Пускаясь в сентиментальности, Йохан казался себе слабым, поэтому тотчас надевал маску циника и оправлялся от наплыва чувств.

Была ли она наградой? Дар ли она за годы поисков и страданий? Йохан помнил по своему опыту, что нет ничего более ужасного, чем увлечься своей пациенткой, пусть он и в принципе не собирался никем увлекаться. Другое дело сделать ее своей пациенткой для достижения заветной цели. Достигнуть цели – вот он и нашел себе оправдание. Йоханом овладел спортивный интерес, которого его лишила шведка несколько лет назад. Пришел час, чтобы все наверстать. Он не имел права отказаться.

Артур тут же начал искать встречи с хваленым психотерапевтом, абсолютно безоговорочно доверяя тренеру своей любимой. Внутренний голос подсказывал ему – минует день, минует и угроза. Больше всего он хотел помочь Даше остынуть и принять как данность – пора остепениться, поступить в университет и начать тренировать. Он знал, что она осилит эту задачу, кроме того, он не сомневался, что она загорится преподаванием. Он вспоминал ее спешащей на помощь младшим, глаза и нежность Даши в отношении коллег по залу, у которых не все получалось гладко, – она непременно станет великой. Так или иначе. Вопреки судьбе.

Йохан сиял от приливов одухотворения и не мог не поговорить с виновницей своего счастья, казавшегося таким хрупким.

– Спасибо вам, Виктория Александровна. Я сделаю все, чтобы Дашенька вернулась. В первую очередь вернулась сама к себе. И простите, что сразу не написал, когда это все случилось. Оказывается, я полностью выпал из жизни из-за всех этих коммерческих дел.

– Что вы, Йохан, я и без того счастлива, что вы откликнулись!

– Я зайду к вам, как только приеду.

Йохан не хотел оттягивать день визита, поэтому быстро съездил в больницу к матери, которую недавно прооперировали, и уведомил о своем приезде Артура. Он увидит Дашу вот так рядом, как эту розу на его столе. Йохан достал из вазы белый цветок и прикоснулся к нему щекой, приласкал губами лепестки.

В день приема он ни о чем не мог думать помимо того, как вести себя перед ними обоими. Насколько было бы проще, приди она одна!

Он сидел с цветком в руках, когда секретарь оповестила о приходе клиентов.

Никогда так не дрожали у Йохана руки, как сейчас. Она стояла невероятно близко, изучая пол его кабинета, а он взглядом касался ее волосков на щеках. Артур мягко взял руку девушки. Она всколыхнулась, как разбуженная голубка, и еще больше ушла в себя. Ей совсем не хотелось открывать душу кому бы то ни было и рассказывать по десятому кругу, как всё, что ты строила восемнадцать лет и что служило фундаментом для счастья и смыслом твоей жизни, теперь очутилось прахом, и твое бессмысленное существование также ставило под вопрос счастье тренера, возлюбленного и тех поклонников, кто отвернется от тебя и вскоре забудет, переключив внимание на других спортсменок.

– Даша, познакомься с доктором. Даша? – Артур поймал ее расфокусированный взгляд.

Молодой человек, здороваясь, пожал руку Йохану и прищурился:

– Мы могли где-то видеться? Ваше лицо мне знакомо.

– Вполне, мое фото было на одном из билбордов в центре города, – соврал он, улавливая причину, по которой Артур мог его узнать, и вспомнив, где он его в последний раз видел.

Йохан подозвал Артура в сторонку, оставив Дашу сидеть в кресле.

– Пожалуйста, скажите, что она притворяется, упрямится. Я сойду с ума, если она продолжит сидеть как мумия, – взмолился Артур, нервно поправляя взмокшие волосы, скрестив руки на груди и облокотившись о стену в проеме двери.

Йохан налил им воды, зайдя в кухонный уголок, и бесстрастно, как что-то само собой разумеющееся, ответил:

– Она запугана, ей нужно внушить, что будущее имеет смысл. Если она сама себе разрешит его впустить, то этот смысл войдет в ее жизнь так же быстро и внезапно, как покинул ее.

– Что это значит? Как ей это донести?

