С другой стороны, еще до начала войны, с ростом напряженности между Веной и Петербургом, власти дуалистической монархии «учитывали возможность использования украинского движения в Галиции против России». Как отмечают современные исследователи, усилия Австро-Венгрии с началом мировой войны всё в большей степени направлены были на то, чтобы Галиция стала центром притяжения украинской нации. Об этом свидетельствуют, в частности, встречи высших сановников с представителями так называемого Украинского клуба. Так, его лидер в парламенте, К. Левицкий, был приглашен на аудиенцию к самому императору. Благорасположение Габсбургов привело к тому, что Украинский клуб заявил, что поддержит Австро-Венгрию в случае ее будущей войны с Россией. Причем поддержит по обе стороны государственной границы[11].

Противоположная ситуация сложилась в отношении австро-венгерских властей к русинскому населению их империи. Описывая положение в Галиции в самом начале войны, известный галицко-русский общественный деятель и литератор Василий Ваврик, не только свидетель описываемых событий, но и узник австрийских концлагерей, констатировал позже: «Стоглавая гидра набросилась на свою беззащитную жертву. В отчаянном страхе метался галицко-русский народ из стороны в сторону и не знал, куда бежать. Немцы и мадьяры бесились, как гады, и причину своих отступлений и поражений старались оправдать неблагонадёжным поведением и изменой галицко-русского населения. В манифестах и воззваниях военные и административные власти обещали от 50 до 500 крон каждому, кто донесет на русина». Сразу после начала войны австро-венгерскими властями «одним махом пера были закрыты все галицко-русские институты, организации, бурсы, приюты, редакции газет, учреждения. Всё имущество подверглось грабежу и разгрому. На основании подлейших доносов в несколько дней были переполнены все львовские тюрьмы русинами»[12]. Значительная часть их оказалась в австрийском концлагере Талергоф, который был создан в начале сентября 1914 г., став символом страданий русин и, фактически геноцида, который до сих пор не признан юридически.

Ваврик зафиксировал огромное количество беспрецедентных по жестокости военных преступлений австро-венгерских властей против мирного галицко-русского населения. Так, по его свидетельству, в селе Цуневе Городоского уезда Галиции «австрийские вояки арестовали 60 крестьян и 80 женщин с детьми. Мужчин отделили от женщин и поставили у деревьев. Солдат-румын забрасывал им петлю на шею и вешал одного за другим. Через несколько минут остальные солдаты снимали тела, а живых докалывали штыками. Матери, жены и дети были свидетелями этой дикой расправы… В селе Кузьмине Добромильского уезда австрийцы вбивали в стены хат железные крюки и вешали на них людей. В один день повесили 30 крестьян. Австро-мадьярский террор сразу охватил Прикарпатскую Русь. Жажда славянской крови помрачила умы и помыслы военных и мирских подданных Габсбургской монархии…» [13].

Вместе с Речью Посполитой в конце XVIII в. была разделена и населявшая ее униатская (греко-католическая) община, сохранившая православные обряды под властью папы Римского. Российские власти системно работали над тем, чтобы «перековать» униатов в православных верующих. Австрийские власти, наоборот, поощряли униатов, чтобы противостоять сильному влиянию России и РПЦ на приграничные земли и в целом на славянское население своей империи.

К началу Первой мировой войны в Галиции уже существовало очень сильное украинское национальное движение, которое было исключительно лояльным Габсбургской монархии. Собственно, его основной функцией в регионе была борьба с сильным русским влиянием.

Униатская церковь была одним из двух столпов украинского национализма (другим была городская интеллигенция), что было понятно: регион отличался крайне низким уровнем урбанизации, и для деревенского населения религиозная мотивация работала достаточно эффективно.

Исторический пик политической активности униатов приходится на период деятельности митрополита Андрея Шептицкого (1865–1944). Возглавивший митрополию в 1900 г., он мечтал о великой независимой Украине и распространении греко-католичества на всей территории России. Как и униатские лидеры прошлого, лучшим способом воплощения в жизнь своей мечты молодой 35-летний митрополит считал активное участие в политике. Уже через несколько месяцев после возведения в сан, во время торжественной проповеди при посещении императором Францем-Иосифом I Святоюрского храма он заявил: «Галицийские русины всегда были и останутся верными австрийской короне. Сердца и души наши навеки отданы вам, ваше императорское величество!»

Униатский священник Андрей Шептицкий поощрял украинский национализм в проповедях. Пока еще христианских. Его единомышленник Лев Силенко на основе опыта нацистской оккультной организации «Аненербе» в начале 1960-х гг. придумал украинскую националистически-языческую религию.

Источник иллюстрации[14]

И это были не просто слова. Митрополит Шептицкий активно занимался привлечением западноукраинской молодёжи в австро-венгерскую армию. Когда на повестке дня встал вопрос о войне с Россией, львовский владыка, вопреки христианской заповеди «не убий», стал одним из самых воинственно настроенных деятелей. Осенью 1913 г. один из его ближайших подручных, Кирилл Трилёвский, создал под крылом униатской церкви военизированное националистическое формирование «Украинские сечевые стрельцы». Одним из претендентов на командование был брат митрополита Шептицкого.

Помимо организации и «духовного окормления» боевиков, «блаженнейший митрополит» занялся шпионажем в пользу австро-венгерской короны. Он развернул на территории Российской империи сеть осведомителей, которые добывали для австрийцев информацию военного и политического характера. Шептицкий лично совершил несколько конспиративных поездок в Россию. Во время одной из них, в мае 1913 г., он едва не был арестован русской контрразведкой.

Шептицкий горячо приветствовал начало Первой мировой войны и принял активное участие в разработке планов австро-венгерской оккупации Украины. Через месяц после начала войны, 15 августа 1914 г. он отправил в австрийский МИД детально разработанный план создания из земель царской Украины новой независимой державы с гетманом, казаками и перековкой всех малороссов в униатскую и католическую юрисдикцию[15]. Однако в структуре управления Королевством Галиции и Лодомерии важнейшую роль играли польские магнаты, и предложенный план так не был реализован.

В начале 1908 г. в Галиции, в то время по-прежнему входившей в состав Австро-Венгерской империи, на выборах в ландтаг, местный законодательный орган, победу одержали русофильские партии, что стало большой неожиданностью для всех. Тем более что несколькими месяцами ранее на выборах в рейхсрат, Имперский совет, убедительную победу одержали представители украинофильского движения. В результате украинское движение в Галиции постепенно приобрело антирусинский и антирусский характер. Лидеры украинского движения считали, что победа Тройственного союза в войне позволит им создать независимое украинское государство или по крайней мере добиться получения широкой автономии в рамках империи Габсбургов.

Накануне Первой мировой войны украинофилы подвергали население Галиции массированному идеологическому натиску в печати. Печатная деятельность галицких шовинистов финансировались со стороны Германской и Австро-Венгерской империй, которые одинаково были заинтересованы в росте украинского национализма среди населения Галиции в противовес русинам-«москвофилам». О том, насколько серьезными были намерения Германской империи, свидетельствует тот факт, что кайзеровское правительство создало специальный информационно-аналитический отдел по проблемам Украины при Министерстве иностранных дел. Империя Габсбургов занялась выявлением среди населения Галиции пророссийски настроенных жителей[16]. Главными доносчиками были украинские националисты.