— Ты утверждаешь, что Тасия ни с того, ни с сего прибежала ко мне вся в слезах и начала кричать, обвиняя меня в том, что я женюсь на тебе. Что дарю тебе роскошные подарки, которые не дарил ей. И что ты ей сама об этом сказала.

Я приняла самое невинное выражение лица и растерянно захлопала ресницами. Вздохнула, будто обвинения Генри возмутили меня до глубины души…

— Генри! Ну сам подумай, — обратилась я к нему, — что должен подумать человек, когда видит, что наследный принц при всех а, главное, при своем отце, короле, целует девушку! Не знаю, на что ты рассчитывал, но все подумали, что у тебя на меня серьезные планы. И леди Тасия в том числе… А остальное: про украшения, про то, что я якобы ей что-то говорила, девушка просто могла придумать. И вообще, такой бред про нашу с тобой, — я брезгливо поморщилась, произнося это "с тобой", — про свадьбу я бы ничего никогда не сказала, мне думать о такой перспективе страшно! И оправдываться перед таким, как ты, я не должна!

Принц, насупившись, молча меня слушал, олицетворяя собой мрачную, угрюмую статую.

— Подожди… — я округлила глаза и, резко втянув воздух, потрясенно прошептала. — Так между тобой и леди Тасией что-то есть? Да ладно!? Она же избранница короля, как тебе не стыдно! И чего ж ты тогда меня таскаешь по полянам? И целуешь? И вообще зачем ты ко мне привязался! Ну оставь ты меня в покое!

На этой ноте я хотела эффектно захлопнуть дверь, но Генри шагнул вперед, не позволяя мне это сделать.

— Мне абсолютно на тебя плевать, Агата, — сказал Генри, а я снисходительно улыбнулась, взбесив этим его еще больше, — сегодня я хотел показать отцу, насколько бредова его идея с этим отбором. И девушек он выбирал назло мне.

— А ты целуешься с девушками назло отцу? — перебила его я со смешком. — А леди Лию, леди Тину ты тоже у него на глазах перецеловал? И почему он не выбрал леди Тасию, раз у вас якобы отношения.

— Он пригласил ее, чтобы досадить мне. Но больше она ему не интересна, потому что он понимает, что её я вскоре и так брошу.

Как же мерзко и тошно это звучало. Король со своим сыном, будущим правителем, занимаются такой ерундой назло друг другу! Стало смешно и грустно.

— Хорошо, я соврал, мне не плевать на тебя. Ты интересна мне сейчас, что-то такое в тебе есть, Агата, — продолжал принц, недобро усмехаясь, — что-то такое, что не дает мне жить спокойно, понимаешь? И женой моего отца ты никогда не станешь, я уж точно этого не допущу. Отбор закончится, и тогда у меня будет время узнать, что же в тебе такого особенного.

— А не пошел бы ты по своим делам, Наследное Величество, — почти прорычала я.

— Я ведь так и не разобрался, кто из вас двоих мне лжет, ты или Тасия. — приближаясь, проговорил принц. — мне, конечно, хотелось бы верить, что ты. Из ревности ко мне.

Я задохнулась от возмущения.

— Кого мне ревновать-то!? Такого самодовольного, напыщенного, глупого…

Я осеклась на полуслове, когда в двери показалась госпожа Селиция.

— Не помешала? — спросила она, переводя двусмысленный взгляд с меня на принца и обратно.

— Нет, Его Высочество сейчас уходит. — сказала я и, взглядом указывая принцу на дверь, уточнила у него. — Не правда ли?

— Правда, — кивнул он, явно раздосадованный тем, что нашему разговору помешали. — Но я мог бы и задержаться.

— Не могли бы. — сквозь зубы процедила я.

— Леди Агата, — мягко вмешалась в диалог Селиция. — Его Величество по определённым обстоятельствам вынужден перенести обед на более раннее время. То есть, уже сейчас. Я пришла проводить вас.

— В этом нет необходимости. — вмешался Генри. — Я с удовольствием провожу леди Агату сам.

Ну да, конечно. Проводит он меня. Я скептически покосилась на него. Скорее проводит до подвала и оставит меня там, чем допустит моей встречи со своим отцом.

— Прошу прощения, Ваше Высочество. — я лучезарно ему улыбнулась. — Но я предпочту компанию госпожи Селиции.

