— Узнала что-нибудь интересное?

— У тебя здесь целое войско. А до материка далеко. Военачальник отрывисто рассмеялся:

— Только не говори, что тебе страшно.

— И не собираюсь.

Он резко остановился и заглянул Зене в глаза:

— В прошлый раз, в деревне, ты застала меня врасплох. Много воды с тех пор утекло, но ты помнишь?

— И что же?

— Ты, кажется, решила, что, пора покончить с разбоем. Так думают многие, но их хватает ненадолго. Это как желание вернуться домой к маме. Легенды о твоих подвигах…

— О тебе тоже ходит много слухов, Драконт.

— Да, но не такие странные, как о тебе, Зена. Я и не предполагал, что ты станешь защитницей слабых. Не отрицай: слишком много слышно сказаний и песен о твоих делах.

— Ты знаешь, чего стоят эти рассказы, — отмахнулась воительница. — О настоящем подвиге никто и не вспомнит, зато припишут тебе сотни чужих.

— Не спорю. Но в моем лагере есть солдаты, оказавшиеся у тебя на пути. Они видели тебя в деле. Я говорил с ними все утро, и теперь мне трудно понять, зачем ты утверждаешь обратное.

Зена тяжело вздохнула:

— Твои солдаты лгут ради лжи. Им просто скучно. Вчера я сказала тебе, зачем я здесь.

— Ну, конечно. Царицей Итаки я тебя представляю, но моей царицей — нет. И другого царя рядом с тобой я тоже не могу вообразить. Ты должна властвовать безраздельно.

Воительница подняла руку, призывая его замолчать. Глаза ее потемнели, лицо стало угрюмым. Зена отвернулась и посмотрела на залитый солнечным светом дворец.

— Оставь свои сомнения при себе, Драконт. Я не играю с тобой. Если хочешь сравнивать мои слова и то, что скажут другие, — дело твое. Меня увезет тот же корабль, что доставил сюда.

— Может быть, да, а может, и нет. Это ведь мой корабль.

— Угрожаешь?

— Я — тебе? Зачем?

— Скажем, потому что это удается тебе лучше всего.

— Я все еще раздумываю, — приветливо ответил Драконт и зашагал вниз. Прищурив глаза, Зена поглядела ему в спину, подала плечами и направилась следом.

Палатка военачальника располагалась на окраине лагеря. После полудня она пряталась в тени. Полог был приподнят, и внутри свободно гулял прохладный ветерок. В одном углу стояли два глиняных кувшина и несколько кружек, в другом оказалась корзина со свежими лепешками. Драконт взял две чаши, наполнил чистой водой, добавил немного вина и протянул Зене:

— Выбирай, — сухо сказал он.

Зена едва заметно улыбнулась, взяла чашу и подождала, пока военачальник сделает глоток. Он взглянул на корзину с хлебом, видимо, хотел узнать, станет ли Зена ждать его и на этот раз. «С ним все — игра, — пронеслось в голове у воительницы. — Все, как вчера с этими глупыми закусками: узор на узоре, узор на узоре. Только поймешь, что он задумал, а Драконт уже сделал совсем другое». Для стратега эта способность — бесценный дар, но в Жизни она невероятно утомляет.

Может быть, Драконт все еще любил воительницу, одновременно пылая к ней жгучей ненавистью. Так было в их последнюю встречу. «Скорей бы покончить с этим! И с Драконтом тоже. Навсегда».

Драконт посмотрел куда-то ей за спину и чуть вбок. Зена обернулась и увидела, как, пригнув голову, в палатку входит Мерониас. Драконт указал на кувшин и корзину. Мерониас выпил разбавленного вина и отставил кружку. Бросив на Зену ненавидящий взгляд, он перестал обращать на нее внимание. «Ну и отлично», — подумала воительница. Мерониас не собирался обострять отношения, Зена тем более. У нее и без того хватало дел.

Драконт налил себе еще кружку и сел.

— Ты говорил с братом?

— Да, господин, — жестко ответил подчиненный. — Я говорил с братом.

— Будь на его месте обычный солдат, — мягко, и от этого еще более зловеще сказал Драконт, — он бы уже проделал полпути до материка и весь путь ко дну, — военачальник жестом указал на сверкающее море.

— Он все понял, господин. Зена хрипло рассмеялась:

— Сражаешься на моей стороне, Драконт? — Мерониас вздрогнул, но тут же овладел собой. Он отошел в противоположный угол палатки и присел на край скамьи.

