Почувствовав, что Луиза подходит к разрядке, Матвей зубами впился в её кожу, оставляя на теле своей пары метку. Для неё подобный жест послужил толчком, и его самка забилась в конвульсиях оргазма, подводя и его самого, тем самым, к освобождению.

«Истинная. Моя. Навсегда!» — подумал Матвей, пребывая в эйфории.

«Твоя» — раздался ответ в его голове… — «Но позже мы к этому ещё вернемся…»

Виолетта

Так вышло, что завтракать нам с Мишелем пришлось наедине. Луиза убежала в лес с моим братом, а Пьер поехал решать какие-то дела.

Приём пищи проходил в полном молчании. Лишь иногда я ловила на себе задумчивые и тоскливые взгляды хозяина дома. На мгновенье мне даже показалось, что я увидела снедающую боль в его глазах. Но лицо Мишеля оставалось невозмутимым, а сам он молчаливым и задумчивым.

Вначале, я предположила, что такая его реакция связана с тем, что Мишель, как и я, переживает за свою сестру с моим братом. Но позже я поняла, что это совсем не так.

Мне было неловко сидеть с ним в полной тишине, но и найти повод для разговора я не смогла. Что я ему скажу? Спросить, не померещилось ли мне то, что было ночью, и правда ли он меня утешал? Глупо. Уточнить у него: не передумал ли он, что я останусь с ним навсегда? Или узнать, есть ли шанс, что он меня отпустит? Уверена, что такие вопросы лишь опять приведут к конфликту между нами.

В итоге завтрак так и прошёл в полном молчании. Я уже собралась уходить из столовой, когда услышала шум в холле.

Это была Луиза. Она вернулась из леса и сейчас поднималась по лестнице уже в человеческом обличии. При этом девушка громко кричала моему брату.

— Приняла? Ты правда так думаешь? Твоя метка ничего не значит! И ничего не меняет, понял?!

— Только что в лесу ты не была против… — рассеянно оправдывался Матвей.

— Это она! Моя волчица. Да, она приняла твоего волка. Я же, ещё будучи человеком тебе всё сказала, что я об этом думаю! — Их голоса удалялись по мере того, как они поднимались по лестнице на второй этаж.

Судя по звукам, сестра Мишеля направлялась к себе в комнату. Я поняла, что моё предложение верно, когда услышала, как на втором этаже громко хлопнула дверь. Судя по тому, как развивались события дальше, она захлопнулась непосредственно перед носом Матвея.

— Луиза! Лучше по-хорошему открой эту чёртову дверь и, давай, мы с тобой все обсудим…

— Нам нечего больше обсуждать! — Раздавался её полувизг, полуписк.

— Тогда я выбью эту дверь к чёртовой матери! — Таким рычащим и злым я давно не слышала брата.

Он, что, и правда, собрался выбивать дверь? Здесь в чужом доме, на территории другой стаи, в присутствии главы международного клана? Он сошёл с ума! Но не успела я подумать об этом, как услышала громкие удары, а затем и звук падающей на пол двери. Луиза завизжала.

Я испуганно посмотрела на Мишеля, который стоял у окна столовой, скрестив руки на груди. Его губы были растянуты в ухмылке.

— Ты не пойдёшь туда? — Испуганная происходящим спросила я.

Своего брата я давно не видела таким. Вернее, вообще не помню, чтобы он так себя вёл! И ухмылка Мишеля совершенно мне не понятна.

— Я? Зачем? — делано удивился французский альфа.

Я растерялась, не зная, что ему ответить. И тихим голосом сказала:

— Он выбил дверь. Вдруг ей нужна помощь?

Матвей, конечно, мой любимый брат. Но вдруг оборотням так сносит крышу, что он себя не контролирует, раз он дошёл до того, что снёс в комнату девушки дверь. Матвея, как молодого бету, не раз в нашей стае проверяли на прочность. Неоднократно происходили ситуации, в которых его пытались вывести из себя, но ни разу я не видела, чтобы его выдержка подвела. А то, что происходит сейчас, и вовсе немыслимо!

Мишель на мои слова уже открыто смеялся. Я нахмурилась, совершенно не понимая его реакцию.

