Какая-то птица сорвалась с ветки, прерывая тишину поляны. Она с криком сорвалась в серое небо, неся с собой тревогу. Волчица сорвалась с места и понеслась вперед, не разбирая дороги. Я дернулась в ее сторону, но Влад меня остановил. Развернул к себе.

– Ты руководишь жизнью, а не она. Она часть тебя, но не главная тебе. Ясно?

Что тут ясно? Перед глазами мелькают ветки. Воздух наполнен диким сочетанием ароматов, которые туманят, зовут. Как этому противостоять?

Поцелуй. Меня давно никто не целовал. Сознание подняло бурю воспоминаний. Заставило нырнуть в пучину страха и тошноты, что поднималась к горлу противным комком. Удар сердца. Слеза на щеке. Я же не хотела плакать. Больше не хотела, а тут…

– Не смей меня трогать! – слова слетали с языка тихим и злым шепотом. Из-за выступивших слез лицо Влада выглядело расплывчатым. Он держал меня за плечи, как будто думал, что я буду драться. Но у меня на это не было сил. Держать сознание и не поддаваться соблазну было слишком сложно. А еще были нужны силы на злость.

– Не уходи. Не теряй над ней контроль.

– А может та свобода, пусть и минутная, стоит страха перед ковриком?

– Не стоит. Свободы у тебя будет предостаточно. Тут тебя никто ограничивать не будет, – ответил Влад.

Я встряхнула головой, отгоняя наваждение. И вдруг все резко пропало. Я больше не чувствовала волков. Мир потускнел. Стал более привычным. Рядом со мной сидел Влад. Я была в каком-то диком одеяние. Плечо оголено. Холодно.

– Куда все пропало?

– На сегодня с тебя хватит, – ответил Влад.

– А волчица?

– Набегается и вернется.

– Она слишком далеко отбежала и поэтому связь пропала?

– Связь никуда и никогда не денется. Ни твоя с ней, ни моя с тобой. Мы все друг друга будем чувствовать до последнего вдоха, – ответил Влад, беря бутылку с компотом.

– Я не хочу быть оборотнем.

– Ты не оборотень. Волх, – протягивая мне бутылку, сказал Влад.

– В чем разница?

– Оборотень не может стать человеком. Он становится безумцем, рассекающим по лесу, забегающим в город, чтоб оставить кровавый след. Волх – это в первую очередь человек, который имеет власть над духом зверя. Он может вызывать его, управлять им, но при этом не являться зверем.

– Я ведь превратилась в оборотня.

– Ты перекинулась. Чаще перекидываются частично, реже полностью. Так как у меня крепкая связь со зверем, то это повлияло на твою инициацию, – ответил Влад. Он говорил спокойно, буднично, как будто мы не обсуждали дикие, граничащие на уровне слухов, вещи.

– При чем тут это?

– Мой зверь тебя позвал. Твоя волчица откликнулась. А дальше она решила выбраться наружу. Показать себя. Вчера, когда тебе грозила опасность, ее желание усилилось. У тебя с волей проблемы. Ты довольна слаба. На грани слома. Зверь это чувствует. Начинает брать власть над человеком. Не со зла. Считает, что так будет лучше для человека и это поспособствует выживанию двоих.

– Но получается, что это только приводит коврику?

– У тебя ведь нет детей?

– Нет, – ответила я, отвлекаясь на котелок, в котором закипело варево. Влад взял палку и стал ей мешать кашу, от которой пахло копченостью.

– Допустим они у тебя есть. Мальчик и девочка. Они гуляют перед домом. И вот из леса выбегает оборотень, который хочет порвать и сожрать все, что встретит на своем пути. Тебе было бы приятно оставить детей в опасности? По глазам вижу, что нет. Поэтому оборотни подлежат уничтожению.

– Я понимаю, – ответила я, отрывая кусок хлеба.

– Когда образуется пара, истинная пара, жизни переплетаются. Сойдет с ума один, тогда эта участь постигнет и второго, – продолжил Влад.

– Пара среди волков?

– Дубль. Как среди людей, так и среди волков.

– Нет. Я не влюблена. И это чушь какая-то!

– Ты не ругайся, Наташ. Мы с тобой в одной лодке. Если кто-то эту лодку начнет раскачивать, то мы утонем вчетвером.

Влад говорил спокойно. С полуулыбкой на лице. Иногда поглядывал в мою сторону, ожидая моей реакции на свои слова.

