Драеонт вспыхнул:

— Это последний раз, когда ты меня обманула, Зена. Больше я не поверю ни одному твоему слову. Хоть скажи, что море мокрое, — он перевел дух, собираясь еще что-то сказать, но позади возник Мерониас. Его кожаные доспехи были разодраны в клочья, по рукам стекала кровь.

— Где мой брат?

Воительница склонила голову набок:

— Там, где ночью были лодки.

— Я убью тебя!

Сильная рука Драконта, опустившись на плечо Мерониаса, удержала его. Зена покачала головой:

— Нет. Мерониас, не убьешь.

Глаза Мерониаса потемнели от ненависти:

— Да, не теперь. Когда-нибудь, совершенно неожиданно, как гром среди ясного неба, я окажусь рядом с тобой. Ты заплатишь за все.

Не стоило и отвечать, Зена только усмехнулась. Мерониас попятился, солдат поддержал его, они направились к лагерю.

— Во дворце остались мои вещи, — произнес военачальник. Вложив меч в ножны, он широко развел руками. — Можно их взять?

— Конечно, — разрешила Зена и отступила, давая ему дорогу.

В полном молчании они дошли до личных покоев Одиссея, которые выбрал для себя Драконт. Войдя в комнату, Зена оперлась спиной о стол, сложила руки и устремила на военачальника равнодушный взгляд. Тот собрал одежду, поношенные кожаные доспехи, бросил в ту же кучу щит. За щитом последовали сандалии.

— Ты не поверишь, но я тебе все равно скажу. Прошлой ночью я размышлял о своей жизни, — он в задумчивости повертел в руках сандалию и присел на стол. — Такой, как я, не может жить во дворце. Мне скучно, нечего делать, а солдаты совсем распустились. Ты видела лагерь: они пьют, дерутся друг с другом и препираются, как деревенские старухи. На материке ими можно было гордиться, Зена. Там ты не провела бы нас так, как здесь, — Драконт взмахнул сандалией и положил ее на стол. — Я заберу своих людей и уеду. А ты оставайся охранять царицу. Через три месяца и ты станешь легкой добычей.

— Я найду себе занятие получше, чем уплетать затейливые штучки и пить вино, — ответила воительница.

— О, да, — отрывисто рассмеялся военачальник. — Оставь себе Лемноса — не надо его выгораживать, я знаю, он был с тобой. А я разделю стол с моими солдатами: стосковался по нормальной еде, — он поджал губы. — Только воинов у меня осталось немного.

— Найдешь новых, — сказала Зена, — но советую держаться подальше от Итаки.

— Что я слышу? Побереги угрозы, — ухмыльнулся Драконт и подхватил свои вещи. — Мы еще встретимся. Это судьба.

— Думай, что хочешь, Драконт, — ответила Зена. Они уже шли по коридору. Раммис все еще лежал без движения. Зена пнула его:

— Забирай все свои вещи, Драконт. Он тоже входит в это понятие. Я обещала Лемносу не убивать египтянина и сдержу свое слово.

Сквозь туман ослепительно блеснуло солнце. Зена различила силуэты ближайших палаток. Легкий ветерок приподнял ее волосы.

— Прекрасная погода для путешествия, — заметила она. Он кивнул. — Ты хочешь впихнуть всех в рыбацкую лодку? Возьми корабль и оставь его на материке. Селяне заберут его позже.

— Заберут, если к тому времени, как мы высадимся, у меня не переменится настроение, — Драконт спустился на ступеньку и оглянулся на воительницу. — Я не прощаюсь, Зена. И последи за Мерониасом: ты нажила опасного врага.

— Переживу, — произнесла она.

Драконт зашагал прочь. Зена провожала его взглядом, пока он не скрылся среди палаток. Воздух утратил неподвижность, над лагерем потянулись серые клочья тумана. Вскоре они снова сгустились, но воительница успела увидеть заваленный трупами берег и двух солдат, вытаскивающих из воды тело товарища. В стороне кто-то зашевелился. Зена заметила Мерониаса и еще двух вояк, пытавшихся развести костер. Кажется, дровами служили доски корабля, потопленного ими в день приезда. Воительница стояла неподвижно, оглядывая берег. Когда костер Мерониаса наконец разгорелся, она снова вошла во дворец. Раммис все еше валялся на полу. Она оттащила его в боковой коридор и направилась в покои царицы. На сей раз Зена, не таясь, шла главным ходом.

