Когда я понимаю (ради удобства будем употреблять термин «я», хотя нет никакого «я», кроме весьма плохо слаженного конгломерата состояний, получаемых опытным путем, порой яростно противоборствующих, но в основном поддерживающих нечто вроде цивилизованного сообщества) — так вот, когда я понимаю, что мои мысли подчиняются определенным стремлениям, таким как приведение к согласию, систематизация или координация, что они имеют тенденцию к слиянию, разделению, образованию ядра, уравновешиванию, я осознаю лишь механические процессы, которые в устроении моих идей значат не более, чем в устроении моих костей. Для меня мысль выдать свои идеи за бессмертные истины столь же абсурдна, как и мысль опубликовать рентгеновские снимки своих костей, выдав их за нетленные мощи. Но присущее всему скрытое стремление к систематизации (как и присущее всем скрытое стремление к дезорганизации) находит замечательное выражение в строении моего скелета. Я так считаю. У меня нет оснований полагать, что мой скелет хоть чем-то хуже скелета любого другого человека. Я чувствую, что сумей я скомпоновать свои идеи так же мастерски, как скомпонованы мои кости, у меня было бы основание написать книгу, основание, потребность в котором испытывают все писатели, которые пытаются найти оправдание тому, что пишут книги.
Но я не считаю, что механицизм — все, что есть в нашем мире. Лишь старомодные абсолютисты убеждены, или говорят, что убеждены, в том, что наш мир является абсолютно механистическим. Индивидуальность присутствует там, где нет механистических связей, потому что индивидуальность есть несвязанность. Я убежден в том, что наш мир является позитивно-негативным, или механистическим-немеханистическим.
Но мои методы — главным образом механистические, присущие всем и всему, что согласует или систематизирует. Одним из этих методов является классификация. Меня принуждают размещать мои материалы под заголовками — как будто ветер систематизирует опавшие листья различных размеров по группам или как будто магнит выбирает, что ему притянуть из кучи различных вещей. И вот когда я вижу, что мои мысли возникают под влиянием традиционных процессов, я могу считать, что мои мысли — не что иное, как результат принуждения. Я бы не удостоил эти подчиненные механизмы чести в них верить. Они навязывают себя, но только в той степени, в которой я временно признаю некоторые из них.
Действуя чисто созерцательно или рассудочно, я собрал целую коллекцию заметок под заголовком «Взрывы». Некоторые из этих происшествий выглядят как умышленные взрывы загадочного происхождения, направленные против людей. Или как невидимые телепатические бомбы, брошенные в людей или в их имущество.
Седьмого января 1900 года «Нью-Йорк трибьюн» опубликовала сообщение о полтергейсте в доме, расположенном в Гайд-парке, Чикаго. Там стулья и столы вели себя уже хорошо известным нам образом: либо резко подпрыгивали, либо передвигались с большим достоинством. Казалось, в этот дом пробрался невидимый и неумелый террорист. Вспомним сообщения о вполне зримых, но безрезультатных выстрелах. Время от времени раздавался звук, похожий на выстрел револьвера. Было замечено, что выстрелы всегда производились с уровня, «приблизительно соответствующего высоте плеча мужчины». В брошюре «Взбудораженный дом и его умиротворение» Ада М. Шарп рассказывает о паранормальной бомбардировке, которой подвергся ее дом в Такли, Оксен, Англия. Начиная с 24 апреля 1905 года и на протяжении последующих трех лет в этом доме периодически раздавался грохот, похожий на взрывы бомб. Первого мая 1911 года необъяснимые пожары разразились в доме мистера Дж. Э. Харвея, расположенном по адресу: Йорк-роуд, дом 356, Уандсворт, Лондон. Перед одним из этих пожаров произошли три взрыва неизвестного происхождения. В январе 1892 года дом в Питерборо, Англия, занимаемый семейством Раймов, неоднократно содрогался, словно от разрывов бомб, которые падали рядом. Никто не получил ранений, и никакого ущерба дому нанесено не было.
