«Держись, как хочешь», – видимо, теперь ее кредо этого путешествия.
– Я тебя скину вниз, если еще раз так посмеешь сделать! – мрачно ответили ей, резко притормаживая в полете, что она сначала уткнулась лицом в шею дракона, а потом распласталась об нее всем телом, что взбесило ее еще больше.
– Знаешь, – ответила она,– если бы ты согласился один лететь без всяких напарников, то меня бы здесь не было, и было намного проще нам обоим!
Дракон летел быстро, еле шевеля своими огромными широкими крыльями и рассекая встречающиеся им по дороге небольшие облачка тумана.
– Кто мог подумать, что мне девицу подсунут вместо нормального богатыря? Я был уверен, что король хотя бы казначея со мной отправит, который дуб-дубом в бою, но хоть поговорить с ним будет о чем!
«Мало тебе разваленной пещеры?» – хотелось ей тут же спросить, но Мила в последний момент сдержалась. Не стоило раскалять его еще больше, да и он скорее всего думает, что она не в курсе его веселой истории. Пусть так и продолжает.
Когда Мила вышла во двор сразу же после обеда с сумкой на плече, готовая к отлету, она удивилась, что в этом странном королевстве, даже дракон был нестандартным: большое пухленькое тельце зелено-желтого окраса с небольшой драконьей мордой, на которой особенно выделялись ярко-очерченные природой желтые глаза, переходило в несоизмеримо маленькие коротенькие кривоватые ножки, которые, непонятно каким образом, удерживали эту массу вкупе с длинным толстенным хвостом с черной кисточкой на кончике.
Миле сразу вспомнилась дворняга из ее детства, которую подобрала ее соседка и раскормила так, что собака превратилась в монстра: огромное бесформенное толстое тело удерживалось на тоненьких длинных ножках, одаренных ею природой, которые отказывались увеличиваться в диаметре пропорционально большому телу. Глядя на этого ощетинившегося зверя с большими зубами и постоянным оскалом, который на всех то и дело рычал, не давая к соседке никому подойти ближе, чем на пару шагов, Мила всегда ждала, когда же эти ножки надломятся уже? Потому, как ее пару раз тоже ни за что, чуть не укусили.
И дождалась: один их старый знакомый зашел к соседям на порог, не ведая о собаке, которая погналась за ним и споткнувшись о корень дерева по дороге, переломала себе сразу же две передние ноги. Она долго еще ползала и прыгала по двору на задних лапах, привыкая и адаптируясь под новое состояние и, не далее, чем через неделю сломала себе еще одну ногу. Только после этого ее хозяйка поддалась на всеобщие уговоры и посадила песеля на диету. С тех пор тот ноги больше не ломал и на прохожих не огрызался, ввиду потерянного грозного облика. Теперь, то была милейшая собачка с виляющим хвостом, которую все любили и она отвечала взаимностью.
К ночи, когда совсем стемнело, что стало ни зги не видно, Мила предложила спуститься на ночлег. Каспиан немного поворчал для приличия, но было заметно, что тот с непривычки тоже устал так долго лететь и не против был бы отдохнуть. Опустившись пониже к лесу, дракон начал кружить вокруг него, высматривая местечко посуше.
– Давай к домам, – проговорила девушка, замечая поселение впереди. – На земле еще поспать успеем.
Хоть с этим ее утверждением Касс не стал спорить, и притормозил в сотне шагов у замеченной ею деревни, распугав всю округу.
– А потише приземляться нельзя? – спросила Мила, скатываясь с его спины и наблюдая, как от услышанного грохота и землетрясения во всех домах загорелся поочередно свет.
– Хочешь я тебя подкину вверх, а ты мне продемонстрируешь, как нужно правильно? – ехидно осведомился дракон и тему на этом закрыли.
Мила подходила к небольшой деревеньке, состоящей из порядка 20-25 домов, которые стояли вереницей недалеко друг от дружки. Судя по старинным и заброшенным деревянным избушкам, молодежи здесь было маловато, отстроенных или осовремененных домиков почти не было. Пройдя к самому большому и единственному двухэтажному дому из кирпича, девушка постучала в железные двери. В доме горел свет, что говорило о том, что хозяева тоже проснулись при их с Кассом появлении.
– Кто тама? – раздался мужской голос с хрипотцой по ту сторону.
– Путники, – ответила Милка звонко и задорно. – Пустите переночевать.
