— О задачах московского угро тоже надо думать, — строго сказал Осиповский. — Достал бы Яшу, всем помог. Кострецов пускай сам со своим бредом с ума сходит, а ты тряхни Ашота. Яша Тундра персонально ГУУРу нужен. Это я тебе как представитель главка говорю. Сделай, Ситников. И докладывай напрямую мне. Я тогда этого Кострецова так согну, что он дорогу на Сретенку на ближайшие десять лет забудет.

— Ну, товарищ майор, по какому-то Яше я с Ашотом работать не буду. Мне это даже мое прямое начальство не может приказать. Что значит: «тряхни Ашота»? Он что, мешок с говном? Ашот — предприниматель, по криминалу пока чист. Извините, не рад, что вам позвонил.

Осиповский бросил трубку.

Петя улыбнулся и кивнул Кострецову на отвод от телефона, по которому тот слушал весь разговор.

— Как я поддел?

— Нормально, Петро. С двух флангов ты по нему дал: и все нити по ахлоповскому делу у Кострецова в руках, и Тундру он, того и гляди, через Ашота разыщет…

— Да, опасается майор Яши. Тому наверняка есть что по ахлоповскому банку показать, да и личная месть кровавая. А Кострецов прямо костью в горле стоит.

— Поэтому он ликвидацию с Яши начал, а мной попытался закончить. Ему б кроме серченковского наши два трупа. Совершенно чистым выскочил бы из всех наворотов.

— Да хрен бы он выскочил, — мрачно сказал Петя. — Я-то на что? Обо мне майор не ведает. А твой Хромин? Никогда никому не удавалось и не удастся после таких бандитских дел вчистую уйти. Не мы сразу достанем, так сами бандиты в чем-то где-то засветятся.

— Ладно, Петя. — Кострецов поправил руку на повязке. — На сегодня хватит Пора мне в свой заныр. Отлежаться надо сегодня, плечо побаливает. А то с псом Осиповского, если натравит, не справлюсь.

— Не вовремя ты себя в «живцы» определил, — покачал головой Ситников.

— А в нашем деле, Петро, все не вовремя. Такая нечисть с нами воюет, ты ж сам говорил. Подлавливает всех в трудную минуту, давит искушениями, на испуг берет… Сатанята!

— Это жизнь, Сергей… Подопрем забор со своей сторонки.

Звонок Ситникова убедил майора, что он почти прижат к стенке. А вскоре после разговора со сретенским опером Осе позвонил Четвертый, которому майор утром приказал перезвонить, чтобы договориться о встрече.

— Встреча в «Фазенде», — сказал Осиповский. — Больше ничего с тобой не стряслось?

— Да нет, сижу тут у одной подруги. О ночном задержании все думаю, — ответил с заминкой Четвертый.

— А что? Выяснили личность и отпустили.

— Да я вам не все утром в горячке сказал… В том отделении заходят вдруг в камеру ко мне двое. Один из них эксперт, взялся отпечатки пальцев снимать. Я их послал. А второй меня вырубил. Очнулся — их в камере уже нет.

— Что за люди?! Откуда?! — воскликнул Осиповский.

— Не знаю. Когда оттуда уходил, поинтересовался у дежурного. А тот: «Не твое дело». Но по ухваткам те двое явно из спецу-ры.

— Какой? ГУУР, ГУОП?

— Черт их знает.

— Ладно, сам это уточню, — раздраженно сказал майор. — Психовать не стоит. Подумаешь, отпечатки. Ты оружие и перчатки надежно спрятал?

— Оружие — да… Но перчаток не было. Не надел я их.

— Ка-ак?! — взревел Оса.

— Да так как-то…

— Ну, ублюдок, ты сам себе приговор подписал! Таких покушений менты не прощают. Наши же коллеги под землей тебя сыщут, а посадят — долго живым не будешь.

— Хватит, Оса, хоронить, — зло сказал Четвертый. — Пока я брыкаюсь. Оружие ввек им не найти. Что толку с отпечатков пальцев?

— Кретин! Нацепил погоны, а специфики службы не знаешь. Ты об отпечатках на парафин слыхал? Идентичные следы пороха на руках и гильзах.

— Оса, что ж делать?

— В «Фазенде» поговорим.

Осиповский начал названивать в отделение милиции, где держали Четвертого. Выяснил, что дежурил лейтенант Устьин. Раздобыл его домашний телефон и позвонил.

