Затем мы сменили Сергунина и вернулись в караульное помещение.

– Что так долго? – недовольно спросил командир взвода. – Почти час менялись. Уже скоро новую смену разводить.

– Туман, – коротко ответил я, – а в этом тумане полчища ёжиков бродят.

– Каких ёжиков? – не понял командир.

– Мультик такой есть, – пояснил я, – про ёжика в тумане. Смотрели?

– Смотрел, – ответил лейтенант, – ты давай, чаю попей. Да покрепче. Чтобы ёжики не мерещились.

Я попил душистого чаю со слоном на пачке. Развёл следующую смену. Потом ещё смену.

Прикорнуть удалось только утром. Выкроил себе часок. Растянулся на топчане. Провалился в сон.

Снилось мне, что я сижу у костра. На бревне. Рядом со мной сидит Мамедов. И мы пьём чай. С вишнёвым вареньем.

– Караул, в ружьё, – крик разогнал мой сон, – боевая тревога.

Я вскочил. Намотал портянки. Выскочил из комнаты отдыха, на ходу надевая сапоги.

– Что случилось?

– В автопарке выстрел, – ответил сонный лейтенант. – Кто там у тебя? Только что Мамедов звонил. Сказал, что на третьем посту одиночный выстрел.

– Сергунин там, – ответил я, – судя по всему, вчерашний мужик обратно через забор полез.

– Какой мужик? – ошалело уставился на меня лейтенант. – Вы тут совсем с ума посходили. То ёжики ночью какие-то, то теперь вот мужик.

– Давайте я схожу за Сергуниным, – предложил я.

– Я уже послал помощника на пост, – ответил лейтенант, – ждём.

Ждали мы недолго. Минут через 15 появился помощник начальника караула вместе с двумя бойцами, свободными от смены, с Сергуниным и мужчиной в спецовке. Сергунин был бледный.

Процессия зашла во двор караулки. Часовые отстегнули магазины. Проверили затворы автоматов.

Мужик в спецовке сразу же сел в сторонке и закурил. Я подошёл к нему.

– Тут курить нельзя, – сказал я.

– Да пошёл ты, – огрызнулась спецовка.

– Ща прикладом по морде заеду, а потом пойду, – пообещал я.

Спецовка затравленно посмотрела на меня. Но сигарету затушила.

– Вчерашний? – спросил я Сергунина.

– Да, – ответил он, – я по уставу. Передёрнул и вверх выстрелил. Он сразу присел. Так и сидел, пока наши не прибежали.

– Мож, он в штаны наложил? – высказал я предположение.

– Да пошли вы, – привычно отозвалась спецовка.

– В помещение, – скомандовал лейтенант. – Расскажите, что произошло, кто виноват и что делать.

Зашли в помещение караулки. К спецовке поставили часового.

А Сергунин рассказал, что произошло во время его дежурства.

Туман к утру окончательно рассеялся. И часовой вовремя заметил, что через забор на территорию автопарка лезет вчерашний нарушитель. Нарушитель жил сразу же за забором, и ему было лень переться к месту работы через КПП и проходную.

Сергунин дождался, когда спецовка перелезла через забор. Вышел навстречу нарушителю.

– Стой, назад, – скомандовал.

– Да пошёл ты, – ответила спецовка, – я же тебе вечером обещал, что ноги выдерну? Вот ща отмечусь у бригадира и приду выдёргивать. Жди.

– Стой, стрелять буду, – заученно сказал Сергунин и снял автомат с плеча.

– Да пошёл ты, – сказала спецовка, но шаг замедлила.

Сергунин передёрнул затвор, прицелился в чистое небо и нажал на курок.

Бахнуло. Мужик в спецовке сразу же поднял руки вверх и сел на землю.

Мамедов, услышав выстрел, позвонил в караулку.

– Понятно, – устало сказал лейтенант, – мне уже звонили со штаба. Фёдоров, веди задержанного к дежурному. Пусть с ним там разбираются. А мы ща будем патрон списывать. Старшина уже мчится к нам. Обещал всех поубивать. Тут писанины на три дня и три ночи.

Я отвёл задержанного в спецовке дежурному по части. Тот больше не матерился. А лишь изредка икал. Наверное, от страха.

Вернулся в караулку.

Сергунина от службы отстранили. Его забрал старшина. Заполнять объяснительные и списывать патрон.

