Многоножки также считаются опасными существами. Хотя в японском фольклоре они не принимают человеческий облик, но могут вырастать до огромных размеров. Любопытно, что многоножки часто являются смертельными врагами змей в сказках позднего Средневековья и эпохи Эдо. Подобный пример встречается в легендах храма Акаги в современном городе Маэбаси в префектуре Гумма. В святилище поклоняются божеству близлежащей горы Акаги, которое часто изображают в виде гигантской многоножки, сражающейся с такой же гигантской змеей, представляющей гору Футара в современной префектуре Тотиги. Битва проходила у озера, расположенного между владениями Акаги и Футара. Увы, многоножка проиграла битву, и сегодня озеро принадлежит божеству Футара и относится к его святилищу (в современном Никко в префектуре Тотиги). Битва змеи и многоножки дала название территории на границе современных префектур: эта топкая местность зовется Сендзёгахаре (Поле битвы) и сейчас имеет международное значение как водно-болотное угодье[134].

Легенда о том, что землетрясения происходят из-за сома (намадзу), восходит к поздней эпохе Хэйан или ранней эпохе Камакура. Однако это поверье исчезло из популярного фольклора к середине эпохи Эдо, когда произошла череда стихийных бедствий, включая извержение Фудзи в 1705 году. Горожане XVIII и начала XIX века возродили идею о том, что Япония расположена на спине гигантского спящего сома, чьи случайные движения вызывают землетрясения и извержения вулканов. Это народное поверье даже привело к всплеску популярности защитных амулетов, помогающих не раскачивать сома и уберечь обладателя амулета от землетрясений.

Камаитати, ласка-ками, с помощью магического серпа создает вихрь

Toriyama Sekien, Gazu hyakki yagyō [Pictures of the Night Parade of One-Hundred Demons], 1776

Обезьяны, дикие кабаны и различные виды куниц также занимают свое место в мифах. Роли и способности этих животных обычно зависят от конкретных местных легенд. Обезьяны часто появляются как человекоподобные персонажи или как воплощение горных ками. Кабаны — опасные, но привычные обитатели лесов, к ним нередко обращаются как к олицетворению ками гор и других диких мест. Ласки, ласточки и горностаи реже появляются в фольклоре, но также связаны с различными видами местных ёкаев. Один из примеров, который широко известен в наши дни, — камаитати

ласка с серпом, которая превращается в вихрь и может вырезать людей, прежде чем они поймут, что подверглись нападению. В основном легенды о камаитати берут свое начало на севере Хонсю, хотя их можно услышать и по всему архипелагу.

Последняя группа духов в японском фольклоре — это духи неодушевленных предметов. Как и животные, предметы, которые существуют долгое время, могут становиться ками. Обычно их называют цукумогами

чаще всего это инструменты, о которых с любовью заботились и которыми пользовались более века. Также цукумогами может стать оружие или даже предметы домашнего обихода, такие как ширмы или веера. Обычно они предстают в обличье человека, призрачными или в плотной форме. В некоторых случаях цукумогами появляются из-за того, что инструментом или предметом больше не пользуются. Иногда их цель — вознаградить владельца такого предмета. Возможно, самые жуткие воплощения цукумогами связаны с ширмами или картинами: говорят, они предстают в виде глаз и голов, которые следят за людьми как призрачные соглядатаи[135].

Брошенные предметы также могут стать цукумогами. Мечи, оставленные ржаветь на столетие, или когда-то любимые инструменты, которые оказались на свалке, со временем могут стать разумными духами. Они, как правило, более опасны, чем ками предметов, которыми всё еще пользуются, которые ценят. Такие цукумогами могут мстить тем, кто их выбросил, или иным образом создавать проблемы для людей. Чтобы избавиться от такого ёкая, его необходимо изолировать с магической помощью оммёдзи или ямабуси.

