А надо ли возвращать? Вместе с этим вернутся мысли и тревоги… Пусть останется там… Пока что. В стороне, откуда доносятся шумы. Странные, беспокоящие… Зачем они здесь? Почему уже не оставят её? Ей очень нужно отдохнуть.

Нужно постараться вернуться. Достигнув того "тёмного мира с красными пятнами". Там было хорошо и спокойно. Там меньше боли. И голода. Она только немного отдохнёт. А потом уже попытается искать щёку. И руки. И дурные запахи. И беспокоящие звуки. И всё остальное… А пока…

Сандра почувствовала, как чёрное облако пыли, заменявшее ей живот, шевельнулось и оживилось. Жутковато. Оно… голодно. С покоем всё же придётся повременить. Если она не начнёт есть сеймомент, оно начнёт есть её. Выбор прост.

Но что сгусток будет есть, если Сандры нет?..

То, что от неё осталось. То, что сеймомент всё это осознаёт и думает.

Сандра вздрогнула.

Есть! Быстро есть! Найти себе замену… И пусть сгусток поглощает еду вместо неё!

Эта мысль захватила её целиком, как и паника. Быстро есть, ещё, иначе всё совсем погаснет и закончится! Вот так глупо закончится, да. Плотное облако бесстрастно поглотит её. И странный новый мир вокруг. Проглотит всё и не подавится.

Оно так же безразлично ко всему, кроме своего голода, как и Сандра ныне, и потому не склонно шутить. Какие тут шутки, когда речь идёт о выживании. Инстинкты вшиты глубоко. И действуют даже тогда, когда перестаёт работать всё остпльное.

…Со стороны вновь раздался беспокоящий звук. Не то хрип, не то всхлип.

Не обращая на него внимания, Сандра продожила лихорадочно искать выход. Она очень не хотела, чтобы всё закончилось сеймомент и вот так… Ей придётся уйти из красного мира. Здесь нет боли. Но и еды тоже нет. А нужно как можно больше еды! Что осталась в сумке в размытом мире… Как попасть в него обратно? Думай! Твоя жизнь зависит от этого.

Ужас захватил всё существо и сомкнулся вокруг омилльки. Она дёрнулась и напрягла последние силы, стараясь сосредоточиться на ускользающей реальности, в которой была еда… и пятна света! Явно способные хоть на время, но отогнать тьму. Или… накормить мерцающий узелок с тьмой. Нужно только хоть немножко света. Чуточки было бы достаточно, чтобы что-то сделать с этой тьмой, которой теперь практически была она сама.

…Может, всё это не так уж страшно? Зачем тратить силы и бороться? Ей пора отдохнуть…

Нет! Всё не может закончиться вот так!

Сандра принялась лихорадочно вслепую шарить по тому месту, где, как ей казалось, до этого был пол. Раньше был, когда мерзко пах и упирался в кость челюсти… Она бы обрадовалась и этому. Если сосредоточиться на ощущениях… возможно, он появился бы вновь?..

Но пол, как и все прочие ориентиры, кажется, был безвозвратно потерян. А значит понять, где теперь располагаются находившиеся на нём спасительные маленькие пятна света, тоже не представляется возможным…

Мучительно. Бесит…

…За что всё это?!

…Звуки… Странные тревожные звуки сквозь гул…

Храмовница попыталась отмахнуться от них. Зачем ей звуки, когда нужен свет?! Не до ерунды сеймомент… Ну, давай же!.. Где же ты?!..

Сандру охватила ярость.

…Ох ты… Ну вот же оно! Ну, может же проявляться, если очень постараться!..

…Всё, всё хорошо, Алессандра, мы не умираем…

Откуда-то издалека и со стороны раздался радостный всхлип.

Прямо перед ней на небольшом удалении красовались яркие пятна. Отлично. Как раз то, что ей сеймомент нужно.

…Сеймомент мы до них дотянемся. И всё наладится.

Эти два даже ярче, чем те, что промелькнули некоторое время назад. Большая удача! Спасена! Осталось лишь дотянуться. И дело сделано. Пятна! Дайте эти большие, очень, очень вкусно яркие пятна, они уберут Тьму!

– Сандра! – ещё раз крикнул Кайл, осознавая, что всё бесполезно.

Она его уже не слышит. Это должно было произойти. Это было неизбежно… Это он виноват.