А мы до конца дня охраняли вверенные нам объекты. Поспать мне больше не удалось.

В результате разбирательств начальник автопарка получил выговор за плохую работу с личным составом. Мужик в спецовке лишился премии и также получил выговор. Поверх забора, отделяющего автопарк от города, протянули колючую проволоку.

А Сергунину объявили благодарность и дали отпуск. 10 дней.

Благодарность получили наш лейтенант и его заместитель. За отличную подготовку личного состава.

– Надо мне было тоже стрельнуть, – сказал Мамедов, услышав новости про отпуск Сергунина.

– В кого это ты стрельнуть собирался? – спросил я.

– В нарушителя, – ответил Мамедов, – мало ли какие нарушители в тумане ходят.

Я ничего не ответил.

Но когда наш взвод в дальнейшем ходил в караул, я посылал Мамедова в наряд по кухне. Или просто дневальным по роте.

Мне так спокойнее было.

На войне лучшее средство от стресса – это водка. Обычная, 40-градусная, которую Менделеев изобрёл.

Но иногда водки бывает мало. Даже не иногда, а чаще всего.

В мирное время можно сбегать в ночной магазин или к соседу. А что делать, когда ты сидишь на блокпосте в Старопромысловском районе ночью?

А водки нет. Вообще. А выпить хочется. Потому что мало.

И в светлые головы молодых офицеров пришла гениальная идея – смотаться на другой конец города за водкой. Тем более и деньги есть, и адрес человека, который этой самой водкой торговал.

Улица Красного Октября, дом 7, квартира 14. Второй подъезд. Проблема была в одном. Это был город Грозный. И шёл 2002 год.

Четыре офицера кинули жребий. Взяли четыре спички: три длинных и одну обломанную. Командовать личным составом на посту остался Володька. Вадиму, Валентину и Сергею достались длинные спички. Что означало ехать за водкой.

Сходили за водителем-механиком бронетранспортёра младшим сержантом Макаровым. Он был на рабочем месте. То есть на БТРе. Прикручивал к фарам звуковые колонки марки Вега. Синей изолентой.

– Чё эт ты делаешь? – удивился Сергей.

– Музыку, товарищ старший лейтенант, – отрапортовал Макаров, – всё равно стоим же на месте. Вот я магнитофон и запитал от аккумуляторов. Завтра днём песни будем слушать.

– Слушать будем сегодня, Самоделкин, – включился в разговор Вадим, – сейчас в город выезжаем. Не свалятся колонки?

– Мне ещё минут 10 надо, подключить всё, – отозвался Макаров, – и можно ехать.

– Давай, родной, подключай, – сказал Вадим, – душа горит. Надо ехать.

Макаров повозился с колонками. Привязал их для прочности ещё и верёвками. Подсоединил к усилителю и к раздолбанному магнитофону той же марки Вега. И ровно через 10 минут, как и обещал, завёл двигатель.

Три молодых офицера погрузились в БТР. Валентин сел рядом с механиком-водителем. Остальные позади них, в десантном отделении. Тяжёлая машина рявкнула мотором. Выехала на дорогу. Громадные колонки частично перекрывали свет фар, поэтому ехать приходилось почти на ощупь.

– Врубай музон, – хлопнул водителя по плечу Валентин, стараясь перекричать шум двигателя.

– Товарищ старший лейтенант, – заорал в ответ Макаров, – я кассеты забыл на посту. Только одна в наличии. Что в магнитофоне была.

– Врубай, что есть, – махнул рукой Валентин.

И Макаров врубил. Из динамиков, криво примотанных к фарам, заглушая шум мотора и вообще все звуки, понеслась: «Бей чертей, спасай Россию».

– В тему, – заорал радостно Валентин, – обожаю «Коррозию металла». Наша музыка.

Железная махина не торопясь двигалась по улице, оглушая окрестности металлическим роком. Скорость была небольшой. Дома были темны и молчаливы. Лишь эхо отвечало четырём смельчакам, отправившимся за огненным напитком в грозный город.

Вадим достал карту. При свете фонарика, подпрыгивая на ухабах и кочках, попытались понять, как лучше ехать. Не поняли. И спросить было не у кого.

На перекрёстке Макаров увидел какой-то свет и резко повернул направо. Сразу за домом, во дворе, горел костёр. Около костра две застывшие фигуры.