К ней подошел Касс, сменивший ипостась на человеческую и остановился рядом. Они прислушались к возне за дверью. Там копошились по меньшей мере двое, яро обсуждая открывать им дверь или не стоит.
– Мы заплатим, – рассеял сомнения дракон и дверь тут же заскрипев, отворилась, приглашая их внутрь.
Перед ними предстал старец с длинной белой бородой и лицом, испещренном множественными морщинами. Он был в рваной кофте, доходящей до середины бедер, связанной не менее чем 100 лет назад на вид и белых кальсонах. Миле очень понравилось, что на нем также была шапка ушанка. Сразу стало видно, чем местные больше всего дорожили на холоде.
Рядом с дедком стоял маленький мальчик лет семи в длинной льняной рубашке не по своему размеру, доходящей ему до пят. Он с удивлением смотрел на пришедших гостей с открытым ртом и тыкал в них своим пальчиком.
– 2 золотых, – быстро сориентировался мужичок, пропуская визитеров в теплый уют своего дома. – За одну кровать и три золотых за печку. – Быстро поправился тот, разглядев одежды дракона.
Путники прошли внутрь дома с небогатой обстановкой, из которой на кухне была печка, да стол со стульями и немного утвари, а в комнате – только несколько кроватей и сундук со шкафом.
– Не знаете, что за грохот-то был на улице? Переполошилась вся округа, – присел за стол мужичок, наливая гостям чаю и вываливая на стол свои скудные запасы с едой.
– Гром, – не моргнув глазом солгал Касс, хватая хлеб с картошкой и выуживая соленый огурец из банки.
Ничего, подумала Милка оглядывая бедное убранство дома, после их оплаченного простоя еще полгода сможет кататься в масле. Но мальчонку было жалко: тот бегал босой по дощатому полу и играл с их обувью в паровозики.
Девушка достала из сумки пустую заготовку под амулет: прозрачный шарик на веревке. Добавив внутрь шарика немного воды с обработанным пустырником и крапивой и, добившись переливчатого зеленого цвета с перламутром, Мила оторвала веревку и кинула шарик мальчугану. Тот ловко поймал новую игрушку и начал ее рассматривать, вертя в руках и радуясь такому интересному подарку.
– А если разобьет стекло, и твою красивую смесь выпьет? – спросил Касс, наблюдая за мальцом, как тот кидает шар по полу и бегает за ним.
– Тогда успокоится и поспит пару часиков. Проснется отдохнувшим.
Пустырник обладал успокаивающим свойством, а крапива – общеукрепляющим. Ничего плохого травки в таких малых количествах ему бы не сделали, а цвет получился очень красивым.
– Дождя ж нетути! – проговорил хозяин дома, выглядывая в окно и возвращаясь к предыдущему разговору про гром и молнии.
– Закончился, – дракон уже съел все, что было в его тарелке и потянулся за помидоркой из другой банки с соленьями на столе, поставленной добродушным хозяином, сразу после того, как они озвучили, что берут и печку, и кровать.
Мила успела отвоевать себе только огурец с хлебом и одной картошиной. Все остальное нагло съел Касс, правда, с мальцом он поделился. Старик был сытым.
Укладываясь после перекуса и вечерних умываний на печку, Мила услышала ряд ядовитых комментариев в свой адрес от треклятого дракона, который разместился на кровати.
– Был бы Федук, так взяли бы одну печку на двоих, – ныл тот, – и сэкономили.
– Разве деньги не из казны Его Величества? – удивилась девушка, укладываясь поудобнее и зарываясь в пахнущее тухлецой одеяло.
Видимо, она попала в точку, потому что ответа на это не последовало.
Через пару минут она все же задохнулась от вони старого одеяла, которое требовало отпустить его в иной мир на помойку, поэтому елейным голосом девушка крикнула Кассу.
– Ты не замерз? А то могу с тобой поделиться одеялом. Тут итак тепло на печи.
Каспиан поблагодарил за столь неожиданное предложение, удивившись и проникаясь женской заботой. После этого он даже решил поменять свое отношение к девушке, решив, что был вероятно, слишком строг к ней и придирчив, а она вон, готова последнее ему отдать, чтобы наладить контакт. Больше он ей не грубил, но вот ехидство, оно же в крови драконьей, от него не скрыться никому, даже несносным девчонкам или архимагам, владеющим силой четырех стихий.
