Пьер сверлил его яростным взглядом и та беспомощность, которую он ощущал в этот момент, причиняла физическую боль.

– У вас очень умный мальчик, месье де Корте, – продолжил старик. – Мой Ален тоже был хорошим человеком. Он хотел жениться и создать крепкую семью. Но сейчас это невозможно. Поэтому я хочу, чтобы ваш сын не лишился такого шанса.

Пьер ничего не говорил. Он просто сверлил старика взглядом, наполненным бессильной яростью. Безысходность мешала ему думать и анализировать ситуацию.

– Я уверен, мы договорились, – продолжил старик, жестом приказывая помощнику открыть дверь для адвоката. – Время обеда уже вышло, вам нужно вернуться в офис.

Пьер ничего не ответил и вышел из машины.

– И ещё, месье де Корте, – услышал он из салона скрипучий голос, – я решительно рекомендую вам не обсуждать ни с кем, наш с вами разговор. Всего доброго.

Дверь автомобиля закрылась, после чего он тут же тронулся с места.

Оказавшись на улице, Пьер даже не заметил жару, царившую в городе. Его била мелкая дрожь, а спина и руки похолодели от переполнявшего его ужаса.

Некоторое время, он стоял одинокий, потерянный у входа в метро. Редкие люди, выходившие из подземки, в недоумении смотрели на него, но спешили сами поскорее скрыться от лучей агрессивного солнца.

Через пару минут, Пьер всё же пришёл в себя, ощущая жгучую боль на коже лица и на руках. И поспешил скрыться в тени, что в общем-то совершенно не улучшило ситуацию. Глаза болели и слезились, поэтому он поспешил надеть плотно прилегающие к лицу, солнцезащитные очки.

Офис «Дефенсо́рис» находился примерно в паре десятков метров. Пьеру пришлось перейти на бег, чтобы скорее скрыться от опасных лучей.

Оказавшись под защитой стен, мужчина с ужасом заметил красные ожоги на руках. Ощупав осторожно лицо и с облегчением обнаружив, что волдырей нет, он стремительно направился в свой кабинет. Небольшая «милость» Э́кельса за недавно выигранное громкое дело.

– Пьер! – позвал кто-то из его коллег из общего зала. – Когда проставляться собираешься?

Но увидев покрасневшее лицо адвоката, неосознанно отступил на шаг.

– Ты что решил позагорать? – пошутил кто-то ещё.

– Оставь его в покое, Дрейк. И наливать тебе он не обязан. – осадила коллег девушка и протянула Пьеру крем в небольшом белом тюбике.

Тот молча, не особо отдавая себе отчёт в том, что делает, взял его и так же, не произнося ни слова, скрылся за дверью своего кабинета.

– Не прошло и двух дней, как его повысили, а он уже зазнался, – донеслось из-за стола напротив компании юристов.

– Да брось ты, Хенк, – ответил ему молодой человек с кружкой холодного кофе, – он имеет права на это. Э́кельс загрузил его делом Моро́.

– Моро́? – ужаснулась девушка, протянувшая Пьеру крем.

– Ага, де Корте теперь ведёт дело подрывника из «Атлантик», – пояснил первый коллега, окликнувший Пьера.

– Похоже у босса большие планы на него, раз отдал ему такое дело.

– Ты серьёзно не понимаешь, что происходит? – с презрением спросила всё та же девушка.

– Дело Моро́ на всех новостных пабликах первой строкой. Его рейтинг поднимется до небес.

– Или упадёт, – проговорил парень с кружкой, отпивая немного кофе.

– Второе более вероятно, – согласился не без удовольствия первый коллега.

– Пресса уже смакует имя адвоката террориста, – поддержал его кто-то из компании.

Но Пьера совершенно не волновали разговоры за его спиной, особенно сейчас. Едва лишь переступив порог кабинета, он поспешил закрыть дверь и задёрнул все жалюзи, включая те, что отделяли стеклянные стены от общего помещения. Сев за стол, Пьер тут же сорвал с телефонного аппарата трубку и уже собирался набирать номер экстренной службы, как его рука застыла над циферблатом.

Всё его тело била мелкая дрожь, настолько сильная, что попасть по нужным цифрам представлялось невыполнимой задачей.