— В моем лагере должен быть порядок. Напомни брату, ему крепко повезло на этот раз.

— Я передам ему, господин.

— Прекрасно, — Драконт взял лепешку, разломил ее пополам и обмакнул в вино. В палатку вошли двое мужчин, военачальник поднял глаза.

Зена тоже изучала вошедших. Одного из них она знала в лицо: он был в лагере Драконта, когда его войско стояло у родной деревни воительницы. Другим оказался Полизей. Он мало изменился с тех пор, как Зена видела его в последний раз. Разве что в темных волосах появились седые нити да на загорелом лбу и вокруг глубоких карих глаз залегли морщинки. На нем были доспехи из кожи и медных пластин: в ход пошло все, что только можно скрепить и надеть на себя. За ними появился Лемнос, принесший полные чаши пурпурного винограда. Он поставил их на стол перед Драконтом и обернулся к воительнице. Лицо его было опухшим, зрачки огромны:

— Утром я говорил с солдатами, — резко произнес коротышка повар. — Они рассказали мне о Марке.

— Да? Не знала, что ты с ним знаком, Лемнос.

— Мне следовало догадаться, что ты так… спокойно об этом заговоришь, Зена, — горько ответил повар. — Давным-давно Марк научил меня сражаться. Тогда я только уехал из Фив. Он… был хорошим другом, — глаза Лемноса сузились, и вдруг коротышка выхватил длинный кинжал: — А ты убила его!

Полизей вскочил и опасливо попятился. Драконт потянулся за мечом. Зена бросила на него тяжелый взгляд, словно говоря: «Посторонись!», и подскочила к Лемносу. Мгновенным движением она вывернула руку повара за спину, тот согнулся от боли. Полизей заговорил, но Зена оборвала его яростным рычанием:

— Не вмешиваться! Это мое дело, не ваше! Так тебе рассказали! Кто? — прошипела воительница, не выпуская его руки.

Лемнос обливался холодным потом, но злоба придавала твердости его голосу:

— Метрикас. Он знает, что Марк был моим другом. Но ему рассказал это… Ты меня убьешь!

— Туда тебе и дорога! Кто сказал Метрикасу?

— Того парня звали… Каламос. Он только высадился, у него своя шайка, и он сказал, будто видел, как ты…

— Марк был и моим другом, — прошептала Зена так тихо, чтобы расслышать ее мог только Лемнос. — И я убила наемника, который погубил его, — молчание. — Подумай головой, Лемнос: Метрикас со мной не в лучших отношениях, Каламос тем более. Зачем же они рассказали тебе эти сплетни?

— Но… но как Марк погиб?

— Позже, — тихо и веско ответила Зена. — Драконту не стоит этого знать. Воительница отпихнула беднягу так сильно, что Лемнос отлетел на скамью в углу, и повернулась к стратегу: — Лемнос говорит, прибыл Каламос. Не знала, что ты связываешься с такой мелюзгой.

Военачальник прищурил глаза. Он поднялся, отложил недоеденный хлеб и пристегнул к поясу меч.

— И не думал. Лемнос, где ты его оставил? — дрожащей рукой коротышка указал направление. Драконт слабо улыбнулся. — Хочешь позабавиться, Зена?

Она улыбнулась в ответ, так и не успев скрыть яростный огонь, бушевавший в ее глазах. Только Каламоса ей и не хватало!

— Я недавно наточила меч. Будет жаль тупить его о Каламоса.

Драконт резко махнул рукой и вышел из палатки. Мрачный, бледный Мерониас последовал за ним. Зена на секунду задержала взгляд на Полизее, старательно делавшем вид, что ничего не случилось: вояка сосредоточенно цедил себе вина.

— Передай Драконту, что на сегодня с меня хватит его забав. Может быть, я найду его позже.

Лемнос хотел было заговорить, но передумал. Зена скользнула по нему взглядом, повар посмотрел на Полизея и отступил к выходу. Оказавшись за порогом палатки, коротышка развернулся и припустил прочь. Зена быстро зашагала в противоположную сторону, стараясь не заблудиться в палаточном лабиринте. Выйдя на дорогу, она сменила направление и повернула к дворцу.

Где-то позади нее, на побережье, раздавался высокий и резкий голос Каламоса и рев военачальника. Заскрежетало железо, но звуки борьбы быстро затихли. Зена мрачно усмехнулась. Даже от Каламоса она не ожидала такого безумия: ворваться в лагерь Драконта было равносильно смерти. «Приятного путешествия в Аид», — подумала она.