Внезапно воздух вокруг спящих взорвался с глухим грохотом, превратившись в завесу огня. Мгновенное пламя прожило всего секунду. Только веселые огни шелестели и сияли над мертвыми.

За час до восхода солнца лед снова начал трястись. Участники похода услышали, как по подземным коридорам пронеслась возвратная волна. Миг сопротивления — и столбы пламени нырнули в колодцы. Лишь утренняя звезда проливала свои холодные лучи на спящих монстров, теперь таких же холодных, как голый лед, на котором они лежали. Стирая саму память об их последнем счастье, проходящая волна со свистящим отголоском втянула теплый воздух, окружавший спящих.

Группа прождала два часа после восхода солнца, прежде чем отправиться к мертвецам. До спуска в разрушенный рай оставалось выполнить одну простую задачу — иначе по возвращении их могла постигнуть та же участь, что и монстров.

Чтобы сэкономить время, мужчины заранее загрузили свои рюкзаки. Накануне днем Эдит и Оле привезли из одного из тайников на южном берегу нефтяного озера четыре пятидесятифунтовых ящика динамита. Теперь люди взвалили на спины эти ящики, спальные мешки и запас еды, которого хватило бы каждому на два дня, а при ограниченном рационе — на четыре. Кроме того, Оле взял с собой пятифутовую стальную дрель и тяжелую кувалду.

Эдит должна была управлять самолетом. Поскольку посадка в разрушенный кратер исключалась, ей предстояло кружить над остальными во время спуска, отмечать их маршрут и ждать, пока они не выйдут из дыма. Если же они не появятся до наступления темноты, она должна была улететь в безопасное место, разбить лагерь и вернуться на рассвете, чтобы снова дожидаться их. По их возвращении ей требовалось, выбрав самый легкий маршрут восхождения по скальной стене кратера, подлететь к нему и тем самым указать его группе; если же до полудня группа не покажется, девушка должна была немедленно лететь к кораблю и затем направлять поисковую группу Бронсона.

Четверо мужчин не собирались спускаться в кратер глубже необходимого. Андерсон и Оле хотели лишь узнать, можно ли обнаружить там нефть. Лейн и Дрейк — осмотреть черный цемент на месте.

Вначале все, включая девушку, двинулись пешком к колодцам. Пробираясь между огромными тушами, группа методично уничтожала следы недавней работы Оле и Эдит. Ставшие ненужными шланги и трубы бросали в колодцы; при этом не было слышно никакого эха.

— Как, черт возьми, вам вообще пришло это в голову? — спросил Андерсон Дрейка, когда тот опускал в колодец последнюю согнутую трубу.

— Как я и говорил, — скромно ответил Дрейк, — на идею меня натолкнула сифонная система, которую используют стоматологи, чтобы рот пациента оставался сухим во время работы.

Я заключил, что если бы мы могли просунуть в колодец один конец трубы, согнутой под прямым углом, а другой проложить на поверхности льда, часть газа, выталкиваемого вверх, вытекла бы окружающий лед. Наблюдая за пламенем в первый раз, я понял, что газ воспламеняется только при соприкосновении с воздухом. Столбы газа загорались сверху. Огонь перемещался вниз по колонне только по мере уменьшения восходящего давления газа. По этой и другим очевидным причинам было ясно, что пламя не загоралось в колодцах, по крайней мере, до тех пор, пока давление заметно не снижалось и огонь всасывался и гас. Таким образом, можно было ожидать, что значительный объем газа будет выброшен через трубы и шланги на лед, прежде чем огонь опустится достаточно низко, чтобы воспламенить смесь воздуха и газа вблизи поверхности.

Что касается остального, я доверился природе. Газ, как я знал из школьных уроков химии, должен был содержать большое количество окиси углерода. А угарный газ даже в ничтожных количествах смертельно опасен для любых животных. Учитывая огромное давление, количества вытекшего даже за минуту газа хватило бы, чтобы удушить целую армию монстров. Задолго до того, как концентрации окиси углерода в газе станет достаточно для взрыва, смесь газа и воздуха должна была достичь смертельной для животных точки. Вы видели, что произошло.

