Он повернулся ко мне и зарычал.

— Ты в лифчике!

Его глаза задержались на моей груди, прежде чем он отвел их, как будто его глаза горели.

Я посмотрела на себя, а затем снова на него.

— И что? Ты единственный, кто может меня увидеть.

— Нет, — он сверкнул глазами, уставившись на меня, — там два парня, и я не хочу, чтобы они видели тебя голой.

Голой?

— О, дай мне передохнуть. — Я закатила глаза и, обернувшись, спросила: — Моя задница выглядит плоской в этом?

Я наблюдала в зеркале, как глаза Кейла опустились на мой зад.

— Что это за вопрос? — спросил он, не моргая глядя на мою задницу, пока говорил.

— Хороший, — возразила я. — Я не хочу иметь блинную задницу. Я делала приседания со своей мамой. Думаю — они работают, но все же.

Я обернулась и снова посмотрела на свою задницу через плечо, и, честно говоря, я была очень довольна тем, как это выглядело. Мне было пятнадцать, я не ожидаю, что у меня будет задница Бейонсе, но я была довольна тем, что я накачала. Ну, я была так довольна, как только могла, со своими новообретенными знаниями о своей внешности.

— Я так не думаю… — медленно начал он, — я не думаю, что твой отец, или, если уж на то пошло, братья, позволили бы тебе носить это на людях.

Он говорил так, как будто я собиралась разгуливать голой.

Я фыркнула, схватила майку и натянула ее через голову.

— Я буду носить с ними футболку, а не только лифчик.

— Да, я понимаю это… но джинсы… они обтягивающие.

— А что, по-твоему, означали узкие джинсы? — спросила я.

Кейл хмыкнул.

— Я не думал, что ты имеешь в виду обтягивающие.

— Ну, да. Они хорошо смотрятся на мне? — спросила я, а затем нахмурилась. — Будь честен.

Он посмотрел на джинсы, потом снова в мои глаза.

— Да, но ты слишком молода для них.

Я почувствовала, как у меня отвисла челюсть.

— Да ладно, Кейл.

Он покачал головой.

— Я серьезно. Тебе всего пятнадцать…

— Шестнадцать через два месяца, — прорычала я, обрывая его.

— А мне в следующем месяце исполнится девятнадцать. Если Я замечаю в них тебя, то заметят и другие парни моего возраста. Мне это не нравится. Я не хочу, чтобы ты таким образом привлекала внимание парней. Это неправильно.

Я нахмурилась.

— Почему нет?

Кейл открыл было рот, но через мгновение закрыл его.

— Я не знаю… Я точно не знаю, почему. Наверное, я чувствую, что защищаю тебя. Я просто знаю, что потеряю голову, если поймаю какого-нибудь парня, который слишком долго пялится на тебя, Лэйн. Я знаю, что происходит в голове у парня, и я не хочу, чтобы ты была в центре этого. Тебе пятнадцать.

Я знала, сколько мне лет, и это чертовски меня бесило.

— Тебе придется смириться с тем, что я становлюсь старше, и скоро начну встречаться с парнями.

Хотя я понятия не имела, начну ли я когда-нибудь встречаться, потому что мне нужно было, чтобы мальчики интересовались мной, чтобы это произошло.

— Я приму это, когда тебе исполнится пятьдесят, — Кейл усмехнулся.

Я рассмеялась и покачала головой.

— Ты хуже, чем Локлан.

Он фыркнул и отвернулся, пока я снимала джинсы и складывала их в стопку «да». Тогда я примерила несколько пар разноцветных леггинсов с длинными футболками, и мне не нужно было мнение Кейла о них. Они были милыми, непринужденными и такими, с которыми мог справиться каждый.

Я надела небесно-голубой сарафан, застегивающийся сзади на пуговицы. Я подтянула его к груди и просунула руки в проймы, прижимая к груди, чтобы он не упал.

— Ты можешь повернуться и застегнуть это? — спросила я Кейла.

Я наблюдала, как он обернулся и посмотрел на мою спину, как будто это был неопознанный объект. Он шагнул вперед и начал застегивать сарафан. Он несколько раз останавливался, когда его пальцы касались моей кожи, но в конце концов застегнул его полностью. Хотя, похоже, он вспотел, делая это.

Я немного покрутилась в сарафане и просияла.

