Учредительный съезд УГВР в условиях строгой конспирации прошел 11–15 июля 1944 г. За эти дни были приняты «Система УГВР», «Платформа» и «Универсальность». Съезд также утвердил присягу солдата УПА, вероятно, подготовленную Иваном Гриньохом. Партизаны УПА обещали жертвенную и мужественную борьбу за освобождение от захватчиков всех украинских земель и за создание Украинского независимого единого государства[65].
Первым президентом УГВР был избран полтавчанин Кирилл Осьмак, который 13 сентября 1944 г. был арестован органами НКВД. С 1944 по 1947 г. он находился в тюрьме города Дрогобыча, с 1948 по 1960 г. — во Владимирской тюрьме, где и умер. По стопам своего предка пошли и дочь Осьмака Наталья, и его внук Дмитрий Шолом, участвующий сегодня в убийствах мирного населения на Донбассе.
Мандаты первого большого съезда УГВР получили 25 делегатов (8 — из Поднепровья, 17 — с Волыни и Галичины), из которых только 9 были членами ОУН (б). Зарубежное представительство возглавил униатский священник Иван Гриньох. После войны УГВР продолжил деятельность в эмиграции (Мюнхен, Германия), одним из его руководителей был Микола (Николай) Лебедь. УГВР пытался наладить контакты с западными союзниками, в частности, через Швейцарию с политическими кругами Великобритании[66].
Таким образом, создав новую «надпартийную надстройку» и сменив первых лиц, бандеровцам удалось пережить войну и обрести новых кураторов в борьбе против Советского Союза. Бандеровцы, которые не гнушались связями ни с какими спецслужбами, в этом плане оказались максимальными приспособленцами и наиболее активной частью националистической эмиграции. При этом они, как и коллаборанты из других диаспор, пользовались поддержкой со стороны западных союзников СССР. В этой связи показательны переговоры А. Даллеса с лидерами грузинских шовинистов в апреле 1945 г. На одной из встреч будущий директор ЦРУ посоветовал коллаборантам из Грузинского национального комитета добиться от гитлеровцев статуса независимого правительства в изгнании. Как пишет историк Г. Мамулиа, «в случае подобной формальности было бы легче убедить власти США и западную общественность, что взятые в плен на Западном фронте добровольцы не являлись наймитами Гитлера, и, таким образом, попытаться избежать насильственной выдачи. Наряду с этим Даллес заверил участвовавших в переговорах немцев, что им нечего опасаться за свою судьбу после капитуляции»[67].
Так и произошло со всей разношёрстной массой нацистских пособников. Наиболее беспринципные из них, бандеровцы, уже с конца 1942 г. начали контактировать с англо-американскими спецслужбами и формировать Украинскую повстанческую армию. Цель заключалась в том, чтобы в случае отступления немцев (пока на Украину не вступила Красная армия) поднять массовое восстание и при поддержке Вашингтона и Лондона провозгласить своё государство [68]. Нечто подобное (план «Буря») попытались осуществить в 1944 г. и польские националисты из Армии Крайовой, но обе попытки потерпели фиаско.
Однако Соединенные Штаты, начав «холодную войну», не отказались от услуг националистов. Уже в июле 1945 г. состоялись переговоры лидеров украинских националистов (включая Ивана Гриньоха, одного из создателей УГВР) с представителями английских и американских спецслужб и оккупационных властей в Германии. Переговоры, проходившие с участием будущего президента США генерала Эйзенхауэра, закончились осенью 1945 г. Итогом стало устное соглашение, что британская и американская разведки будут оказывать всяческую помощь подрывной антисоветской деятельности бандеровцев, которая будет вестись под вывеской УГВР[69]. Еще не закончилась Вторая мировая война, Соединенные Штаты еще рассчитывали на вступление СССР в войну против Японии и уже нанесли удар в спину своему союзнику! Причем сделал это бывший командующий союзными экспедиционными силами в Европе Дуайт Эйзенхауэр — тот самый, который в 1959 г. подписал Акт о проведении бандеровцами так называемых Недель порабощенных народов.
Шесть человек из числа руководства Заграничного представительства ОУН(б)/УГВР стали официальными агентами ЦРУ, а некоторые из них даже получили американское гражданство. 4 октября 1949 г. Николай Лебедь прибыл в США, чтобы стать основным контактным лицом в операции. Он поселился в Нью-Йорке, ему был предоставлен постоянный вид на жительство, а затем американское гражданство. Это обеспечило ему безопасность от советских требований об экстрадиции; он также получил возможность вести переговоры с украинскими эмигрантскими кругами [70].
Письмо заместителя директора ЦРУ А. Даллеса в Министерство юстиции США с просьбой разрешить въезд и натурализацию в США бандеровского преступника Н. Лебедя, объясняя это оперативной необходимостью (и. 8 Закона о Центральном разведывательном управлении от 8 июня 1949 г. давал право директору ЦРУ, генеральному прокурору и начальнику Службы иммиграции и натурализации предоставления постоянного гражданства лицу, представляющему интерес для национальной безопасности, и его ближайшим родственникам)[71]
Заметим, что Министерство юстиции США возражало против въезда в страну украинских националистов, в первую очередь Николая Лебедя. Минюст даже пытался депортировать националиста в СССР. Да, в американских ведомствах были люди, которые опирались на букву закона и считали борьбу против нацизма важным правовым и политическим делом. Однако правовые возражения правительственного ведомства были перекрыты письмом тогда заместителя директора ЦРУ Алена Даллеса главе Службе иммиграции и натурализации Аргайлу Макки (Argyle R. Mackey) от 9 мая 1952 г., в котором он утверждал, что Лебедь «представляет неоценимую важность для агентства», активно помогая «в операциях первостепенной важности»[72] .
На первом этапе сотрудничества с украинскими эмигрантами-националистами предполагалось с помощью заброшенных на советскую территорию агентов собрать информацию об украинском подполье, его численности, возможностях. Было установлено, что антисоветское подполье имеет гораздо большие силы, чем предполагали западные спецслужбы, и оно неуклонно растет на восток, за пределы бывших австрийских и польских территорий. Поэтому Лэнгли решило расширить операции по поддержке украинского бандитского подполья. Американские спецслужбы считали этот проект первостепенным, полагая, что именно украинское националистическое подполье способно расшатать СССР изнутри и уничтожить его благодаря своей массовости, непримиримости и хорошей подготовке. По мнению американских спецслужб, в случае войны против СССР отряды украинских националистов способны были выставить до 100 тыс. бойцов[73].
Для организации террора на советской Украине предполагалась и активная заброска агентов из Европы. Специально для этого Закордонное представительство УГВР во главе с Н. Лебедем в 1950 г. создало миссию УПА — учебнотренировочный центр для подготовки террористов и диверсантов[74].
Если оторваться от реляций американских спецслужб об успешных операциях, окажется, что за один только 1946 г. украинские националисты зверски замучили свыше 2 тыс. мирных жителей западных областей Украины[75]. 4 октября 1949 г. ими был жестоко убит писатель Ярослав Галан — один из советских журналистов на Нюрнбергском процессе, обличитель националистов и поддерживавших их церковников. Помимо убийств беззащитных, украинские националисты устраивали налёты на промышленные предприятия, особенно расположенные в сельской местности, поджигали и уничтожали помещения, расстреливали администрацию, взрывали железные дороги, вызывая крушения поездов. Ответственность за все эти бандитские вылазки лежит и на заокеанских покровителях националистического подполья.
