Снимает он с правого когтя самосветящийся перстень: «Вот ето знак твоей услуги!» Подает он Ивану-купеческому сыну. Иван-купеческий сын надеёт его на правую руку и было совсем хотел итти дальше. Тогда остановил лев его. — «Постой, ведь ето еще не конец. Ведь етот перстень имеет свойство». — «А какое же у него свойство?» — «Нужно его с руки на руку перевернуть и надеть. Тогда выйдут двенадцать молодцев и что только им ни прикажешь, то и могут сделать вам». — «Очень даже благодарен, Лев Костинтинович. Я даже не думал етого от вас».

Вот они попрощались, всяк в свою сторону стал расходиться. И потом вздумал Иван-купеческий сын: «Што ж ето я? Взял перстень со слов только, а ведь я не испытал его». Взял его с руки на руку, перевернул — и очутилися двенадцать молодцев. — «Што изволишь, господин хозяин?» — «А как бы мне пообедать?» И што только есть в мире, какие яства, — все тут было предоставлено. С удивлением думает Иван-купеческий сын: «Для чего-то такая роскошь?» Ну, значит, он, конечно, покушал. И опять с руки на руку перевернул — и не стало их. И пошел он. И думает: «Дак чо же я утомляюсь — иду: не сделают ли какой помощи ети молодцы?» Опять же с руки на руку перевернул, надел. И опять очутилися двенадцать молодцев: «Что изволишь, господин хозяин?»

Он слыхал об одном прекрасном царстве. Когда-то читал. Вот при етим удобным случае он и думал воспользоваться етим делом. — «Дак вот тут, братцы, не перенесете ли в то государство?» — «Рады стараться, господин хозяин!» Пока еще он ето не переговорил, а они: «рады стараться!»

Идет он уже по незнакомому государству, по городу. «А где бы тут поискать квартеру сламненькуё — думает на уме — хотя, ведь, нельзя так сразу на видном месте, — надо где-нибудь так в уголке». Вот он откупил себе квартеру. Бывает он везде в разных собраниях, видит-то он много, а слышит еще того боле.

Живет в том городе какой-то царь сламный, а у него дочка: посмотреть — одно только чудо. И живет она уединенно — никовда ее никто не видал из мусково полку. Единственно только восхищались ее портретом или бюстом, если только кто видал. Многие даже князьи, цари и бояра засылали своих сватов сватать на ней. И всетаки выходила им неудача — все отказывала она им. Почему отказывала? Да потому, што больно требовательна была. Никто был не в силах исполнить ее требование.

Вот ети-то разговоры и слышал везде в разных гостиницах. Только вот, мол, и остается пустой разговор — никто не может доступиться до ее. Вот и думает Иван-купеческий сын: «А что, попытать счастья?» — «Дак нет уж сразу я так не буду. Дай-ка устрою гля себя там уж какой-набить дом!» Конечно, с руки на руку перевернул свой перстень. Очутились двенадцать молодцев: — «Ну, што изволишь, господин хозяин?» — «Ну вот, как бы мне вот что построить на подобие дворца што ли?» — «Ну ладно, не печалься, хозяин! Молись спасу, да ложися спать! Утро вечера мудренее!»

Вот он лег спать, конечно, а утром-то пробудился — совсем уж не то видели: в боярских хоромах лежит он с изразцовой лежанкой в кровате, слуги везде и горничные снуют взать и вперед, какая то суета. Не знаешь, где и куво встретишь! Иван-купеческий сын даже с удивлением смотрит: «Вот дак перстень! Вот дак Лев Костинтинович! Ну дак што же, надо наслаждаться — думает — теперя, раз уж так пришлось».

А об своей-то старой винтовке уж и забыл. И думает: «Надо, ведь, ее прибрать. Для меня-то ведь, она такая ценная». Значит, стал у слуг спрашивать: где она находится? И никто не знает. Дак он и думает: «Да, ведь, у меня есть перстень» — с руки на руку перевернул. Очутились двенадцать молодцов»: — «Што изволишь, господин хозяин?» — «А вот где-то моя винтовка? Штоб была мне предоставлена». И велел ее приложить, штоб никакие слуги ее не знали. И вот опять с руки на руку перевернул — и их не стало.

Стал он жизнью городскою наслаждаться. Стал он участвовать везде в клубах и в киятрах. Стали все к ему относиться уже с уважением. Стали его звать по адресу и по фамилии. Никто только не знал, как величали. Но знали только по адресу: Иван-купеческий сын. Даже и царь стал с ним знакомиться. Заинтересовало его, конечно. Даже стал и бывать у царя и приглашать царское семейство.

