— Неудивительно, — пробормотала Зена. Царица на минутку повеселела:

— Твоя подруга очень мила. Я давно не принимала такую приятную гостью. С тех пор, как муж отправился на войну, в Итаку почти никто не заезжал. И вот появились эти… — Пенелопа немного помолчала. — Я не буду ограничивать Телемаха. Но когда я увидела его лицо и разбитый кувшин… Я не сдержалась.

— Все начинается с решения. Я и не ждала, что вы изменитесь в одну ночь. Царевич знает, почему вы его оберегаете.

— Да? — Пенелопа вдруг зевнула, прикрыв рукой рот. — Ты, наверное, думаешь, что, сидя здесь взаперти, невозможно измучиться? Бывало, я обходила весь остров и часами гуляла, не замечая усталости. Но с тех пор, как дворец захвачен, я чувствую, что силы покинули меня.

— Страх изматывает, — сказала Зена. — И вам, наверное, плохо спится. Ступайте, ложитесь. Я постою на страже.

— Спасибо, — просто ответила Пенелопа. Легкой, молодой поступью она прошла через комнату, устроилась на постели и, укрывшись тончайшей тканью, закрыла глаза. Воительница отошла на свое место у стены, потерлась о нее плечами — стена оказалась шероховатой — и устремила взгляд в темный потолок.

— Что же теперь? — проговорила она.

Зена надолго задумалась. Габриэль ворочалась и постанывала во сне. Воительница встала и подошла к груде подушек, где спала девушка. Казалось, это успокоило Габриэль. Царица не двигалась, но, возможно, тоже не спала. Зена вышла на балкон. Отойдя в тень, воительница прислушалась. Из лагеря все еще доносились голоса, но шум уже утихал. Половина войска спала мертвым сном. «Интересно, кто там», — подумала Зена. Когда наступит утро, она все узнает.

Среди деревьев кто-то завозился. Зена вгляделась в темноту. На открытое пространство вышел дозорный, державший в руке короткое копье. Он осмотрелся, обернулся на лагерь, проверил балконы и крышу. Удовлетворенный обходом, он снова шагнул в тень и скрылся за углом. На два этажа ниже горела масляная лампа, но ничто не нарушало тишины. На крыше спокойно. Зена вернулась в покои, ногой отшвырнула к выходу несколько подушек и проверила засов. Скрестив лодыжки и сложив на груди руки, она прислонилась к двери и закрыла глаза.

Утренние лучи коснулись тонких занавесок, и едва Заметный теплый ветерок приподнял легкую ткань. Зена стояла на балконе, откинув голову и наслаждаясь солнцем. Потом она гибко потянулась. В покоях суетились служанка царицы и наливавший Драконту вино старик. Он принес Пенелопе завтрак.

Воительница уже успела поесть. Еще до рассвета в дверь постучали, Зена встревожилась и вскочила на ноги. Чутко прислушавшись и приоткрыв створки, она впустила Лемноса. Повар принес виноград, круглые фруктовые пироги, еще не успевшие остыть, и кувшин вина, разбавленного водой. Он отмахнулся от ее благодарности и поставил перед воительницей поднос.

— Вот не думал, что кто-то может пожалеть Раммиса. Хочу тебя поблагодарить. И постараюсь держать его от тебя подальше.

Коротышка скрылся, прежде чем она успела ответить. Странно. Зена с сомнением поглядела на съестное, но через минуту успокоилась. Лемнос не умел притворяться. Он не мог подсыпать яд… да и не стал бы. «Все равно ты не проживешь без еды», — сказала себе воительница и с удовольствием вдохнула аромат свежеиспечённого хлеба. Откинувшись на подушки, она запустила зубы в пирог.

На балкон вышла Габриэль и встала рядом с Зеной.

— Надеюсь, ты провела ночь так же хорошо, как я, — сказала девушка.

— Лучше не бывает.

— Не знаю, чем цари набивают подушки, что недоступно простым смертным, но они чудесны. Я спала словно на облаках, — Габриэль безмятежно оперлась локтями о парапет и посмотрела вниз. — Я не слышала, как ты вернулась: наверное, уже обменивалась легендами с Морфеем, — Зена улыбнулась и не стала отвечать. — Знаешь, пока тебя не было, мы замечательно провели вечер.

— Знаю-знаю.

— Ого! Э-э… Ты… составила план?

