За окном опускались ранние сумерки. День и так серый и пасмурный с утра поливал город дождем, а к вечеру вообще полил ливень. После прекрасного и солнечного Стаксиса жизнь здесь казалась мрачной и неуютной, несмотря на шикарный дом в богатейшем районе столицы. Ани здесь не нравилось, я это чувствовал. Что-то она еще скажет, когда мы переедем на остров Крокка в еще более холодный и мрачный Будден.

Мои раздумья прервала Ани.

- Ты возвращайся в Скадию и занимайся своими делами. Уверена, у тебя все получится. Я же отправлюсь в Аясию. Встречусь с твоим командором и передам письмо бонда Акке, коль оно столь важно.

Я даже рот открыл от удивления. Услышать такое предложение никак не ожидал, зная ее отношение к морским путешествиям.

- Но ты же...

- Дорогой, - оборвала она меня, едва я рот открыл. - Ты не можешь разорваться и делать два дела одновременно. Причем важно и одно и другое. В Скадии, увы, я тебе не помощница. А встретиться с Анрияком мне по силам.

- Это может быть опасно, - возразил я. - Тебя могут узнать в Аясии.

Девушка усмехнулась.

- Дай мне немного времени и грима, и ты меня не узнаешь, так что на этот счет не переживай.

Мы обговорили детали.

Конечно из Митра в Аясию добраться не так сложно. Если не спешить, то можно и прямое судно найти, но отправлять свое сокровище, имеется ввиду жену, в дальнее морское путешествие с неизвестной командой и без сопровождения я как-то не согласен. Другое дело "Сердитый Ерш". И с капитаном, и с командой я нашел общий язык. Не скажу, что стали друзьями, вовсе нет, но за хорошую плату они служат верно. На них можно положиться. А сам я уж как-то на остров Крокка доберусь. Не маленький.

Никогда не думал, что можно скучать по жаре, по душному, недвижимому воздуху аяских улиц, по бессонным ночам и мокрым от пота простыням на кровати, по безжалостному, почти белому полуденному солнцу, растрескавшейся от жары земле. Мне довелось нимало попутешествовать по разным местам, и каждую такую поездку я воспринимал как отдых, как небольшую передышку от бесконечной аяской жары. Мои отлучки длились не долго. Самая длинная не более месяца. И несмотря на то, что был занят работой, в то же время я наслаждался отсутствием надоевшей до колик жары, мое тело отдыхало в блаженной прохладе. Я не успевал по ней соскучиться, даже представить не мог, что такое возможно.

И вот три месяца, проведенных на острове Крокка, сделали свое черное дело. Унылый серый пейзаж, состоящий из скал, камней, темного, неприветливого леса и столь же неприветливого, почти все время бурного моря. И дождь. Холодный, промозглый, с завыванием ветра. Казалось, что может быть хуже? Оказалось, что может. Все тот же дождь, но со снегом и уже непрерывным воем ветра. Не представляю, что заставляет местных жителей оставаться на этом острове. Я даже из дому выхожу не каждый день. Выйти - это как подвиг совершить, как убить чудовище. А местные шастают по улицам, как ни в чем не бывало, работают на верфи, валят в лесах деревья, а некоторые умудряются между штормами выйти в море на промысел.

У нас в Аясии таких днем с огнем не сыщешь.

В какой-то момент я даже впал в уныние, решив, что совершил ошибку и остров Крокка мне не по зубам. На тот момент я пробыл здесь уже два месяца. Отправив любимую на "Сердитом ерше" в Аясию, я не без труда, но все же добрался в Будден. Путешествие прошло не столь безоблачно, как хотелось. Судно, на которое мне удалось попасть, шло в другой городок на острове Крокка, но я решил, что это лучше, чем ждать неизвестно сколько времени другое, что довезет меня точно до места. Мы попали в бурю, да такую, что шторма в Море Злобы могут показаться легкой болтанкой по сравнению с этим. Лишь теперь я понял, почему северные капитаны смотрят на южан с некоторым пренебрежением и превосходством, а южане старательно избегают заходить в слишком северные воды.

Как бы там ни было, до порта мы, все-таки добрались, потрепанные, с порванными парусами и одной поломанной реей, подмоченным грузом, о котором сокрушался капитан, но это меня уже не касалось. Я с превеликим удовольствием и облегчением вновь ступил на твердую землю. Как не сложно догадаться, из затянутого плотной пеленой темных облаков неба, лил дождь. И даже это не испортило мне настроения.

