— А слухи?

— Очень удобное прикрытие. Никаких глупых гусынь и молоденьких дур, — слегка улыбаясь, объяснил муж.

— Но ты мне ничего не сказал? — моему возмущению не было предела.

— Как ничего? Я честно предупредил, что в связи с моей работой, могу быть занят.

— Но…

— И других мужчин я не потерплю. Совсем.

С минуту я смотрела пустыми глазами на мужчину, затем сняла халат и легла в кровать.

— Лил?

— Целуй уже.

Мужчина схватил меня в охапку и, перекинув через себя, поцеловал.

Я отвечала на каждый поцелуй поцелуем, прикосновение — прикосновением. Меня тянуло к этому мужчине.

— Лила?

Я вынырнула из мира ощущений и затуманенным взором посмотрела на Таира.

— Что?

— Ты очень красивая. Всегда была такой.

Он как-то странно на меня посмотрел, провёл рукой по лицу, лишь чуть касаясь кожи, и вновь поцеловал.

А я утонула без возможности выплыть в этих нежный объятиях.

Утром я проснулась от шепота, если этот гомон можно им назвать. Под дверью спальни собралось человек пять, они что-то обсуждали, периодически заглядывая в комнату. Это я узнала по скрипу и щелчку замка.

Открыла глаза и сразу закрыла, поскольку лежала абсолютно голой на теле мужа. Он крепко обнимал меня и мирно спал. Поза была не очень удобная. Я грудью была прижата к его груди, одна моя нога была перекинута через талию, вторая была между его ног…

Итог вчерашнего вечера: мой муж явно предпочитает женщин. А я предпочитаю его, поскольку не с одним мужчиной такого бурного времяпрепровождения вспомнить не смогла.

Кровать была закрыта балдахином, вещи валялись по комнате. Пришлось медленно скатываться с груди супруга и натягивать на нас одеяло, которое лежало рядом. Таир пошевелился и открыл глаза.

С минуту он соображал где находится, после посмотрел на меня и улыбнулся.

— Доброе утро, жена, — в глазах супруга горели лукавые огоньки.

— Доброе. Только не уверена, что утро, — улыбнулась в ответ.

Я сползла с мужчины окончательно, убрав ногу с его ноги, и немного отодвинулась. Дверь в очередной раз открылась и закрылась.

— Что происходит? — сонным голосом спросил он, одновременно притягивая меня к себе.

— Я думаю, за дверью собрался весь состав прислуги, и они решают, кто войдёт в комнату чтобы нас разбудить.

— А… понятно.

Он уложил меня на спину и стал целовать шею.

— Таир? — запротестовала я.

— Что? — больше мурлыкая, чем говоря, улыбнулся мужчина.

— Как что? Там же за дверью куча зрителей.

— Зато теперь у них нет сомнений, что мы проснулись и очень заняты. Но ты права — сначала надо перекусить. Гар! Еды в мою гостиную принеси! И все вон! — крикнул супруг.

Дверь приоткрылась.

— На одного или госпожа будет завтракать с вами? — с невозмутимым видом показался дворецкий.

— Со мной…. И до вечера нас не для кого нет.

— Слушаюсь.

Дверь закрылась, а я поняла, что мой медовый месяц всё же начался.

Мужчина вернулся к поцелуям, но я не смогла устоять от желания его проучить.

— Я в туалет хочу и есть. Ещё мне надо переговорить с рабочими….

— У тебя пятнадцать минут. Ждут тебя у себя в гостиной. Рабочим — выходной.

— Это с чего это? — возмутилась я.

Меня резко дернули на бок, чмокнули в плечо и прикусили ушко.

— Я сильно изголодался по женской ласке. Ты же не откажешь жаждущему мужу? — томно глядя на меня, прошептал он.

— Ты на меня внимания не обращал кучу времени! — на меня такие взгляды не срабатывали.

— Теперь обращаю. Признаю свою вину и готов искупить. Лила, давай ты завтра начнешь обижаться, пожалуйста.

А взгляд такой хитрый-хитрый.

— Ладно, завтра начну. Придумаю наказание.

— Договорились. У тебя пятнадцать минут, — вставая с кровати и улыбаясь мне, бодро проговорил супруг.