— Виолетта. От моей сестры, когда она пробегала здесь, возбуждением за версту несло. Ты сама слышала из их разговора: он её пометил. Её волчица приняла твоего брата. И человеческое тело Луизы его тоже приняло. Просто она не привыкла так легко сдаваться и не любит, когда что-то происходит не по её сценарию…. Уверен, что твой брат не причинит своей избранной никакого вреда. Да и вообще вряд ли найдется оборотень, способный обидеть свою истинную пару. Если, конечно, он не мазохист. Ведь обидеть свою пару равнозначно тому, чтобы причинять боль самому себе. Твой брат вообще способен обидеть женщину?

— Н-нет… Нет! Конечно же не способен!

— Ну вот видишь. Тем более у них сейчас в разгаре брачный период, и я не намерен им в этом мешать… — Затем он посмотрел на огорошенную меня (я даже не подумала, что это могут быть такие брачные игры с выбиванием дверей!), и добавил немного тише, как бы про себя, но его последнюю фразу я всё равно услышала. — Пусть хоть кто-то вдоволь насладится этим моментом…

Слова Мишеля подтвердились практически сразу.

— Нет, не подходи ко мне! — Грозно рыча, произнесла Луиза. А затем намного тише добавила. — Не надо…

И далее, уже совершенно другим, флиртующим и заигрывающим тоном:

— Ну что ты…Что делае…делаешь?… Ах…

Вскоре мы услышали всхлипы и стоны… Парочка наших родственников явно себя не сдерживала, ведь звуки скрепления их союза раздавались практически на весь дом.

Невольно я аж покраснела от такого. Увидев мою реакцию, Мишель с улыбкой, но при этом извиняющимся тоном приговорил:

— У нас в каждой комнате хорошая шумоизоляция, и, по идее, ничего такого слышать мы не должны. Но выбитая дверь делает своё дело…

В кармане брюк Мишеля раздался звонок мобильного. Он нехотя посмотрел на экран, сморщился, но всё же взял трубку.

К сожалению, я ни слова не разобрала из его разговора с собеседником, так как он говорил на французском. А ведь интересно, что его так обеспокоило в разговоре? Несмотря на то, что внешне его лицо оставалось спокойным, я чувствовала, что это очень важный и серьёзный для него разговор. Деловой тон Мишеля, и его ничего не выражающее лицо смогли бы обмануть кого угодно. Я же интуитивно чувствовала внутреннюю напряженность стоящего рядом блондина, и отчетливо понимала, что видимое спокойствие — всего лишь натренированная годами маска мужчины, умеющего превосходно держать себя в руках, управлять огромнейшей стаей своих оборотней и контролировать другие стаи, а также вести бизнес в разных условиях и при любой обстановке.

Да уж, мне срочно нужно учить язык! Даже если с ним здесь не останусь, и его выводы о нашей истинности окажутся заблуждением, знание языка мне совершенно не повредит.

В процессе разговора он стал ходить по комнате, что ещё больше подтвердило верность моего предположения, а затем Мишель и вовсе предпочёл уйти в свой кабинет, настойчиво что-то доказывая своему оппоненту по телефону.

Я осталась одна. Чем заняться? Мысль о том, чтобы вернуться в комнату пропала тут же, как я вновь услышала страстные стоны и вспомнила о выбитой на втором этаже двери. Пойти в комнату, и слушать там подобный концерт было выше моих сил. Вот что значит оборотни без комплексов — ничего не стесняются… Или это им брачный период так крышу сносит?!..

А если у нас с Мишелем не так, то, может, всё-таки и нет у нас с ним парности? Или это так Мишель способен сдерживать себя? Или же я настолько неполноценный оборотень, что не чувствую такой страсти, как мой брат и Луиза?

Я решила выйти на улицу, подальше от раздражающих звуков, разносящихся по дому. Они заставляли меня чувствовать ещё большие угрызения совести в отношении Мишеля. Ведь он в данный момент уверен в нашей парности, и не виноват, что парой ему досталась бесчувственная я.

На улице, и правда, мне стало дышать легче. Ещё и погода сегодня стоит солнечная. Я подставила лицо к солнышку, закрыла глаза и почувствовала, как лёгкий ветерок играет с моими волосами. Хорошо!

И тут же я вспомнила про истинную пару Пьера, которая может погибнуть, пока я здесь наслаждаюсь погодой… Как же понять, кто она и где находится?