– Вам не нужно ничего делать. Теперь это моя обязанность, Артур.

– Я могу присутствовать на сеансах?

– Вы шутите? Как она сможет открыться, если еще вы станете давить своим присутствием. Вижу, вы никогда не обращались к психотерапевту.

– Вы правы. Хорошо, раз так нужно. Завтра я привезу ее.

Когда они ушли, Йохан в ужасе припал к полу – его белая роза, которую он не успел поставить обратно в вазу, была разорвана на лепестки. Они укрыли собой кресло, где сидела Даша; стебель же лежал на столе, обмотанный черной резинкой для волос.

«Спокойно, Йохан, пусть это будет лишь невроз, и всё (хотя я понимаю, что тут компульсивное расстройство с депрессией), никакого подтекста и знака в этом нет», – успокаивал он себя, анализируя непроизвольные действия своей пациентки.

На следующий день Даша наотрез отказалась ехать в Сити. Йохан предложил приехать сам и поговорить с ней. Возможно, в обстановке дома что-то угнетает ее, и он смог бы подсказать, а заодно попытаться уговорить Дашу, заверив ее в важности встреч. Он не выпускал из рук резинку для волос, накручивая ее на свои пальцы, далее поцеловал ее и положил в карман брюк.

Дария и Артур жили в поселении Первомайском, в частном доме, где по утрам Даша медитировала и занималась стретчингом на траве. Это был дом ее родителей.

Йохан прохаживался перед входом, стараясь взять себя в руки.

– Так значит, вы пытались покончить с собой?

– Не в этом моя проблема. Я не чувствую поддержки. Даже от Артура, – насупилась Даша. – Все ходят с кислыми лицами, как будто я неизлечимо больна и моя жизнь никогда не станет прежней.

«Он тебя недостоин. Я сразу это понял, как только увидел, что тебя, под тяжестью реквизита, едва не прижало дверьми в вагоне метрополитена. Негодяй. Что ж это за мужчина такой, если его девушка бегает одна по городу с сумками?» – в глубине души ворчал Йохан.

Ее самодельное колье из разноцветных бисерин, обтянувшее шею, приковывало взгляд. Она уже не смотрела в пол, и он тотчас перевел зрение с шеи на глаза. Она не боялась его, но в то же время не доверяла сокровенные мысли и переживания.

– Нам нужно быть честными друг с другом, Дария.

– Я никому не могла открыться и показать свою слабость. Тогда я бы уподобилась неудачницам, после первых трудностей и обид бросающим большой спорт.

– Даже Артуру? Он бы поддержал, я не сомневаюсь.

– У него свои такие же. Ему хватает забот. Максимум, на что я ему жаловалась, это головная боль и адская усталость.

Йохан поднял брови, а она покраснела и хихикнула, почесывая нос.

– И он не нашел средства, чтобы это исправить?

Она прокашлялась.

– Я приду на терапию, – выпалила Даша.

Йохан мысленно выдохнул и поблагодарил высшие силы.

– Я буду ждать вас. И повесьте в своей спальне светлые шторы.

– Я подумаю над этим.

Даша то и дело обращала взор на дверь, гадая, подслушивает ли Артур. В конце концов она резко встала с кровати и протянула Йохану руку, на которую была надета такая же резинка, какую она оставила в его офисе.

– Я должна была еще в первый день сказать, но говорю сейчас: приятно познакомиться, господин Айзек.

– Йохан. Прошу. Это важно. Мне важно твое доверие.

– Йохан… – Она смутилась и опять посмотрела на дверь.

– И я рад знакомству, Дария.

Подобно тому как в его самых смелых мечтах она сжимала его плечо, в настоящий момент он сам клал руку на ее бицепс и, похлопав по нему, спрятал глаза и вышел из комнаты. Йохан наткнулся на Артура и, смущаясь, поправил отсутствующий галстук.

– Что он сказал, милая?

Артура поразило и обрадовало личико Даши, излучавшее уверенность.

– Он поверил в меня. Артур, я справлюсь. Артур, обними меня, скажи мне что-нибудь.

Даша заплакала, пока он стоял поодаль и любовался своей отважной и смелой девушкой.