— Не совсем, — воительница сладко зевнула. — Я обедала с Драконтом.

— Что?! — задохнулась Габриэль. Потом она оглянулась на покои царицы и понизила голос. — И что же у него на уме? Царица хочет знать, и мне пришлось немало поболтать, чтобы отвлечь ее от этих мыслей. И даже теперь я не уверена, что мне это удалось.

— Может, и не удалось. В конце гонцов, это ее остров, ее сын, ее подданные. А Драконт живет себе припеваючи и, кажется, не собирается никуда уходить.

— Да. Дела обстоят неважно.

— Могло быть и хуже. Например, если б он поселил во дворце солдат.

— Вот так мысль! Причем, справедливая мысль, — Габриэль поколебалась, украдкой взглянула через плечо и добавила: — Представляешь, Пенелопа уверена, что Драконт задумал на ней жениться!

— Нетрудно представить, тем более что именно этого он и хочет. Жениться на Пенелопе и ни на шаг не отпускать Телемаха. Тогда царица сделает все, что поделает Драконт, царь Итаки.

Габриэль возмущенно сморщила лоб:

— Драконт, царь Итаки? Этого никто не позволит.

— Он не будет ждать разрешения. Габриэль негодующе нахмурилась:

— Наверное, ты права. А мы с ним сладим? — тревога звучала в голосе девушки, тревога, но не страх.

— Да. Именно мы, — ответила Зена, — ты и я. Работы хватит на нас обеих, Габриэль. У тебя нелегкая задача: оставайся здесь, поддерживай Пенелопу и не позволяй ей думать о Драконте и его войске. А я должна ускользнуть отсюда и разведать, кого из его солдат я знаю, насколько они предсказуемы и что знают обо мне. Я понаблюдаю за лагерем и вернусь уже с планом действий.

— Конечно. Раз плюнуть, — сказав это, Габриэль в шутку проворчала: — Мне всегда достается самое сложное.

Зена положила руку ей на плечо и подождала, пока девушка не улыбнулась.

— Я знаю, нелегко сидеть и ждать. Но то, что ты делаешь, очень важно. Я бы не справилась. Вчера ты дала Пенелопе возможность забыться и почувствовать себя счастливой. Она благодарна тебе за рассказы о муже.

— Правда?

— Ты заставила царицу поверить, что Одиссей действительно может быть на пути домой. Ты заставила Телемаха гордиться отцом, Габриэль, а ведь ты слышала, что он говорил накануне. То, что ты сделала своими рассказами, недалеко от магии. Продолжай говорить — и наслаждайся жизнью в роскошном дворце. Тебе нескоро опять доведется пожить в царских покоях.

— Отличная мысль, — согласилась Габриэль. — Я не говорила, что покрывала пахнут здесь фиалками и розами?

— Звучит здорово. Надеюсь, сегодня и мне удастся под ними поспать вместо того, чтобы сидеть у стены, — Зена повернулась, чтобы уйти, но вдруг что-то вспомнила и оглянулась. — Если сюда зайдут слуги, уведи их в сторонку, чтобы царица не слышала, и хорошенько расспроси о новостях.

— А если они не захотят отвечать?

— Это и есть твоя работа: убеди их, что царица ничего не узнает, а известия ты передашь Зене. Спрашивай обо всем на свете, важной может оказаться любая мелочь.

— Слуги-слуги, — эхом повторила Габриэль и оживилась: — Будет сделано! А ты куда?

— Посмотрю, насколько осведомлены люди Драконта.

Немного погодя Зена прошла в перистоль и с удовольствием потянулась. Солнце. В этот час оно чудесно, а чуть позже станет невыносимо жарким. Зена закинула голову и почувствовала, как теплые ласковые лучи скользят по векам и волосам.

С ведущих на перистоль широких, невысоких ступеней донесся слабый звон военного снаряжения. Зена снова потянулась:

— Доброе утро, Драконт, как спалось? Военачальник постоял с минуту в сомнении и присоединился к девушке:

— Как тебе это удается?

— Как я узнала, что это ты? Легко. Твой меч ударяется о медные наколенники. Такие доспехи носишь только ты.

Драконт изумленно взглянул на Зену и улыбнулся.

— Должно быть, ты хорошо выспалась, раз встала так рано.

— Может быть, — ответила воительница, разглядывая его из-под черных ресниц. — А может, я хочу посмотреть, что ты называешь войском. Пока все отсыпаются после попойки.