На материке было жарко и влажно, поблекшие листья старых оливковых деревьев покрывала пыль. Габриэль оглянулась на дорогу и убранные поля, где тощие мальчишки Изоса пасли своих коз. Вытянувшись изо всех сил и даже приподнявшись на цыпочки, она смотрела вдаль, но вдруг очнулась и бросилась догонять ушедшую вперед Зену. Воительница вела коня по тропинке, огибающей ствол поваленной оливы. Кто-то опять попробовал прорубить себе путь, но не довел дело до конца.

— Не вижу Телемаха, — сказала Габриэль. — Быстро же они идут.

— Он хочет добраться до Пилоса за три дня, — ответила Зена. — Правильно делает, что спешит.

— Надеюсь, Нестор поможет Итаке.

— Если внешность не обманывает, Нестор — человек, на которого можно положиться. Выглядит он геройски. Царица Пенелопа гордится стариком. Но она не очень рассчитывает на помощь.

— Бедняжка! Хорошо, что теперь дела у нее лучше. И еда тоже.

— Трудно за ночь превратить пастухов и моряков в настоящих воинов. Но с мелкой угрозой в Итаке справятся. Лемнос обещал, что продолжит их обучение.

— В свободное от готовки время. Кто мог подумать, что Пенелопе понравится ерунда, которую ел Драконт? Сырая рыба! Ты только представь…

— Да уж, — улыбнулась Зена и снова сосредоточилась на дороге. — Уцелевшие солдаты разнесут слухи по всей Греции. Еще долго ни один негодяй не сунется на Итаку.

— Надеюсь, ты права. А Телемах здорово обращается с мечом, да?

— Он быстр. Когда подрастет, станет хорошим воином.

Габриэль вздохнула:

— Вот бы его отец… Ну, ты поняла.

— Может, и вернется.

— А Пенелопа! Счастье отвернулось от нее.

— Могло быть и хуже, — ответила воительница. Они вышли из леса, обогнули святилище Артемиды и направились к колодцу.

— Хуже Драконта?!

— Конечно. Царица одна правит островом, Греция полнится слухами о сокровищах Одиссея, и любой может явиться к ней в гости, прихватив свое войско. Он выжмет из царства все соки, пользуясь законом гостеприимства.

— А если герой не один? Я слышала такие истории, — Габриэль плеснула себе в лицо воды и потрясла головой, разбрызгивая капли. — Ах, как хорошо! Мне уже жарко, а день только начался. Да, Пенелопе пришлось бы проявить гостеприимство, для царей это дело чести. Даже если гость слишком назойлив.

— Одиссей бы этого не допустил.

— Так то Одиссей, — Габриэль еще раз окатила лицо и отвернулась от колодца. Теперь они с Зеной шли просторным лугом. — Пенелопа такая милая! Но если кто-то захочет на ней жениться, у него ничего не выйдет.

— Если царице оставят выбор, — напомнила воительница.

— Выбор всегда есть. Помнишь историю про свадебное покрывало? Невеста весь день ткала, а ночью распускала работу.

Зена отрывисто рассмеялась:

— Это всего лишь легенда, Габриэль. Настоящая жизнь иная.

— Возможно, — девушка надолго замолчала. Лишь выехав из оврага и снова очутившись на ровной дороге, она опять заговорила. Хлопнув в ладоши, Габриэль воскликнула:

— Куда мы поедем?

— Нужно доставить вести царю Менелаю.

— Он этого не заслужил.

— Зато наше сообщение помешает ему отправиться на Итаку и украсть там последнее.

— Хорошая мысль! — согласилась Габриэль. Воцарилось дружеское молчание. Вечернее солнце бросало на дорогу золотые блики; две пчелы, гудя, облетели путников и направились к лесу.

— Ты хотела куда-то поехать? — спросила Зена.

— Конечно! В Афины.

— В Афины? — воительница иронически вздернула бровь и оглянулась на подругу. — Хочешь проведать Ориона?

— Пока он еще Гомер! Да нет, дело не в этом. Сейчас там осенние празднества и состязания бегунов. Я тебе рассказывала.

Зена рассмеялась:

— Габриэль! Тебя не пустят на стадион, если ты не жрица и не мужчина.

— Это же не Олимпийские игры! И вообще, тоже мне, большое дело! Кто не видел голого мужчины? Да нет, это торжества в честь Артемиды, очень красивое празднество и бывает только раз в два года. Когда мы уезжали из Афин, ходили слухи, что в этом забеге будет участвовать сама Аталанта!