Праймец перестал пытаться докричаться до боевой подруги, что билась в конвульсиях от тяжелой болезни и высокой температуры на полу своей клетки. Организм боролся… но это было бессмысленно. Во всём этом вообще не осталось ни капельки смысла.

Он даже уже не пытался подойти ближе, чтобы как-то помочь. От этого естественного и импульсивного жеста его удержала крепкая хватка рук Ирвина и северянки.

И тут безысходность. Можно только стоять и смотреть. На то, как всё разрушается на его шлазах.

Обессилевший агентъ тупо осел на пол, безымоционально наблюдая за тем, как обезумевшая Вайоми уже грызёт прутья клетки и края сумки с едой, что была подвинута для неё поближе йуллькой. Лейви сейсвет тише всех. Она просто лежит на полу своей камеры. В отключке? Уже умерла? Сердце могло отказать… Подойти проверить тоже нельзя… Безнадёга и безысходность во всём. Сейсвет они потеряли много прекрасных людей и смелых служак. Огромная потеря не только для Кайла и омилльских Храмов, оставшихся без Главы. Но и для всего Материка.

Главная была последней, что, так или иначе, демонстрировала признаки нормальной человеческой жизни. Словно бы до последнего не желая оставлять мир и подчинённых без присмотра. Но и она сеймомент лежит неподвижно в луже разлившейся похлёбки, выпавшей из сумки и в ошмётках еды, которую она с таким остервенением поглощала.

Это кошмарное зрелище теперь будет преследовать его до конца жизни. Вместе с чувством вины. Ни Глава Омилльских Храмов, ни он не заслужили такого…

Вот она лежит, и ничем нельзя помочь ей. Даже подойти прибрать всё. И вернуть ей самой насколько это возможно достойный вид. Поднять с пола. Попытаться понять, что именно с ней только что произошло. Организм не выдержал перегрузки и отключился? Надолго ли? Навсегда? Неизвестно… Столько неизвестности… Невыносимо.

Рука невольно потянулась к носу, и палец воспроизвёл хорошо заученный щелчок. Полезный рефлекс. Но, сеймомент не сработало. Это была его реальность и он должен был здесь находиться.

Зачем?

Видно будет… А пока оставалось лишь смириться с происходящим. Пережить это… спокойно не получится. Но, хотя бы, с минимумом тяжёлых для тела эмоций. Нынешнее онемение служит ему добрую службу.

– Что… она делала до этого? – спросил он безжизненным голосом.

– В основном бредила или была в забытьи… – вытирая слёзы со своего премилого и печального тёмного лица, прерывающимся от спазмов в горле голосом доложила Кими. – Металась… Потом лежала как мёртвая без движения. Периодически вздрагивала, как будто бы вот-вот вскочит, очнётся… И побежит куда-то… Потом сползла на пол и начала есть… Я такого аппетита в жизни не видела! Враз сжевала всё, что мы ей заготовили на два света! Разве только не с сумкой… Она… в общем… она то отключалась, то приходила в себя… начинала биться в судорогах… То принималась ползать по полу… Кошмар… Я пыталась поговорить с ней… Но похоже, она ничего не видела… И не слышала. Хоть и смотрела иногда прямо на меня или Ренеа… Но словно бы сквозь нас… Так… жутко. Потом вообще… сделалась… красно-фиолетовой… как последнее светило… И свалилась… Потом ты… пришёл… Вот…

Кими всхлипнула, закрывая рот рукавом. Вот уж кому довелось наплакаться за последнее время… Омиллька старалась не смотреть в сторону клетки с лучшей подругой.

– …Ренеа всё время удерживала меня… когда мне хотелось броситься помогать. – продолжила расстроенная омилльская правдивая. – «Не знаешь, когда съест»… Что-то такое сказала…

Пожилая норда утвердительно кивнула.

– Думаю, она мне жизнь спасла… Я бы точно уже бы раз десять была укушена, так им помочь хочется… Самое же страшное, когда смотришь… и не можешь помочь!..

Говорившая уже шёпотом из-за сильного нервного спазма в горле служивая резким жестом вновь вытерла слёзы. Кайл невольно повторил за ней это движение, промокнув увлажнившиеся глаза.

Поводов для печали и без того было предостаточно. Всё это накладывалось на ранее пережитое. Плюс эмоции подвижной Кими всегда были заразительны. Её смех, веселье, энтузиазм и слёзы быстро находили отклик во всех, что оказались поблизости и легко передавались остальным. Ренеа тоже печально смотрела куда-то через узенькое окошко тюрьмы.