Нервно положив трубку обратно, Пьер сцепил пальцы в замок и, опустив поверх голову, принялся глубоко дышать, пытаясь совладать со своими эмоциями. На это ушло около десяти минут.

Он пытался думать, найти какой-то выход. Первое, что пришло в голову, это бросить всё и этим же вечером уехать с семьёй в Лазурный край. Его больше не пугали возмещения по расторжению договора и возможные долги, которые в принципе можно выплатить, продав дом и машину. Открытым оставался лишь вопрос, оставят ли их в таком случае в покое синдикат или переключится на другого бедолагу, которому перейдёт это дело?

– Да какая к чёрту разница? – тихо прорычал Пьер, решительно вскидывая голову, и глаза его загорелись огнём надежды. – Ничто не стоит жизни моих детей.

Адвокат уже собирал некоторые из важных для него бумаг в свой портфель, как вдруг телефон на столе разразился назойливым писком.

Резко сорвав трубку, Пьер довольно грубо произнёс:

– Бюро «Дефенсо́рис». Пьер де Корте. Слушаю вас.

– Добрый день, месье де Корте, – прозвучал довольно приятный мужской голос из трубки, – ваш номер мне дал месье Э́кельс. Я нанял вас для защиты моего друга Клауса Моро́.

Трубка едва не выпала из похолодевшей руки Пьера. На мгновение он потерял самообладание, а вместе с ним едва не лишился равновесия, ведь ноги подвели его, и мужчина опустился в кресло.

– Что вам нужно? – сдавленным голосом спросил Пьер, ослабляя галстук.

– Хотел бы обсудить некоторые нюансы касательно порученного вам дела и внести определённую дополнительную информацию, которая, уверяю, будет вам интересна.

– Я вас понял, – уклончиво ответил Пьер. – Завтра утром вас устроит?

– Боюсь, что нет, – голос будто улыбнулся. – Я уже отправил за вами машину. Мои люди с минуты на минуту будут у вас.

– Не думаю, что это возможно, – попытался настоять Пьер. – Сегодня весь мой день распланирован и у меня нет ни одной свободной минуты.

– Как странно. Месье Э́кельс сообщил мне, что вы более не обременены ни какими другими делами, кроме защиты Клауса.

– Думаю, месье Э́кельс сам не помнит, какими обязанностями обременил меня.

– И, тем не менее, я вынужден настаивать, – голос на другом конце провода стал твёрже и в нём едва заметно улавливались нотки раздражения.

Но, прежде чем Пьер что-либо успел возразить, дверь кабинета кто-то попытался открыть. И этот кто-то был весьма силён и настойчив. А затем последовал и не менее требовательный стук огромного кулака.

– Оставляю дальнейшее на своих людей, – проговорил голос и из трубки раздались короткие гудки.

На слабых подкашивающихся ногах Пьер подошёл к двери и даже что-то сказал настойчивым посетителям, от чего стук прервался, и теперь он мог спокойно повернуть щеколду замка.

На пороге стояло два крупных парня в деловых костюмах с туго затянутыми галстуками на могучих шеях. Но эти двое кардинально отличались от тех, что пришли за ним в подземное метро. Ни армейской выправки, ни ясного острого взгляда. Напротив, чуть ссутуленные плечи и чрезмерно перекаченная мускулатура, что особенно подчёркивали строгие костюмы. А главное взгляд одного из них, словно проникающий под кожу хорошо наточенный нож, пристальный, немигающий.

– Месье де Корте, следуйте за нами, – проговорил бархатным тенором тот, кому принадлежал острый как лезвие взгляд.

На лбу Пьера выступил холодный пот. Ему потребовалось всё самообладание, чтобы сохранить невозмутимое спокойствие.

– Похоже, ваш начальник совершенно не заинтересован в благополучном исходе суда, раз мешает моей работе, – мрачно пробормотал он, мастерски маскируя волнение и страх, за раздражением и не встречаясь напрямую со взглядами нежданных посетителей.

– Напротив, – нарочито вежливо возразил тот же качок, а его напарник криво усмехнулся, – он максимально заинтересован, потому и желает встретиться с вами лично.

Пьер лишь мельком взглянул на обладателя пронзительного взгляда и тут же вернулся к столу, чтобы взять крем от ожогов, который одолжила ему не так давно коллега.