Мы опять почти проскочили поворот, когда женщина крикнула:

— Вправо!

— Такими темпами за нами скоро дорожная инспе...

— Уже, Зар.

Я ещё не договорил фразу, когда понял — за нами и правда уже гонятся, мигая люстрами, сигналя и призывая остановиться.

— Наина? Есть... Варианты?

— Могу их вырубить на время. Там уж можно добить, можно оставить — как захотите. Но надо, чтобы они были достаточно близко.

— Насколько?

— Десятка метров хватит.

— Хорошо...

Ещё больше ускорившись, я полетел прочь от приклеившихся к нам преследователей, проскочил на красный пару светофоров, завернул в какой-то глухой проулок, заехал подальше — и остановился.

Автомобиль дорожной инспекции залетел за нами следом всего несколько секунд спустя.

— Всем выйти! Руки на машину!

— Пошли, выйдем.

Мы послушно выбрались наружу, сделали, что от нас хотели, после чего один из инспекторов направился к нам. Второй остался стоять в нескольких шагах, страхуя товарища.

Тот, последний, и стал падать первым. Его товарищ не успел обернуться на шум — упал почти сразу после.

— Быстро! Переодеваемся, тела в машину, и погнали...

Мы побили все рекорды по скоростному переодеванию. Я скинул с себя дурацкую рубаху и накинул сверху форменный китель, который стянул с лежащего на асфальте инспектора, следом поступил так же и с его брюками.

Не знаю, как так получилось — мы об этом не договаривались — но кроме меня в форму переоделась именно Наина, которая натянула свой китель прямо поверх платья, а Яромира так и осталась, в чём была.

Бесчувственные тела инспекторов мы оперативно лишили оружия и коммуникаторов, после чего закинули в багажник служебной машины, куда они вдвоём еле влезли. После этого я скользнул на место водителя, Наина устроилась рядом, Яра — прыгнула на заднее сиденье. Быстро взломав бортовой компьютер, я выехал задним ходом из проулка, после чего на секунду задумался, прикидывая, куда ехать дальше.

— Я вижу его. Сто метров отсюда, — Наина внезапно тронула меня за руку. Я хотел спросить, куда ехать — но вдруг почувствовал, осознал, понял. Женщина же откинулась назад и вытерла со лба внезапно выступивший пот.

Я вырулил в нужном направлении и начал разгоняться.

Фёдор быстро и сосредоточенно шагал вперёд по тротуару, иногда обеспокоенно оборачиваясь. Увидев нашу машину, приближающуюся к себе, он внезапно развернулся всем корпусам и замахал руками, стараясь привлечь внимание.

Конечно же, мы не стали игнорировать «агента» и тут же затормозили рядом.

— Прошу вас, помогите! Мою машину угнали! Вот документы... — он обращался к Наине, сидевшей ближе к нему. Но вдруг взгляд его скользнул дальше, и он увидел на заднем сидении Яромиру. После чего, будто не веря, повернулся ко мне... И глаза его в ужасе расширились.

Сделать он ничего не успел, осел на асфальт. Наина открыла дверь, выскочила наружу и начала причитать, явно играя на публику:

— Человеку плохо! Скорее, помогите занести его внутрь!

Закинув Фёдора на заднее сидение, так, что Яре пришлось подвинуться, мы вновь сорвались с места. Теперь уже можно было не отвлекаться — я знал, куда ехать...

Внезапно, в кабине ожила служебная рация и раздался чей-то голос.

— Триста пятый! Триста пятый! У вас всё в порядке?

— Да, у нас всё хорошо! Взяли нарушителей, они пытались оказать сопротивление!

— Будьте осторожны, триста пятый! Один из нарушителей может быть тенью! Опасные способности!

— Женщина, из знатных? Мы обезвредили её.

— Отлично! — я прямо почувствовал облегчение в голосе. — Развернитесь и срочно возвращайтесь в участок. Тут уже за вашими нарушителями прилетели... В другое ведомство передадут.

— Хорошо! Сейчас, только развернусь — и приедем...

— Вы проехали уже четвёртый разворот, триста пятый!

— Просто разогнался, не остановиться...

