Но очевидным фактом, на котором никогда не акцентируют внимание, является то, что весь перечисленный выше исторический процесс становления общества и освоения территорий был осуществлен людьми в общей массе здоровыми. Это состояние, пребывающее на тонкой грани между жизнью и смертью, во все времена обеспечивали в меру своих возможностей знающие люди, наделенные даром врачевания. Их незаменимая деятельность пронизывает все структуры общества, увлеченного политическими процессами, вопросами экономики и войнами.
У древних славян функцию врачевателей исполняли служители разных религиозных культов, включая колдунов и знахарей. После Крещения Руси в 988 году прежние верования были объявлены язычеством, методы лечения названы бесовскими, и им было противопоставлено православное целительство, основанное на вере в Бога, молитве, исповеди, причастии и покаянии, а также монастырское врачевание.
Начиная с конца XV века в России появляются иностранные лекари, привнесшие западную медицинскую культуру. В XVI веке была открыта первая аптека и появились первые российские фармакопеи – единые перечни лекарственных средств.
Простой народ, придерживающийся бытового православия, лечился старинными методами, прибегая к услугам колдунов и знахарей, а также священников, избегая врачей и большинства аптечных лекарств. Судя по этнографическим источникам, на территории Европейской части России, а также входящих некогда в ее состав Белоруссии и Украины, бытовали единообразие и близкая схожесть приемов народного лечения[5]. Эту особенность подметил русский врач и этнограф Г. И. Попов (1856–1909):
Обращает на себя внимание также распространенность и общность многих из этих приемов в таких несходных по условиям и отдаленных друг от друга громадными расстояниями местностях, каковы, напр., Вологодская и Саратовская, Псковская и Орловская или Вятская гг. Трудно допустить, чтобы явления эти были совершенно случайны, а не имели бы одной общей причины и не были бы связаны между собою какими-то невидимыми нитями. Эта причина и это связующее звено заключается в мировоззрении народа, какое остается одинаковым как у вологодского и саратовского, так и псковского, орловского и вятского мужика. …Теряясь своим началом в отдаленнейших временах, оно прошло неизменным через века истории и, в своих существенных чертах, остается и до наших дней все таким же, каким было много сотен лет тому назад. Говорят иногда о быстрой эволюции народных представлений и понятий. Бесспорно, известная степень такой эволюции существует, но едва ли она не касается только самых внешних и поверхностных форм и проявлений народной жизни. Все же то, что связано с жизнью и бытом народа, в его практическом значении, более тесно, то изменяется в высшей степени медленно и удерживается народом необыкновенно стойко. Поразительным является факт, что группы русских людей, заброшенных назад тому несколько веков в отдаленнейшие места нашего отечества, имеют почти тождественные верования с жителями губерний центральных. Удивительно не то, что эти верования сохранились в таких глухих и отдаленных углах, но то, что они не изменились и не отклонились от своего первоисточника, по своему происхождению общего для тех и других мест, в этих последних губерниях, несмотря на влияние земской медицины, школы, проведение железных дорог и пр.[6]
Когда в XIX веке началась вольная колонизация крестьянами азиатской части России, по всей территории распространилась и народная медицина вместе с присущим ей мировоззрением. В меру своих знаний и возможностей здоровье селян сберегало множество местных русских знахарей (знахарок, бабушек, шептунов, лекарок, лечцов, травников и пр.), пользовавшихся схожими лекарскими приемами. Немногочисленные городские фельдшеры и врачи не имели физической возможности обеспечить медицинскую помощь нуждающемуся населению. Поэтому знахарство было востребовано и продолжало успешно существовать вплоть до 1920 года. Затем оно, в связи с развитием советской системы здравоохранения, перестало играть главенствующую роль, отошло на дальний план, хотя и не исчезло совсем, сохранившись местами и по сей день в сельской глубинке и даже кое-где в городской среде.
Представители русской народной медицины
Общие сведения
Древние славяне обожествляли силы природы. Высшим богам обустраивали капища, где были установлены капи (кипи) – деревянные или каменные изваяния (идолы) богов. Сюда на моление приходило все племя.
Служителями религиозных культов у балтийских славян были жрецы, тогда как другие славянские племена обходились без жречества. Религиозные обряды у них исполняли старейшины родов или князья племен, а также лица, являвшиеся постоянными помощниками хранителей святилищ и при жертвоприношениях[7]. В древних источниках их именовали волхвами. Служители светлым богам знали ритуальные песни, заговоры, обряды, умели вычислять календарные сроки их проведения и целебные травы[8]. В селениях повсеместно был распространен еще один вид волхвов, называемых колдунами (от ст. – слав. кълдъ (колд) – «говорящий»). Они являлись посредниками между высшими богами и низшими демонами.
Помимо этого, имелся и ряд других специальных названий, обозначавших колдунов, в соответствии с тем видом магии, которым они занимались: чародей, коренитыц, ведун, вещий, гадач, баяльник, обавник, ворожец, врач, кудесник, наузник, кобник, кузедлик и т. д. и т. п. (те же названия имелись, разумеется, и в женском роде).[9]
Черту между сферой женского и мужского волшебства (волшба – «колдовство, ведовство, ворожба, волхование») провести невозможно. Лечением детей занимались преимущественно волшебницы, «однако имеются указания на участие и волхвов в этом деле»[10].
После принятия христианства волхвы во всех проявлениях были объявлены враждебными служителями нечистой силы. Связанные с ними понятия в народе наслоились, потеряли значение и приобрели зачастую негативное содержание:
…самое название ведьмы, а равно и колдуна, потеряло прежнюю ясность; с этим именем для народа соединились все остатки языческих поверий и тот враждебный характер, который придан им в христианскую эпоху; между тем бабы-ворожейки, бабы-лечейки удержали за собою только общедоступное благотворное значение ведьмы: они врачуют болезни и отгадывают скрытое.[11]
Знахари заняли место в народном православии, как и раньше выполняя свою посредническую роль между светлыми богами (включая теперь Иисуса Христа и Богородицу) и низшими демонами (болезнями), изгоняя и усмиряя последних. К знахарям, несмотря на их очевидную пользу, относились с недоверием и осторожностью, поскольку те по долгу службы имели дело с нечистью[12]. Колдуны же полностью утратили свое былое значение и за отказ от христианской веры и креста нередко именовались еретиками, или еретниками. В этнографических источниках XIX века приведено достаточно терминов, собранных в самых разных краях России, в полной мере отражающих представления о деятелях народной медицины.
Старинные названия, применяемые к колдунам и знахарям
Волхв – др. – рус. вълхвъ – служитель дохристианского культа, понимаемый в значении «колдун, чародей, прорицатель, мудрец».
Ведун – тот, кто ведает; изначально, видимо, служитель дохристианских культов, знаток традиций.
