Стефани никогда не видела настоящих ведьм, но если бы они существовали, то Хелен однозначно могла претендовать на эту роль. Для полноты картины Мадам не хватало только остроконечной шляпы и массивных перстней на скрученных пальцах. Ах да, ещё и бородавки на носу. Так их в сказках описывают?

– Сколько тебе лет, милочка? – Хелен оценивающе осматривала её, и девушка почувствовала себя выставленным на продажу товаром. Хотя, возможно, так оно и было.

– Двадцать семь,– нехотя ответила она.

– Век женской красоты и юности недолог, а ты ещё и охотой занимаешься. Опасное это дело. Если монстры покалечат твоё лицо, то я тебя к себе не возьму. Хоть особые запросы на уродства бывают, но всё же держать тебя ради нескольких раз в неделю, я не буду.

Помимо этой лавки, Мадам держала в Верхнем городе Дом удовольствий, куда отбирала только самых красивых девушек. Сама Стефани не видела в себе чего-то особенного: невысокий рост; стройное телосложение, но это скорее потому, что она вынужденно недоедала из-за недостаточного количества бигзов; среднего размера грудь, чем уступала большинству пышногрудых жительниц города. А вот ногами, ровными, длинными и стройными, она по праву гордилась. Стефани знала, что в облегающих штанах производила неизгладимое впечатление на мужчин. Лицо было милым: большие миндалевидные глаза зеленого цвета с теплыми янтарными вкраплениями, мягкий овал лица, сочные, пухлые губы, аккуратный носик, который, как ей говорили, иногда смешно морщился при разговоре. В целом внешностью она была довольна, хотя и не совсем отвечала типичным представлениям о красоте.

Стефани нахмурилась, невольно обдумывая сказанное Мадам. Попасть на работу в Дом удовольствия хотели многие. Не то, чтобы ублажать мужчин было столь почетным или выгодным по бигзам, но всё же лучше, чем умереть от голода или от лап чудищ. Этим хозяйка заведения и пользовалась, набирая себе девушек: отчаянием и безысходностью. Обычно Стефани не задумывалась о несправедливости жизни, но в такие моменты, как этот, на душе становилось очень грустно и мерзко.

Азимар – город контрастов. В зависимости от того, в какой семье тебе посчастливилось родиться, так и сложится твоя судьба. Город условно делился на три части. В Верхнем городе, в хороших и укрепленных, каменных домах жили ремесленники. Они владели шахтами и кузнями, а это значит, что владели всем. Жили сытно, спокойно, безопасно и о проблемах расположенных ниже кварталов имели смутное представление.

Жизнь в Нижнем городе крутилась вокруг ремесленников. Жители этих кварталов работали в шахтах, а также обеспечивали жизнедеятельность всего города. Особо удачливые азимарцы находили место прислуги в Верхнем городе.

А ещё были пограничники. Они жили на краю города. Эти несколько районов, утопающих в грязи и болезнях, каждый день сражались за свою жизнь: со стороны леса и разлома к ним часто приходила разного рода нечисть, собирающаяся полакомиться человечинкой, а из-за океана иногда прилетал дракон. Как правило, голод не позволял пограничникам развивать нужную для работы в шахтах физическую силу, поэтому им часто отказывали в прошении. Если и брали на добычу ископаемых, то платили жалкие смэны и посылали на самые опасные участки подземелий. Про работу у какого-то торговца в лавке речи вообще не стояло. Жители Нижнего города пренебрегали своими менее удачливыми во всех отношениях соседями.

Стефани родилась в семье пограничников. Её дом находился на границе районов: между Нижним городом и пограничниками. В душе девушка себя причисляла к жителям Нижнего города, но у тех было иное мнение. Жители смотрели на неё с толикой брезгливости, помня, о её происхождении. Впрочем, пограничники тоже её невзлюбили. Она была выскочкой, которой удалось подняться на ступень выше и найти работу в Нижнем городе.

Был ещё один класс в Азимаре. Наемники. Вне места. Вне положения. Вне закона. Они брали к себе сильных и физически здоровых мужчин и зарабатывали на всём, за что платили. Охрана, убийство, добыча редкого животного или монстра. Попасть к ним в клан и иметь возможность получать выгодные заказы от ремесленников и жителей Нижнего города мечтал каждый мужчина. Это была самая желанная альтернатива работы в шахтах, где всегда что-то да случалось и зачастую заканчивалось смертельным исходом. И самым почетным, ведь открывались двери в Верхний город.

