, коже на ее горле.

— Я пошел вчера на поводу своего психоза, — объяснил, глядя на нее. — Ты не должна оправдываться передо мной за то, куда и в чем ходишь, с кем встречаешься и танцуешь, — добавил четко. — Только в целях безопасности — приходи домой вовремя.

— Хорошо, — произнесла она очень тихо.

— Обещаю тебе, — продолжил, наблюдая за тем, как понуро опустив голову, Настя разглядывала свои ладони. — Я клянусь, что больше никогда не прикоснусь к тебе.

Что я натворил? Урод, который почти что надругался над невинной девочкой. Пусть она сама была не против, в любом случае, именно мне нужно было быть сдержаннее и контролировать себя. Не дай бог она забеременеет, тогда я окончательно искалечу ей жизнь.