— Триста пятый! Триста пятый... Эй! Бычок! А что с твоим голосом?..

Над приборной доской совершенно неожиданно — просто не успел взломать до конца всю аппаратуру внутри автомобиля — появилась голограмма человека в форме.

Хмурясь, он уставился на меня. То есть, понятно — смотрел человек не именно на меня, а на созданную там, у него, мою проекцию — но ощущение присутствия было полное.

— Ты... Ты кто такой, а?

Пришлось показать инспектору средний палец и принудительно завершить сеанс связи — я наконец взломал и отключил рацию.

— Пристегнитесь... Похоже, уйти тихо не получится.

Визг покрышек, рёв двигателя, противное верещание сирены, отблески мигалок... Мы неслись вперёд по забитым транспортом улицам, то и дело пролетая перекрёстки на красный свет, выезжая на встречную полосу, а зачастую проскакивая в каких-то сантиметрах между другими участниками дорожного движения, едва их не задевая.

Уже наступило очень раннее утро, и город медленно пробуждался ото сна. По многочисленным дорогам тысячи работников и служащих ползли к тем местам бетонно-металлически-стеклянного муравейника, где должны были выполнять свою основную функцию — незаметную ежедневную работу, без которой муравейник бы не смог существовать.

По сложившейся привычке я вёл машину, закрыв глаза и не притрагиваясь к органам управления. Наина, когда в первый раз обратила на это внимание, со значительным видом посмотрела — мол, ты нормальный вообще, или как? Но ничего не сказала.

Когда мы прошли впритирку между грузовиком и каким-то кабриолетом, и меньше чем за минуту дважды, казалось, лишь чудом избежали аварий, женщина внезапно успокоилась. Видимо, поняла, что мне лучше не мешать, и начала просто смотреть вперёд, как будто ничего из ряда вон не происходит. Но её невозмутимость была не такой уж и непробиваемой. Иногда она зажмуривалась, особенно когда мы вылетали на встречку и нагло пёрли вперёд, заставляя едущих навстречу сворачивать, чтобы избежать столкновения.

Конечно же, все датчики положения и отправку информации о координатах машины я отключил первым делом, сразу, как взломал все внутренние системы, и как стало ясно, что нас раскрыли. Теперь нас отследить можно было только через системы наружного наблюдения, и это давало некоторую фору. До того момента, как городское начальство сориентируется в ситуации и сможет обложить нас по всем правилам, требовалось убраться как можно дальше от места нашего последнего контакта, где совершенно точно засекли нас. Я выделил нам где-то четыре минуты такой бешеной гонки. После этого, предположительно, должны были начаться проблемы.

— Наина.

— Да?

— Ты можешь стереть память нашему Фёдору?

— Не отвлекайся от дороги, племянничек...

— Всё под контролем. Я могу управлять машиной, контролировать всё вокруг через камеры... Одновременно с этим говорить с вами, и делать что-нибудь ещё.

— Хорошо. С какого времени надо стирать?

— Часов девять где-то... Лучше бы всю, конечно, но это же маловероятно?

— Не могу. Гарантированно — час, возможно, если повезёт — два. Не больше.

— Плохо... — я резко свернул в неприметный грязный проулок, образованный двумя глухими стенами без окон, заставив машину наклониться набок и встать на два колеса — нас чуть не перевернуло.

Когда мы въехали в рукотворное бетонное ущелье, я сбавил скорость — но не из-за того, что испугался. Затормозил у какой-то помойки, выскочил наружу и распахнул заднюю дверь. Схватив Фёдора за шкирку, выволок его на асфальт и протащил за собой, закинув в конце концов в мусорный бак. Отступил на шаг, прицелился, выстрелил в голову. Вытер лицо от кровавых брызг, неудачно разлетевшихся в стороны, и запрыгнул обратно, в уже начавший набирать скорость автомобиль.

Несколько секунд — и мы вновь вырулили на улицу, разгоняясь всё больше и больше...

Наина значительно посмотрела на меня. Никак не среагировал на это. Тогда она отвела взгляд, открыла бардачок, покопалась в нём, и достала упаковку влажных салфеток.