— Не повышай на меня голос! — ощетинилась Эсма. — И хватит читать мне нотации, хватит постоянно показывать, что ты умнее и взрослее. Я живу так, как я хочу.
— Ты не живешь! Ты позоришь себя и свою семью! — вспылила я. — Ты безрассудная, инфантильная и безмозглая!
— А ты тогда какая!? — прошипела Эсма, оскорбленная моими словами. — Ты ничтожная, неинтересная, холодная и занудная. У тебя нет друзей, а у меня есть. Меня любят, а тебя нет! Может, дело в тебе, а!? Ты никогда об этом не думала!?
— Зато я хотя бы имею чувство собственного достоинства. И мне за себя не стыдно. — ледяным голосом произнесла я. — Никогда бы в жизни не захотела оказаться на твоем месте. Эсма, я никогда не хотела быть такой же, какая ты сейчас. Я просто не посмела бы так опуститься.
Лицо Эсмы некрасиво скукожилось от обиды и злости, и она стала похожа на маленького разъяренного зверька. Сестра подскочила ко мне, замахнулась и попыталась меня ударить, но я перехватила её руку. Мы так и застыли, не сводя друг с друга взглядов, полных ненависти. Мое чистое презрение и её злостная обида отравляли пространство вокруг, даже комната будто посерела и выцвела.
— Тебе самой от себя не противно? — спросила я.
— Нет, не противно. — ответила она. — И хватит меня воспитывать. Ты мне не мать. И ты мне даже не сестра.
— Ты даже не представляешь, как я этому рада…
Теперь уж точно сильная и независимая
Элиот выглядел крайне озабоченным. Он особо не вникал в мои слова по поводу доклада, поэтому я вскоре не выдержала и предъявила ему претензию:
— Ты сам сказал, что хочешь обсудить наш проект, а теперь меня не слушаешь.
Элиот ведь подошел ко мне после лекции и предложил вместе пройтись до академической столовой, сославшись на срочный и неотложный разговор. Теперь же он шагал рядом и молчал, иногда он, правда, оборачивался, выискивая кого-то взглядом.
Я тоже обернулась пару раз, но никого из знакомых или подозрительных личностей не заметила. В общем, блондин вел себя странно.
— Ну почему же не слушаю, я тебя слушаю, — произнес он. — Ты собиралась идти в ангары сегодня?
— Да, я об этом сказала десять минут назад.
- Ясно. — Элиот снова обернулся, и я раздраженно спросила:
— Может, тогда поговорим о проекте сегодня вечером? В библиотеке, как обычно? Просто сейчас явно ты не настроен…
— Постой. — Элиот вдруг шагнул вперед, остановился и развернулся, преграждая мне путь. — На самом деле я хотел поговорить о нас. Я же дал тебе понять, что мы вернемся к тому разговору.
Наградив его скептическим взглядом, я поинтересовалась:
— То есть ты хочешь поговорить об этом здесь и сейчас?
Я выразительно махнула рукой в сторону снующих туда-сюда студентов. Но Элиоту было все равно, ведь он продолжил:
— Коралина, ты ведь не глупа, верно? — он улыбался и, наверное, думал, что улыбка его выглядела очаровательной, однако на самом деле она была скользкой, хитрой и даже хищной. — Ты же знаешь, что я к тебе не равнодушен.
— Так, я не хочу это слу…
— Коралина, — он вдруг приблизился, и этот жест даже озадачил меня, потому что я привыкла, что Элиот соблюдает чужое личное пространство. — Может, тебе нравится кто-либо другой? Или Рейван?
Вопросы Элиот задавал с безразличием, на самом деле ему ведь было неинтересно, нравится ли мне кто-то или нет. Я знала это точно, потому что искреннюю симпатию в мою сторону Элиот никогда не демонстрировал, ограничиваясь лишь тем странным разговором о чувствах и вот только что происходящей сценой. Я не знала, как реагировать, потому что поведение Элиота меня озадачивало, как, впрочем, и беспокойные взгляды, которые он бросал куда-то за мою спину.
Я хотела снова обернуться, но Элиот неожиданно вцепился в мои плечи, не позволяя этого сделать. Я опешила и уставилась на него с непониманием. Вместе с тем проклюнулось и легкое любопытство.
Ну? И что он будет делать дальше? И как вообще этот самовлюбленный блондин, трясущийся над своей репутацией даже сильнее меня, решился на прилюдное выяснение отношений?