Через час я была на кровати привязана шейными платками к изголовью за руки. Мой дорогой супруг целовал меня куда хотел, и явно получал удовольствие от этого процесса.

— Это не честно!

— Согласен. Очень не честно, но так приятно…

На следующее утро прибыли мои родственнички. Точнее — мама и сестра. Обе были похожи на нарядные цветы и улыбались мне приторными улыбками.

Я сидела тихо и ненавидела это утро. Спать легла всего несколько часов назад, до этого мы с мужем навёрстывали упущенное время. Надо признать, усиленно наверстывали. Сейчас болит всё тело. Такое чувство, что меня пытали. Хотя были и пытки. Всё-таки маги очень разносторонние личности, кто ж знал, что шейные платки могут служить неплохими фиксаторами. Родственницы мой угрюмый задумчивый вид восприняли по-своему.

Сестра сочувственно смотрела своими кукольными глазками, мама стойко готовилась к худшему.

— Скажи нам честно, всё настолько плохо? — не выдержала мама.

— Не то слово. Просто кошмарно, — вздохнула я.

Сестра стерла с лица участие и сочувствие. Тут же проявился настоящий интерес.

— Он что-то плохое сделал?

Я кивнула. А как ещё назвать лишение нормальной женщины того, что было наверстано за эти короткие две ночи и день. Это же надо такое скрыть от меня! Одни шейные платки чего стоят. Я же могла ещё в первую брачную ночь получить то удовольствие, что получила вчера. Хотя — нет. В первую нашу ночь, я могла только спать. Но нет — эксперимент. Необходима максимальная концентрация. Я покажу ему концентрацию сегодня ночью.

Видимо что-то такое отразилось на моём лице, что ввело моих близких в ступор.

— Лила, если хочешь, можешь не жить с ним, — осторожно изрекла мама.

— Как не жить? Нет, я буду с ним жить. Теперь он от меня так просто не отделается, — злорадно проговорила я.

— Что он сделал, Лила? — настороженно посмотрела на меня сестра.

Вот как им объяснить? Он меня приворожил в постели? Такое не говорят близким…

— Да ничего особенного. В лаборатории проторчал весь месяц, а весь ремонт дома на мне висит. Вот и думаю, какого цвета обои в спальнях для гостей лучше смотреться будут? Разными тканями стены обшивать или всё в одном тоне сделать?

Мама с сестрой, наконец, выдохнули и улыбнулись мне.

Что для женщин важно? Правильно, тряпки, путь даже на стенах.

Что-то громыхнула, затем раздался дикий треск и вой.

— Я убью этого любителя делать эксперименты в стенах собственного дома, — прошипела я, вставая с дивана.

Мама с сестрой быстро стали собираться домой, а я, наскоро попрощавшись с родными, побежала смотреть на лабораторию или то, что от неё осталось.

Дверь в лабораторию валялась на полу в нескольких метрах от проёма.

Возле неё стояло двое слуг и боялись пройти внутрь. В такие моменты начинаешь понимать, что надо не гостиные делать, а, в первую очередь, собственную лабораторию.

Я пронеслась мимо них и вбежала в лабораторию. Таир сидел на полу и тряс головой, дальний стол был разломлен на пополам, остатки стула валялись возле входа, как и осколки стекла. Я подошла к мужу и присела рядом. Он был весь в пыли и щепках, в нескольких местах были лёгкие порезы. На одной щеке красовался кровавый подтёк.

— Неудачный эксперимент? — видя, что муж приходит в себя, спросила я.

Для меня подобные случаи — не новость, я сама пару раз взрывала свою лабораторию, но, в отличии от этого безумного экспериментатора, свою лабораторию я всегда обустраивала за пределами жилого пространства.

— Напротив, очень удачный эксперимент, даже чересчур, — треся головой и пытаясь сфокусироваться на мне, ответил Таир.

— Видимо придется включить твою лабораторию в ремонтную смету, — вытаскивая из волос осколки и аккуратно ощупывая мужа, вздохнула я.

— Видимо. Зато теперь ты можешь рассчитывать на меня в своих ремонтных планах, — слабо улыбнулся он.

— Решил помочь? Очень отрадно, — скептически хмыкнула я.