— Монстры, вероятно, умерли только после вспышки, — добавил Лейн. — Газу, который они вдохнули, требовалось несколько минут, чтобы полностью выполнить свою работу.

— Что ж, — сказала Эдит, печально глядя на жалкие кучи чудовищ, — я рада, что это было безболезненно. Они просто уснули.

— Я не стал бы плакать, если бы они немного подергались, — злобно заметил Оле.

— Никогда больше не назову тебя непрактичным. — сказала Эдит Дрейку. Просто избавив этих бедняг от страданий, ты оправдал свое существование.

Дрейк взвалил на плечо свой тяжелый рюкзак и зашагал вслед за остальными.

— Из-за того, что человек предпочитает использовать голову вместо ног и не скачет, как бабуин, — бросил он на ход)’, — ты называешь его непрактичным. Ты так же близорука, как рабочие с кирками и лопатами на улице.

— Осторожней, не то твоя голова раздуется от избытка ума, как воздушный шарик, — крикнула она ему вслед. — и ты взлетишь и лопнешь. До свидания. Я заберу тебя, когда ты поранишь пальчик на ноге.

Все четверо полностью сознавали опасность задуманного предприятия. Хотя они, вероятно, уничтожили одно логово огромных монстров, в разрушенном кратере могли обитать еще сотни. Поэтому был выбран маршрут спуска, максимально близкий к уничтоженному логову. Этот спуск по беспорядочно разбросанным обломкам скальной породы и сам по себе был нелегким делом, а груз в двести фунтов динамита ничуть не повышал его безопасность. Стоило поскользнуться на коварных камнях, и могло начаться небольшое извержение. Лишь одна утешительная мысль придавала им смелости: если бы один из них споткнулся и взорвал свой заряд, ни он, ни остальные никогда бы об этом не узнали.

К полудню они благополучно спустились примерно на тысячу футов. Еще тысяча футов — и они окажутся у катящихся черных волн. Зловоние горящей нефти уже ударило им в ноздри. Оле и капитан, глубоко дыша, наполняли свои легкие запахом богатства.

— Вот вы где, Андерсон, — сказал доктор. — Ударьте по камню и увидите, как хлынет нефть.

Они отдыхали на каменном выступе у основания двухсотфутового обрыва в стене кратера. По обе стороны от сплошного цементного пространства в разрушенной стене того, что до уничтожившего его взрыва было зеленым раем, подобным открытому Эдит и Оле, зияли огромные пустые карманы и туннели. Вся стена, вероятно, была пронизана галереями, туннелями и обширными камерами, заделанными до извержения толстыми слоями цемента. Объяснение этого, которое дал позднее Лейн, является разумным и, вероятно, правильным.

— Где же моя нефть? — осведомился Андерсон.

— Я бы сказал, почти везде за этими скалами, если зайти достаточно далеко. В течение некоторого времени я замечал признаки. Видите это пятно там, наверх)? (Капитан кивнул.) Это нефть. Вероятно, она сочится из трещины в скалах. Найдите другой конец трещины, и вы нацедите свою первую бочку.

— Но на днях вы сказали, что нефть в таком виде породы — или цемента — не встречается.

— И это правда. С тех пор я кое-что обдумал. Нефть просачивается через дыры и трещины в руинах этой искусственной стены. У меня есть веские основания предполагать, что стена была построена много тысячелетий назад частично для того, чтобы преградить доступ сырью, которое в конечном итоге превратилось в нефть.

— Какова толщина цемента?

— Не имею ни малейшего представления. Может, фут, а может, сотня миль. На вашем месте я бы рискнул попробовать.

Капитан уже был занят своим динамитом.

— Лучше отойдите в сторону, когда будете это делать, — посоветовал Лейн. — Нефть может отправить вас в лучший мир.

Под уверенными замахами Оле в скале вскоре возникло отверстие для динамитной шашки. Он отступил на несколько футов, вытирая пот с лица, пока Андерсон устанавливал заряд с трехминутным фитилем. Оле шагнул вперед, чтобы посмотреть на работу капитана — и сделал это вовремя. Пятидесятитонный блок черного цемента сорвался с края утеса, пролетел там, где только что стоял Оле, отскочил от края уступа и разлетелся на куски, падая в дым по крутому склону.