– Любовь – это другое. Это… волнительное, теряющее над сознанием контроль состояние. А тут я в волчицу превратилась.

– Просто так зверь не просыпается. Если он проснулся, то не дастся другому взять себя под контроль. Сейчас я держу твоего зверя. Держу твои эмоции.

– И свои?

– И свои.

– Не верю.

После моих слов что-то произошло. Боль и радость, костер, вкусная каша, удовлетворение, чувство привязанности, страх потери найденного, мой смех, его улыбка, погоня за зайцем, вкусная вода и единение.

Боль. Что-то острое вонзилось прямо в сердце. Дышать стало тяжело. Ее вой. Мои слезы. Я чувствовала, как волк с порезанным носом рвет душу на нити, чтоб влезть в нее и найти для себя место. Рядом с моей волчицей.

– Как грубо, – недовольно сказал Влад. – И никакое долгое ожидание это не оправдывает.

– Не хочу! – вышло как-то капризно.

– Станешь сильнее, то поставишь его на место. Отомстишь за царапку.

– Царапку? – Я начинала приходить в себя. Влад прижимал меня к себе, гладил по волосам. Я же вцепилась в его куртку мертвой хваткой, не понимая, что происходит.

– Это царапинка. Он поторопился сделать твою волчицу своей. Доказать ей, что все уже решено. Но поступил грубо и задел тебя.

– Как душу порвал.

– Выделил небольшое местечко. Я его не оправдываю, но понимаю: он слишком долго был один. У меня была семья. Он же без пары бегал.

– Разве так бывает?

– Истинную пару найти сложно, – ответил Влад. – Пришла в себя?

– Мне все еще плохо. Внутри все болит. И не надо говорить, что все пройдет.

– Хорошо. Не буду. Но это все один раз.

– Как потеря невинности?

– Да.

– А ты? Тоже такое чувствуешь? – спросила я Влада. Он рассмеялся.

– Девочки не такие грубые, как мужики. Ты была замужем?

– Была. У меня вольная.

– Ну и хорошо. Не люблю первую брачную ночь.

– Я за тебя замуж не пойду.

– Придется. Одна ты не справишься со зверем.

– Тебе-то до этого какое дело?

– Я же говорил, что если ты станешь оборотнем, то и меня ждет такая судьба. Меня это немного не устраивает.

– Кашей пахнет.

– Есть хочешь?

– Хочу.

Я села. Поежилась. Мне было холодно и как-то не по себе, но при этом пришло спокойствие. Из кустов вышел волк с волчицей. Волчица подошла ко мне. Ткнула носом мне в ладонь и тут же исчезла. Волк сел рядом. Я не хотела его видеть. Почему-то на душе было ощущение, как будто он меня предал. Волк вздохнул. Лег, положив на лапы голову.

– Сам виноват. Не надо было торопиться, – сказал ему Влад. Волк его проигнорировал. Попытался подставить голову под мою руку, но я ее отвела. Тогда волк отвернулся.

– Влад, а что теперь?

– Зависит от тебя. Можем оформить отношение. А можем повстречаться какое-то время.

– Я не хочу вновь выходить замуж.

– Почему? – спросил он, снимая котелок и доставая из рюкзака ложки. Я не ответила, наблюдая за едой. – Можем с тобой начать жить вместе. Оформить отношения и жить, но не торопиться их узаконивать.

– Спать в разных кроватях? – спросила я, вытирая слюну. – Никогда раньше не испытывала такой голод.

– Перекидывание требует много сил и энергии.

– А можно умереть от истощения? Когда часто перекидываешься и не ешь?

– Можно. Но сложно. Инстинкт заставит волха найти еду.

– Но волх – это же дух, сущность или чего-то еще, – забирая ложку и зачерпывая кашу, ответила я.

– Волк – это часть тебя и он вполне реален. Перекидывание – это объединение тебя и волка. Как улучшение твоего тела для выполнения какой-то задачи.

– Странное объединение. И не понятно зачем. Как будто и без этого в жизни проблем нет, – ответила я, отмечая вкус каши. Было что-то дикое вот так сидеть около костра и ложкой есть прямо из котелка. И пусть вся ситуация казалась дикой, нереальной, но при этом я получала от нее удовольствие.

– Причины были одни – нужно выживать. Хищники истреблялись. Они должны были раствориться среди людей, чтоб сохранить себя.