Добраться до Буддена по суше оказалось тоже не так уж просто. Пришлось прикупить у местного купца лошаденку и отправиться в путь незамедлительно, потому что в городке ни одной гостиницы, ни одного постоялого двора не наблюдалось. Хорошо хоть добрые люди направление указали напрямик, через лес. Заблудиться я не особо боялся. Остров не велик и в любом случае, выйдя к морю, по бережку можно добраться. От силы пару дней поблуждаю. Мне повезло не заблудиться, но до наступления темноты я все же не успел. Пришлось останавливаться в лесу на ночлег. Соорудил из нарубленных веток шалаш, кое-как разжег костер, да так всю ночь и просидел у огня, стараясь согреться, что в промокшей насквозь, пусть и выжатой от воды одежде, не так уж и просто. Чудом я в эту ночь не заболел. Сам не знаю, как мой теплолюбивый, теперь я точно уверен, что теплолюбивый, организм выдержал такое испытание.

С первыми же лучами света я отправился в путь и очень скоро добрался до перевала меж двух не очень высоких гор, с которого открывался, хочется сказать прекрасный, но по сути унылый вид на Будден. По местным меркам крупный городок состоял из трех не слишком длинных улиц и десятка небольших переулочков. Такой вот неказистый путь к поставленной передо мной командором Анрияком цели.

Тогда мне казалось, что я к ней безмерно близок.

Податься было некуда, кроме как к Гуди. Парень несказанно обрадовался моему возвращению и сразу потащил меня в коморку, которую гордо именовал кабинетом. По сияющим глазам и воодушевлению не сложно догадаться, что дела у начинающего корабела не так уж и плохи. Он бросился к старому, исцарапанному столу, заваленному стопками желтых листов бумаги разных размеров. Эти листы оказались в последствии его чертежами, набросками и расчетами. Из Гуди лился непрерывный поток слов, он совал мне в лицо то один листок, то другой, что-то объясняя. Киль, шпангоут, переборка, палуба и это самое безобидное из того, что он произносил, и что я смог запомнить. Я мужественно выслушивал его до полудня, пока не напомнил, что неплохо было бы перекусить. За столом попросил его человеческим языком и кратко повторить все то, что он взахлеб рассказывал мне пол дня. Гуди слегка напыжился, покачал головой неодобрительно, но все же снизошел до простого объяснения, которое заключалось в том, что проект удался, расчеты точны и можно приступать к постройке первого судна, которое, он заострил мое внимание, обойдется довольно дорого, и вряд ли себя окупит. А вот это мы еще посмотрим. Я нимало напутешествовался и как никто знаю, иногда готов отдать что угодно, лишь бы попасть в нужное место. Особенно если пустился в дорогу не один, а с семьей или хотя бы только с супругой.

Пару дней я позволил себе отдохнуть, подумать, тем более, что погодка выдалась дождливая и ветреная. На третий день я наконец-то решился и отправился с визитом к вдове почившего в морской пучине Колля. Уставшая, неопрятного вида женщина приняла меня настороженно, внимательно выслушала и прямо скажу, преобразилась, расцветая на глазах. Оказалась она смелой и решительной, приняла мое предложение о продаже простаивающей верфи без всяких раздумий. Признаюсь, и цену я сразу же предложил такую, что в этой глуши она и мечтать не могла.

Сделку в тот же день оформили у местного лангмана. Заодно дамочка предложила мне по бросовой цене прикупить и ее домишко. И так как я тоже парень не робкий, быстро согласился. Не сидеть же на шее у Гуди все время. Как бы он себя повел, узнай ненароком, кто стоит за тем избиением в парке. И пусть о том никогда не узнает, все же чувствовал я себя в его доме не в своей тарелке.

Домик мне достался не большой, но добротный и теплый. Правда с переездом пришлось повременить. Вдова, выручив хорошие деньги за верфь, решила тут же уехать с детьми в места с более дружелюбным климатом, вот только сделать это оказалось не просто. Еще три недели ждали они оказию, чтоб покинуть Будден. Трудно было представить с какой радостью в лицах поднимались они по сходням небольшого торгового суденышка, случайно забредшего в эти суровые места.