— Привет, лейтенант. Майор Осиповский из ГУУРа тебя беспокоит. Тут у нас напряг из-за покушения на опера Кострецова. Из разных управлений министерства создают оперативно-следственную бригаду. А кое-кто уже ночью начал работать. В твое дежурство к задержанному собровцу откуда двое ребят приезжали?

Предусмотрительный Саша Хромин проинструктировал Устьина на предмет таких звонков, чтобы ни в коем случае не произошло утечки информации о посещении задержанного двумя сотрудниками ФСБ. Усть-ину это было бы как об стенку горох, если бы с этими эфэсбэшниками не работал сам опер Кострецов, которого ранили.

Устьин все же совестился скрывать от «своего» Осиповского сведения, связанные с ФСБ, которая, на взгляд многих милицейских, как была кагэбэшной белоручкой, так и осталась. Но и капитана Кострецова не следовало подводить. Лейтенант выбрал средний вариант:

— Их, товарищ майор, сам Кострецов прислал. Поэтому я и не спрашивал. Провел их в камеру к задержанному, они там ос-зались и беседовали. У Кострецова можете точно узнать.

Поблагодарив, майор швырнул на рычаг трубку. Он подумал, что Кострецова ни в коем случае нельзя оставлять в живых.

Осиповский стал звонить людям из ин-формтройки, назначая сбор в «Фазенде». С одним из них, младшим лейтенантом отделения милиции, проходящим под псевдонимом Первый, он говорил долго. У Первого в отделении были спрятаны десять миллионов долларов, похищенные из банка Ахлопова.

Хитро-мудрый Оса придумал такой тайник по принципу: «прячь на самом виду». Припрятанные «вечнозеленые» миллионы, вдруг обнаруженные в любом частном месте, несомненно указывают на их криминальное происхождение. А найди их в милиции, на первый случай всегда можно сказать, что только-только захвачены деньги у кого-то при обыске, потому и не задокументированы.

Осиповский приказал Первому доставить деньги к «Фазенде» в багажнике автомобиля. Первый являлся правой рукой Осы, кем-то вроде заместителя. Они совместно обсудили вопросы по дележке добычи и по роспуску банды.

К вечеру майор покинул рабочее место. Только подошел к своему «мерседесу», как его сзади ласково обняли. Он обернулся — Вика.

— Приветик, Юра, — проворковала она. — Куда собрался?

— Да надо встретиться по делу со своими ребятами.

— А твои ребята блондинки или шатенки? — шутливо проговорила Вика.

— Ты что, дорогая? Служебные вопросы, мужская встреча.

— Служебные вопросы, Юрик, решаются в здании, из которого ты только что вышел. Куда конкретно едешь?

— В «Фазенду». Ну, побеседовать в неформальной обстановке.

Вика расширила глаза, резко взмахнула сумочкой.

— Хватит петь мне, Юра! Давно это слушаю: ребята, рестораны… Ты за полную дуру меня держишь!

— Да ты сама не раз этих моих сослуживцев видела, Вика! Мужская компания, деловые разговоры.

— Я их видела вначале. А чем вечер заканчиваете? Выпили и по домам? Я что, не знаю, куда мужские компании из ресторанов отправляются? Вот и спрашиваю: у вас на сегодня блондинки или шатенки?

Осиповский даже вспотел: надо же было откуда-то свалиться Вике именно в самую последнюю его встречу с «опербригадой»!

Он попытался собраться с мыслями.

— А ты как здесь? Почему не позвонила?

Она кивнула на свой «опель», стоящий неподалеку, в котором заблаговременно повредила приводной ремень двигателя и другие детали, чтобы не сразу можно было починить.

— Машина сломалась. Еле-еле до тебя дотянула. Так что сегодня придется мне на твоем «мерсе» передвигаться.

Осиповский нахмурился: очень некстати была сейчас Вика. Он попробовал от нее отделаться:

— Дорогая, возьми такси.

— Какое такси повезет меня в такую даль, как наша дача?

— Да я так заплачу, что на Северный полюс доставят.

Вика, оправив платье, сделала вид, что уходит.

— Пускай тебя на твою дачу и доставляют. А я там жить вообще больше не буду. Нашел сторожа!

— Погоди. Что ты раскипятилась? — Майор схватил ее за руку. — Что тебя не устраивает?

— Все не устраивает, Юрик. Тебе на меня плевать! Гонишь в незнамо какую даль на какой-то нанятой машине!.. Тебя не волнует, что запросто меня оттрахают. Тебе нет дела, что я живу в этой дыре одна-одине-шенька… Я там ночами места себе не нахожу. Ну можно спокойно спать в лесу? В общем, буду жить на даче только с тобой.