Я бы в любое другое время уже начала возмущаться и ясно дала понять Элиоту, что прикасаться ко мне не нужно, но я слишком устала, истратив много сил и эмоций за последние дни и ночи, меня просто не хватало на очередные баталии.
— Так вот, ты не глупа. — произнес Элиот, перейдя на шепот, при этом смотрел он не на меня, а поверх моей головы. Интересно, может, сзади меня ползет какое-нибудь чудовище, а Элиот меня держит, чтобы я никуда не сбежала, и готовится отдать ему в жертву. — Ты ведь понимаешь, что тебе выгодно встречаться за мной. Лучшие должны быть с лучшими. Мы будем лучшей парой на нашем факультете…
— Может, для начала ты меня отпустишь? — Не знаю, как он, но я уже начинала нервничать из-за других студентов, которые могли подумать лишнего, увидев руки Элиота на моих плечах.
Но парень меня не отпустил. Он вдруг перевел на меня странно-решительный взгляд, притянул к себе, с силой сжав плечи, а потом… Нет, ну они что, сговорились!? Мне определенно нужно намазать губы каким-нибудь зельем, чтобы следующего, кто осмелится меня поцеловать без разрешения, настигла мгновенная карма.
Поцелуй Элиота был сумбурным и неприятным, он настолько поспешно приник к моим губам, что я почувствовала его зубы, а еще поняла, что именно он ел на завтрак. Из-за неожиданности я не сразу среагировала, но потом рванулась назад, пытаясь отстраниться. Хотя Элиот сам меня опередил и немного грубо от себя отодвинул, так же быстро, как и притянул.
— Да ты… — я задохнулась от возмущения, но Элиоту мое мнение было неинтересно.
- Это ты!? Прости, увлеклись. — Он обратился к кому-то наигранно-веселым голосом.
Я тоже наконец развернулась, и мое сердце невольно забилось быстрее, что даже удивило, но думать я в тот момент о своей странной реакции не стала.
В десяти шагах от нас стоял Рейван. Он замер и насуплено смотрел на нас. Его лицо исказили разочарование, отвращение и лишь на секунду — ревность. Он быстро взял себя в руки и прошел мимо, ничего не говоря и даже не смотря в нашу сторону.
— Только не говори никому с нашего факультета! — произнес ему в спину Элиот. — Не хочу, чтобы кто-то знал о наших отношениях!
Отношениях!?
— Ты в своем уме!? — прошипела я, возвращаясь в свое уже ставшее привычным раздраженно-возмущенное состояние. — Что это было!?
Хотя ответ мне был не нужен. Я и так все прекрасно поняла. Подумать только, он все это устроил намеренно, специально поцеловал меня, чтобы Рейван увидел.
— Будь поспокойнее. — поморщившись, произнес Элиот.
На нас действительно многие косились… Ну, конечно, какой сцены они стали свидетелями! Это было так глупо, так унизительно. А если бы здесь были учителя!? Какой позор! Элиот вообще думал о чем-то, кроме своего желания насолить Рейвану!?
Я ненавидела быть объектом насмешливых любопытных взглядов. Сделав глубокий вздох, я обратилась к Элиоту с показным спокойствием:
— То есть этот спектакль ты устроил из-за Рейвана? Серьезно!? Это так недостойно и даже смешно. Ты думаешь, я после этого смогу тебя уважать?
— Не стоит злиться, Коралина, — осклабился он, — во-первых, мои слова насчет отношений со мной были искренними. Во-вторых, нам обоим не нравится Рейван, тебе самой разве не хочется лишний раз его позлить?
— Нет.
— А жаль, — пожал плечами Элиот. — Я ведь хотел тебе изначально предложить сыграть влюбленных, чтобы подразнить Рейвана, который с тебя на занятиях взгляд почти не сводит. Думал, ты согласишься на это предложение.
Рейван не сводит с меня взгляда? Это известие уцепило все мое внимание, странно взволновав, поэтому я ответила с заминкой:
— Ты же сам только что говорил, что я не глупа. А согласиться на твое предложение было бы глупостью.
— Ты говоришь это на эмоциях. Ты злишься.
Я усмехнулась.
— Да, злость — это предсказуемая реакция того, кого поставили в унизительное положение и оскорбили. Больше не смей переходить черту.
