Я решила подождать мужа, разместившись с пледом у окна рядом с едва греющей батареей и продолжив свое чтение. После полуночи начали слипаться глаза от бесконечной вереницы терминов по юриспруденции и, безнадежно выдохнув, все же решила лечь в постель, как вдруг, в комнату, вошел мой муж.

— Еще не спишь, — заметив меня у окна с книгой, слабо улыбнулся он. Миша был уставшим: темные круги под глазами и залегшая, глубокая складка на лбу говорили сами за себя. — Я приму душ. Подожди меня, хорошо?

Я радостно кивнула и спустя секунду, как он уединился в ванной, сон как рукой сняло. Намазав ароматный лосьон с жасмином на шею и плечи, о которых я благополучно позабыла сразу же после душа, я надела ночную рубашку обратно, похлопала себя по плечам и вернулась в кресло. Шум воды прекратился и из ванной комнаты вышел мой муж: по пояс обнаженный, с полотенцем на талии. Его волосы были влажными, по груди стекали капли воды, и хоть я видела эту картину уже несколько раз за последние два дня — все равно не могла отвести от него глаз. Миша подошел к комоду, посмотрел на часы, а затем бросил на меня изучающий взгляд.

— Что это на тебе? — грозно спросил он.

Вздрогнув от тона его вопроса, я осмотрела себя с ног до головы.

— Пижама… — ответила тихо и схватила край одеяла.

— Сними ее, — нервно процедил он, другим полотенцем подсушивая свои короткие волосы. — Ты что, всерьез собиралась ложиться в мою постель в… этом? — презренно добавил мой муж, указывая пальцем на мое тело.

— Ладно, — послушно кивнула, чувствуя, как пылают мои щеки. Да что с ним такое? — Сейчас надену что-нибудь другое.

— Настя, — обратился он громко. — Ты ничего не наденешь, — констатировал он, глядя на меня. — Ложись голая, — приказным тоном продолжил супруг. — Не хватало еще, чтобы моя женщина в моей постели была в идиотской пижаме.

Как же красиво звучало его обращение «моя женщина» по отношению ко мне. Я расплылась от радости, позабыв обо всем на свете. Даже о его внезапной вспышке гнева из-за моей пижамы.

— Если хочешь, носи ее дома, чтобы прикрывать от посторонних глаз свое тело, — из моих мыслей вырвал меня недовольный голос Миши. — Но не в спальне.

— Поняла, — опустив голову, я стала расстегивать пуговицы на ночной рубашке, и скинув ее с плеч, принялась за брюки. По позвоночнику сразу же прошелся холодок, и я вздрогнула, обнимая себя за плечи. — Только, здесь холодно.

— Я тебя согрею, — четко произнес Миша. Заметив, как я схватилась за край одеяла, он нервно выдохнул снова. — Трусики тоже сними. На тебе ничего не должно быть.

— Но… — заметив его гневный взгляд, я сразу же замолчала. Было бы лучше, если бы он снял их с меня сам, но спорить с ним я вовсе не желала. — Хорошо, — наклонившись, дернула за резинку нижнего белья и спустила его вниз. На его губах сразу же заиграла порочная ухмылка.

— Носи их только во время критических дней, — невозмутимо добавил он.

Мои щеки вспыхнули от его прямолинейности: прежде, я никогда не встречала парней, которые так спокойно говорили на подобные темы. Наши друзья, если случайно, в разговоре, вскользь упоминалась тема женской физиологии — сразу же морщили нос, подшучивая и выставляя это, как нечто постыдное.

Миша снял полотенце с бедер и его, налитый кровью, член, сразу же предстал передо мной во всей красе. Я уже больше не смущалась при взгляде на него, ведь после того, что уже случилось между нами с мужем и уже не раз, стесняться этого, по крайней мере, было странно. Миша залез под одеяло ко мне, и схватив за руки, сразу же поджал мое тело под себя, вдавливая меня своим весом в постель.

— И больше, в постели, со мной не спорь, — предупредительным тоном заявил он, наклоняясь и прикусывая мою нижнюю губу. — Я говорю — ты исполняешь.

Я кивнула, и Миша сразу же прижался губами к моей шее, жадно втягивая кожу ртом.

— Свой характер можешь показывать вне этой комнаты, — прошептал мужчина, раздвигая мои ноги коленом. — А здесь, со мной, ты должна быть нежной, ласковой и послушной девочкой, — Миша громко причмокнул, целуя мою ключицу и постанывая от удовольствия. — Поняла меня?