В красивую сказку, что однажды её, Стефани, увидит какой-нибудь богатей из ремесленников и полюбит, заберет из нищеты и прозябания, она не верила никогда, даже в детстве. Связей, чтобы получить любую работу в Верхнем городе, у неё не было. Особых талантов и навыков, необходимых для большинства работ в Нижнем городе, девушка не имела, все-таки её семья, правда, была из пограничников, а тем явно не до обучения своих детей, на кону каждый день стоит выживание. А попасть к ремесленникам ей было жизненно необходимо… Поэтому очередное предложение Мадам на мгновение стало подтачивать её ранее воздвигнутые предубеждения.

– Бери пример со своей сестры. Фиона, благодаря работе у меня, смогла устроиться в Верхнем городе и переехала в дом к уважаемой семье.

При упоминании сестры Стефани вздрогнула и выронила чашку из рук. В груди стало больно, а к горлу подступил ком, мешая дышать.

На звук разбившейся посуды пришел Лиам и стал быстро убирать стекло. Мадам бросила раздраженный и крайне недовольный взгляд на девушку.

– Неуклюжесть нынче не в моде,– процедила она сквозь зубы, а потом достаточно быстро взяла себя в руки и снисходительно улыбнулась,– работы с тобой много, но уверена, с моей поддержкой ты окажешься такой же способной, как твоя сестра…

– Моя сестра мертва!– выкрикнула Стефани и громко стукнула кулаком по столу, отчего чашка Мадам, стоявшая там, подпрыгнула, разливая напиток.

– Опять ты со своими глупостями!– возмутилась женщина.– Я думала, ты оставила свои бредовые идеи!

Лиам, видя назревающий скандал, поспешил обнять Стефани за плечи и стал вместе с ней пятиться к выходу, бросая умоляющие взгляды на Хелен.

– Мадам Хелен, прошу простить Стефани, видимо, она слишком переутомилась…волак…

– Я не переутомилась!– боль и спрятанное ранее отчаяние вырвались на свободу, и Стефани уже не могла остановиться. Эта женщина! Как она смеет упоминать имя Фионы!

Лиам зажал ей рот рукой, предотвращая дальнейшие возгласы.

– У нас скоро начнется смена в таверне,– быстро проговорил он Хелен,– с вашего позволения…

Он вытолкал Стефани на улицу и спешно закрыл за собой дверь.

– Стеф! Что ты творишь?– прошипел он ей.– Если она запретит тебе появляться в лавке, то где ты монстров сбывать будешь? Кроме того, в её власти сделать так, чтобы тебя больше не взяли ни в одном заведении Нижнего города! Ты этого хочешь?

Она знала, что он прав, но всё равно злилась. Раз за разом видеть спокойное, слегка тронутое морщинами лицо Хелен было невыносимо. И это её предложение, как насмешка… Опять. Неужели Мадам серьезно думала, что она согласится занять место Фионы?

Прямо перед глазами возникло лицо Лиама. Его странные колдовские глаза смотрели на неё с беспокойством. Стефани остановилась, не понимая, что происходит. Он дернул рукой, собираясь коснуться её щеки, а потом нерешительно опустил её вниз.

– Ты плачешь,– тихо сказал он. В голосе у него была такая грусть, что Стефани захотелось громко разреветься.– Я могу тебе чем-нибудь помочь?

Ей стало неуютно. Он слишком близко стоял и с сочувствием на неё смотрел. С сочувствием…словно у неё помутнение рассудка!

– Можешь, – зло пробормотала она.– Прикрой меня в таверне. Мне нужно время, чтобы переодеться и прийти в себя.

Стефани не рассчитывала, что он согласится, скорее, хотела просто выместить на нем своё раздражение, но Лиам неожиданно кивнул. Она удивленно заморгала, ответить ничего не успела, он отошел в сторону и мягко подтолкнул её, беря за локоть и увлекая за собой.

– Пошли, мы уже опаздываем. Сама знаешь, Никон вычтет тогда из нашего жалования.