— Раз все всё решили, то пройдемте, леди Агата, к королю не стоит опаздывать. — сказала женщина, взяв меня под руку.

Мрачный Генри, не переставая награждать меня ненавидящими взглядами, вышел из моей комнаты, и я заперла дверь.

Мы с Селицией направились к Южному крылу. Женщина о чем-то размышляла, вид у неё был задумчивый и отстраненный.

— Простите, — обратилась я к ней, — вы не могли бы мне ответить на мой вопрос?

— Конечно. — встрепенулась она и тепло мне улыбнулась.

— Мне вот интересно, а прошлые короли и королевы вели личные дневники? — спросила я.

Селиция удивленно приподняла брови, явно озадаченная моим вопросом.

— С чего вдруг вы этим интересуетесь, юная леди?

Да, кажется, за сегодняшний день я лгу больше, чем за всю свою жизнь.

— Я просто люблю делать всякие заметки, писать. — невозмутимо пожала плечами я. — И недавно подумала, писали ли так же королевские особы. Ведь так интересно прочитать про их жизни через призму их собственных мыслей. Я просто хотела изучить лучше историю нашего королевства.

— Ваше стремление к знаниям очень похвально. — качнула головой Селиция и нахмурилась. — Короли всегда вели записи про политическое, экономической устройство королевства, записывали свои мнения к какой-либо сложившейся ситуации. Все эти записи хранятся в королевской сокровищнице, надежно охраняемые.

— А они писали про свою личную жизнь?

— Насколько я знаю, нет.

Я попыталась скрыть разочарование. Все было слишком странно.

— А чьим супругом стал Гаст де Ниар? Я просто плохо учила историю, а это имя запомнилось.

— Он был помолвлен с королевой Мириам. Но погиб через несколько недель после свадьбы. Несчастный случай. Так что, как Мириам правила одна, так и продолжила править.

Значит, Селиция не знала про дневник. Да и вообще хоть кто-то про него знал, кроме того таинственного растеряши? Но хоть что-то я узнала, это уже хорошо. Королева Мириам… Сразу возник в памяти тот портрет красивой величественной женщины.

Я замолкла, а Селиция стала еще более задумчивой.

Чем ближе мы подходили к Южному крылу, тем чаще попадались охранники. Наверное, хорошо здесь жить, в безопасности, где всякие типы не шляются. Убранство Южного крыла было самым роскошным, что не удивительно для части замка, где расположены королевские покои. Все эти фарфоровые статуэтки, вазы на малахитовых столешницах, ворсистые старые ковры, черно-красные и золотые оттенки, всё должно было подчеркнуть то богатство, которым обладала королевская семья.

Но как по мне, вся эта вычурность была лишней и слишком давила. Единственным, что мне уж совсем не понравилось, были наглухо зашторенные окна, которые погружали коридоры в зловещий полумрак. Скажем так, поздно вечером я бы не отважилась здесь пройти.

У двери в покои короля стояло четверо стражников, на вид все очень суровые и серьезные мужчины, они издалека придирчиво оглядели меня, наверное, хотели проверить, не спрятала ли я где под платьем маленький топорик и не решила ли укокошить их короля. Но, когда мы проходили мимо них, они даже не шелохнулись, продолжили стоять молчаливыми истуканами. Даже невольно захотелось их ущипнуть или высунуть язык, а потом убежать назад с диким смехом. Но я сдержалась, потому что благовоспитанной даме, которой я якобы должна являться, не пристало так себя вести.

Селиция отворила дверь без стука, и мы прошли внутрь.

Кабинет короля оказался очень мрачным, возможно, такое впечатление сложилось из-за темного дерева, из которого была сделана вся мебель. Ковер, кстати, тоже был почти черным, картины на стене — гнетущие. Зашторенные окна, не пропускающие ни свет, ни свежий воздух.

В кабинете было богато и красиво, но так же душно и затхло. Пыльно… И ощущение такое… Обреченности, что ли, жуткой тоски. Мне стало неуютно.

Сам король восседал за столом, он был похож на мрачного насупившегося коршуна и смотрел на меня, словно на свою добычу, размышляя, убить сейчас или оставить на потом. Я опустилась в реверансе и поднялась только тогда, когда король сухо произнес.