Мир старой Японии был поистине наполнен духами, и эта глава лишь коснулась богатого свода японских религиозных и народных верований. Небеса были обителью материковых и местных богов и тэннинов. В городах жили как боги удачи и промыслов, так и те, кто приносил эпидемии и бедствия. Сельскую местность населяли ёкаи самых разных типов. Даже животные и предметы обладали волшебной силой.

С течением времени рассказы о мире духов распространялись всё шире и шире. К эпохе Эдо развитие ксилографии и распространение образования заметно подняли уровень грамотности японцев. Читающая публика жаждала историй о привидениях, романов о сверхъестественном и великих сказаний о прошлых эпохах. Этот спрос стал толчком к повсеместному распространению историй, рассказанных в этой главе, и побудил таких людей, как Сэкиэн Торияма, собирать те мифы, которые раньше не были записаны.

Благодаря расцвету письменности в эпоху Эдо, а также небольшому везению многие эти истории сохранились до наших дней, и именно благодаря им мы многое знаем о легендах и фольклоре Японии. Конечно, это не древние синтоистские верования и не мифология японского буддизма, но эти легенды так же важны. Они раскрывают матрицу народных верований, по крайней мере с XVII века окружавших более старые мифы, о которых мы говорили в предыдущих главах. Эти легенды помогают понять, как средневековые японцы воспринимали сверхъестественный мир, а также то, как много современных японцев продолжают им интересоваться. Поскольку в следующей главе мы переходим к последним изменениям в японской мифологии, нам необходимо иметь представление не только об основных религиях страны, но и о многообразном мире фольклорных духов.

Цукумогами — предмет, который обрел способность чувствовать и превратился в ками. В данном случае он составлен из разнообразной посуды

Toriyama Sekien, Gazu hyakki yagyō [Pictures of the Night Parade of One-Hundred Demons], 1776

Глава 7. Новые мифы современной Японии

В 1854 году флот американских кораблей во главе с коммодором Мэтью Перри вошел в залив Эдо (современный Токийский залив). Это событие стало самым вопиющим нарушением режима изоляции Японии за все 225 лет, прошедших с его принятия. Указы Сакоку от 1639 года запрещали приезжать в Японию любым жителям Запада, кроме голландских торговцев в Нагасаки. Нарушив договоренности, американцы гарантировали себе резкие ответные действия Японии. Однако сёгунат Токугава вскоре понял, что паровые суда, так называемые курофунэ, или «черные корабли», по технологиям превосходили всё, чем обладали японцы. Напасть на них означало бы открыть для вторжения сам город Эдо, чего по-настоящему боялся сёгунат. И вот, несмотря на столетия заявлений в духе «ни один иностранец не имеет права встречаться с сёгуном или его советом старейшин», правительство Токугавы капитулировало перед американскими требованиями о переговорах.

В результате в том же 1854 году был подписан Канагавский договор. Япония открыла пять портов для американских, британских и русских кораблей. Остальные европейские державы последовали примеру этих стран, за исключением голландцев, которые оказались в проигрыше от того, что их «японская монополия» завершилась. Прибытие такого количества европейцев вызвало внутреннюю напряженность в Японии. Люди почувствовали, что сёгунат не в состоянии их защитить. В конце 1850-х — начале 1860-х годов произошло несколько инцидентов с участием иностранцев, и каждый из них заканчивался тем, что власти уступали иностранным требованиям о компенсации. Бессилие правительства еще раз доказало жителям архипелага, что их страхи перед западной колонизацией были вполне обоснованными. Настроенные на реформы японцы собрались вокруг только что воцарившегося императора Мэйдзи (1852–1912) и потребовали назначить новое правительство. В 1867 году семнадцатый сёгун Токугава, Токугава Ёсинобу

отрекся от престола, не назвав наследника, что формально положило конец эпохе сёгуната. Хотя в 1868 году последовала короткая война, в основном это была уже зачистка жестких сторонников линии сёгуната. То, что сегодня мы знаем как Реставрацию Мэйдзи, уже произошло, и Япония уже не могла остаться прежней[136].