Интересно было ему увидать царевну — ну никак даже не приходилось. За все время его жизни тут много женихов уже побывало в тем государстве. И всем досталась только одна неудача. «Што — думает Иван-купеческий сын — попытать разве мне посвататься на ней, хотя я ее не видал». Думает: «Дай-ка попробую».

С руки на руку кольцо перевернул, явились двенадцать молодцев. — «Што изволишь, господин хозяин?» — «А вот, как бы мне посмотреть ету царевну, спящей в спальной». И вот представилась царевна спящей в спальной. «Вот — думает Иван-купеческий сын — так она ему пондравилась — не оставлю я задуманного дела». И опять же он попросил, чтобы быть ему на старому месте. И вот он очудился у своего дому.

Стал он подыскивать сватов. «Как же-ети сваты говорят — главное дело, за купеческого сына, да еще у царя». Никто не соглашается. Он стал просить их убедительно. Взял на себя ответственность, што уж, в крайнем случае, отвечает он сам. И вот поехали сваты. Нашлись такие подходячие — и вот они сватаются у царя на прекрасной царевне за купеческого сына.

С удивлением царевна слышит ето там по телефону, што вот, мол, купеческий сын приехал. «Вот, мол, дожила я до чего!» Хотя она подумала: «Может быть, он так хорош и, может быть, он человек богатый». А уж она слышала про его ро́скочь. И вот она сватам заказала письменно. «Если только может он иметь меня женою, чтоб он сёднишную ночь устроил у нас во дворце прекрасный сад. В етим саду штобы были птицы райские и пели песни царские!»

Отпустил их царь. Приежжают обратно. Заявляют етому жениху, што вот, мол, требует невеста от вас такой подарок. «Будет ли вам ето под силу?» — «Попробуем, увидим!» говорит. Вышел он на двор. Конечно, вечером. С руки на руку перевернул свой перстень. Выскочили двенадцать молодцов. — «Што изволишь, господин-хозяин?» — «А вот чтоб сёднишную ночь был устроен сад и чтобы в етим саду были птицы райские и пели песни царские». — «Рады стараться к вашим услугам!» Упеть же кольцо с руки на руку перевернул, — их не стало.

И вот пошел в опочивальню спать. На утро он подымается, и опять посылает сватов. Што же, сваты приезжают на царский двор, видят: там прекрасный сад, что не в сказке сказать, не пером описать. В нем были птицы райские и пели песни царские. «Ну — думает — ладно, может наш жених отличаться!» Вот оне начинают сватать. Царь ничего не имеет, говорит: «Как невеста?» По телефону в терем спрашивают невесту. Невеста еще етому не довольствуется. Если правда, хотит он меня своей женой, то пусть будет сёднишную же ночь выстроен хрустальный мост от дворца и до женихова дома. И чтоб были еще на нем гусли-самогуды и чтоб оне играли!»

Приезжают обратно сваты. И сказывают жениху: вот, мол, так: задает трудной уж такой вопрос. «Ну, ладно — думает Иван-купеческий сын — утро вечера мудренее». Вышел он на двор, с руки на руку перстень перевернул, выскочили двенадцать молодцев: «Што изволишь, господин хозяин?» — «А вот, чтобы сёднишную ночь от царёва дворца и до моего был бы хрустальный мост, и чтоб были еще гусли-самогуды, и чтоб они играли!» «Рады стараться, к вашим услугам!» Опять же с руки на руку перевернул, — и их не стало.

На утро встает он, засылает опять сватов. Которые думают: «Теперь, однако, приедем ни с чем». Приезжают государю. Государь говорит: «Ничего я не думаю, ничего я даже не имею». По телефону требуют невесту.

Невеста и думает: «Вот ведь, какой привязчивый! Едва ли от него и избавишься». Она уже думает: «Теперя задам я ему такой трудный вопрос, чтоб он скорее отказался. «Ковда, если только поеду к венцу, чтоб лошади все были не подкованы, а ковда приеду из церкви, то штобы бы обсмотреть лошадей и штоб были оне подкованы!» Вот письменно она им и послала.

Вот сваты припечалились, поехали обратно к жениху. — «Што же ето будет с нашим женихом? Наверное откажется от етого трудного дела?» Приезжают и расказывают жениху: «Так вот и так, как знаешь, а боле, мол, помочь не можем ничем». — «Ну ладно, што же — подумал он — утро вечера мудренее».