— Мне нравится.

И это было правдой. Не ища недостатков, которые, я была уверена, я найду, я приняла сарафан и подумала, что выгляжу в нем немного симпатичнее.

— Мне тоже, — пробормотал Кейл.

Я завизжала от счастья, услышав его согласие.

— В самом деле? Ты говоришь это не только потому, что ты мой друг?

— Нет, — заявил Кейл. — Я определенно говорю это не потому, что я твой друг. Поверь мне.

Я подняла руку, чтобы дать пять, но Кейл ответил без особого энтузиазма.

Я нахмурилась.

— Все в порядке?

Он кивнул.

— Все замечательно. Почему ты спрашиваешь?

— Потому что ты ведешь себя странно?

— Странно? — спросил он и скрестил руки на груди. — Я не веду себя странно — это ты странная. Почему я веду себя странно?

Да, он определенно ведет себя странно.

Я покачала головой и рассмеялась.

— Что с тобой сегодня происходит?

— Понятия не имею, черт возьми, — проворчал он и потер лицо руками. — У меня болит живот. Может быть, это муки голода.

Мне сразу стало стыдно за то, что я так долго не кормила его.

— Я закончу здесь, и мы пойдем за едой, хорошо?

Он кивнул.

— Хорошо.

Десять минут спустя мы стояли в очереди, чтобы заплатить за мою одежду, и как только мы подошли к кассе, я поняла, что мои джинсы были не в руках Кейла.

— Мои джинсы, — пробормотала я и порылась в куче одежды в руках Кейла.

Я посмотрела на Кейла, но обнаружила, что он не смотрит прямо на меня.

Я стиснул зубы.

— Куда ты их дел?

Он застонал.

— Я не хочу, чтобы ты их покупала.

Я могла бы ударить его по голове.

Я уставилась на него.

— Ты невероятен, Кейл Хант.

Я не стала их искать, потому что знала, что он бы их спрятал. Вместо этого я подошла к вешалке, на которой нашла джинсы, взяла еще один двенадцатый размер и вернулась туда, где Кейл ждал у кассы.

— Этого я не ожидал, — проворчал он, когда увидел новую пару джинсов в моих руках.

Человек за кассой рассмеялся над нашим обменом репликами.

— Не стоит недооценивать женщин, приятель. Они будут удивлять тебя на каждом шагу, — он взглянул на меня, — независимо от их возраста.

Я оглянулась на Кейла и обнаружила, что он не сводит с меня глаз, когда сказал: —Я начинаю в это верить.

Я чувствовала себя самодовольной, когда положила джинсы на прилавок и смотрела, как мужчина просматривает ценник. Я прочистила горло и взглянула на одежду в руках Кейла, заставив его вздохнуть и бросить ее на прилавок. Он отступил назад и скрестил руки на груди, наблюдая, как человек за кассой просматривает и упаковывает каждый предмет одежды.

Когда мы закончили на Ривер-Айленде, мы пошли в «Макдональдс», и Кейл не разговаривал со мной, пока мы не сели, и он не начал есть свою еду. Я умирала с голоду, но не хотела есть фастфуд. Я хотела есть здоровую пищу, чтобы помочь себе больше не набирать вес.

Я сделала мысленную пометку поговорить об этом с мамой, когда буду дома.

— Кто тебе нравится? — как бы невзначай спросил он.

Я чуть не поперхнулась, когда проглотила немного воды, которую принес мне Кейл.

— Что? — прохрипела я, вытирая рот тыльной стороной ладони.

— Кто тебе нравится? — повторил он.

Я уставилась на него на мгновение, а затем сказала:

— Никто, а что?

Он поднял брови.

— В школе нет ни одного парня, который тебе нравится?

Что ж, мое сердце пело: есть, ты.

Я почесала шею и сказала: — Нет.

— Я тебе не верю, — с трудом выдавил он.

Я нахмурилась и поиграла пальцами.

— Почему?

— Потому что ты не смотришь на меня, когда отвечаешь на вопрос, и играешь пальцами. Ты делаешь и то, и другое, когда лжешь.

Я сцепила руки вместе.

— Мы можем не говорить об этом? — спросила я.

— Хорошо, — съязвил Кейл.

Прекрасно: он был зол.

Я наклонила голову, глядя на него.

— Почему тебя волнует, нравится ли мне парень?