Улыбнувшись, закивала, и обняла его за шею. В принципе, с ним я повсюду была такой.

— Поняла вас, молодой господин, — хихикнула я, притягивая его к себе. Миша тихо засмеялся и отцепив мои руки со своей шеи, сжал мои запястья и завел их над моей головой.

— Для тебя — просто господин, — усмехнувшись, поправил он, медленно погружаясь в мое тело.

— Хорошо, мой господин, — выгнувшись под ним дугой, хрипло протянула я, громко вздыхая. Миша порочно ухмыльнулся, ненадолго прекратил свои действия и стал наблюдать за мной. — Как вы скажете, так и будет.

***

— Как ты себя чувствуешь? — Миша подошел ко мне сзади, когда я расчесывала волосы. Его взгляд упал на его подарок, подвеску, красующуюся на моей шее. Я надела кулон только что, даже не успев снять с тела полотенце.

— Нога уже почти не болит, — развернувшись, улыбнулась я. Миша наклонился ко мне и поцеловал в щеку, в место, где заживал порез. — Кстати, Миш, — прикоснувшись к цепочке, прошептала я. — Спасибо тебе за подарок. Я не поблагодарила тебя в прошлый раз, потому что растерялась.

— Солнышко, — схватив меня за подбородок, он посмотрел мне в глаза. Мое сердце по-девичьи затрепетало от его нежности. — Я тебе уже говорил — перестань меня благодарить за все, — и он нежно поцеловал меня в губы.

— Помнишь, я говорила о своем подарке, — схватив его за руку, протянула я, отрываясь от его сладких губ.

Миша недоумевающе посмотрел на меня, а затем улыбнулся уголком губ. Держа его за руку, я схватилась за самую нижнюю полку и вытащила пакет с часами. Достав оттуда бархатную коробочку, я передала ее Мише, который смотрел на меня подозрительно, сужая глаза и качая головой.

— Они напомнили мне те часы, что висят на стене твоего кабинета, — подметила я, наблюдая за тем, как сделав серьезное лицо, Миша рассматривал подарок. — Я так рада, что у меня появилась возможность подарить их тебе…

Миша приподнял меня со стула и не дав договорить, снова поцеловал, только уже более глубоко, не отпуская сразу.

— Спасибо тебе, — прошептал мой муж мне в губы. — Моя девочка.

Когда он посмотрел мне в глаза, на секунду, мне показалось, что в свои слова он вложил куда больше смысла, нежели просто благодарность за подарок. «Моя девочка». Меня все еще потряхивало всякий раз, когда я слышала из его уст подобные, редкие, но настолько прекрасные обращения, приводящие мое сердце в сумасшедший восторг. Но это было искренне, я чувствовала это каждой клеточкой. Миша положил часы себе в карман, а коробку от них в полку на комоде у его стороны кровати.

— Ты говорила, что выходишь на работу, — напомнил он, когда мы отправились завтракать. — Когда?

— В понедельник, — ответила, кивая Кате, которая поставила передо мной тарелку с омлетом и овощами.

Миша выдохнул, но ничего ответил, продолжая трапезу. Иногда так хотелось залезть к нему в голову и понять, что в ней происходит. Миша совсем не жестокий и не бессердечный, а в том, что у него большое сердце — я больше ни на секунду не сомневалась.

— Как Альберт Михайлович? — спросила тихо.

— Нормально, — отмахнулся мой муж. Он не особенно жаловал эту тему, но я все равно задала этот вопрос. — Он уже в Москве.

После завтрака я снова осталась в гостиной одна и продолжила вчерашнее чтение, чтобы занять себя чем-нибудь. Помогать по дому мне не позволяли работники, а Миша так и вовсе категорически запретил мне это, прознав о моем желании заниматься домашним хозяйством. Тем более, учитываю мою ситуацию с ногой.

— Вас Михаил Альбертович ждет у себя в кабинете, — сообщила Катя.

— Насть, мне нужно с тобой поговорить, — серьезным тоном протянул Миша, возникший у дверного проема.

Катя сразу же отстранилась и продолжила заниматься уборкой. Мужчина подхватил меня на руки и повел за собой в свой кабинет, усаживая за кресло напротив своего. Предстоял серьезный разговор и у меня щемило под ложечкой, стоило столкнуться со взглядом супруга.