25 декабря 1880 года в «Релиджио-философикал джорнэл» появилась перепечатка статьи, опубликованной в «Оватонна ревью» (Миннесота), в которой рассказывалось о происшествии, чьей причиной, возможно, стала паранормальная бомба, брошенная в стену дома в Оватонне и проникшая сквозь нее, не оставив никаких следов. Это произошло в доме семьи Даймантов. Были отмечены незначительные случаи преследования домочадцев со стороны неуловимого виновника этих событий, такие как настойчивые звонки дверного колокольчика. Однажды вечером, когда все члены семьи находились в одной из комнат, что-то взорвалось. Миссис Даймант получила такой удар, что потеряла сознание. Были обнаружены фрагменты стеклянного предмета цилиндрической формы. Но все окна были закрыты, а по-другому (насколько известно) данный предмет не мог проникнуть в дом.
Я отмечаю нечто вроде согласованности между идеями, которые теперь разрабатываются (идеями, которые будут называть по-разному, в том числе и «непрактичными»), и экспериментами изобретателей, которые являются попытками сделать эти идеи практичными. Говорят, что с помощью «лучей» изобретатели в силах вызывать взрывы на расстоянии. Если с помощью иных средств или с помощью более незаметных «лучей» можно производить взрывы на расстоянии, тогда любые практические задачи могут быть выполнены с гораздо большей эффективностью. Если, конечно, сведения, приведенные в этой главе, означают, что есть взрывы, произведенные с помощью устройств или энергий, которые в настоящее время являются загадочными.
Известны истории о ярко светящихся предметах, которые называются «шаровыми молниями» и которые появлялись в домах, двигались в разных направлениях, а потом взрывались, словно совершая эти действия по воле собственного разума, либо подчиняясь командам, получаемым издалека. Эти истории можно без труда найти в книгах о молниях и выходках молний. В одном периодическом издании я нахожу сообщение. Похоже здесь нет никакой связи с молнией. В «Инглиш микэник», 90–140, полковник Дж. Т. Планкет рассказывает о том, что ему довелось испытать в июле 1909 года в собственном доме, расположенном в Уимблдоне, Лондон. Он и его жена сидели в одной из комнат, когда супруга увидела, что в их сторону двигается светящийся предмет. Он приблизился к спинке стула, словно решил минутку передохнуть, а затем взорвался. Полковник Планкет не видел этого предмета, но слышал взрыв. Что касается версии о том, что это была молния, полковник пишет, что в тот вечер стояла чудесная погода.
Лондонская «Дейли мейл», 23 июля 1925 года: «Загадочный взрыв — таинственные ранения мальчика. Вчера утром получивший ранения в результате загадочного взрыва, случившегося в доме его матери на улице Риверхолл-стрит, Саут-Ламбет, юго-западный Лондон, пятилетний Чарли Орчард в тяжелом состоянии был доставлен в больницу. У него повреждения на лице и на груди и оторвано несколько пальцев.
Взрыв случился как раз в тот момент, когда мать позвала его завтракать.
Соседи, которые услышали грохот взрыва, решили, что начался пожар, и вызвали пожарную команду.
В результате продолжавшихся весь день поисков так и не удалось выявить причину взрыва».
26 сентября 1910 года лондонские газеты сообщили об ужасном и необъяснимом взрыве в доме, расположенном в Уиллесдене. Я беру сведения, опубликованные 30 сентября в местной газете «Уиллесден кроникл»: «…пожар самого загадочного характера… абсолютно ничем нельзя объяснить вспышку, за которой последовал ужасный взрыв, совершенно разрушивший строения». Только в этом сообщении четко указывалось, что сначала была вспышка, а за ней последовал взрыв. Стоявший на близлежащем углу полицейский видел, как этот дом по адресу Уолм-лейн, 71, вспыхнул и разлетелся на куски. «Окна и двери заднего фасада дома отбросило футов на шестьдесят. В ходе осмотра помещений выяснилось, что два находившихся под лестницей газовых счетчика были выключены: поэтому стало очевидным, что взрыв не был вызван газом. Представители компании по страхованию имущества и министерства внутренних дел провели расследование, но не сумели сделать никакого заключения, кроме того, что в доме, возможно, взорвались химические реактивы или бензин».
