– Так же не хочу затягивать этот разговор, – продолжил О’Генри, – брождение вокруг, да около, давно уже не приносит мне никакого удовольствия, к тому же… – старик замолчал, оборвав себя на полуслове и поднёс к тонким губам стакан, но пить не стал. Вдохнул аромат напитка и тяжело выдохнул. – Дело Клауса Моро́ сейчас у каждого на устах. Не проходит и дня, чтобы в СМИ не написали очередную сенсацию касательно этой персоны.
– Согласен, – всё ещё не до конца понимая, к чему клонит глава западного синдиката, проговорил Пьер. – Это происшествие отняло ветку первенства даже у противников купола.
– Оно и не удивительно, – поддержал его старик. – Много людей пострадало во взрыве в торговом центре и среди них были и смерти. Как, например, мой сын Ален и его невеста, которая на будущей неделе должна была войти в нашу семью.
Пьер не смог скрыть недоумения и ужас. Он резко поднял взгляд на О’Генри и постарался разглядеть хоть что-то в его затуманенном, затянутом пеленой боли и отчаяния взгляде.
– Ален был моим единственным сыном, – продолжил старик, не видящим взглядом заглядывая в стакан, – моим единственным ребёнком. Моим мальчиком.
Повисла напряжённая тишина. О’Генри будто погрузился в свои мысли и ненадолго забыл, что в данный момент находился посреди разговора. Какое-то время все молчали. Пьер отчаянно пытался осознать происходящее и понять, что же отцу жертвы его подзащитного нужно от него. Отказаться его защищать? В принципе это не сильно разнилось с его собственными планами. Вот только зачем тогда нанимать его? Или это был не он? Пьер старался держать себя в руках и не поддаваться панике. Это было не просто.
– Вы, я полагаю, сейчас теряетесь в догадках, зачем мне понадобилось искать встречи с адвокатом убийцы моего сына? – вдруг, очнувшись, старик посмотрел на юриста. – Вы всё правильно услышали, и я совсем не подтягиваю факты под своё представление реальности. Этот взрыв был ничем иным, как удачным покушением на жизнь моего сына. А сопутствующие жертвы лишь отводят внимание следствия от реальных мотивов.
Стивен тяжело вздохнул, переводя дух, после долгого разговора. Пьер хотел объяснить, что его взгляд на это дело исключительно юридический и в его планы не входит намерение освободить преступника всеми правдами и не правдами, но старик заговорил раньше:
– Прежде чем встретиться с вами, я узнал, что вы за человек. И признаюсь, я не смог не проникнуться уважением к вашей персоне. Устремлённый, талантливый юрист, который за свою пока ещё короткую, но карьеру не проиграл ни одного дела. Ни одно из них правда не было таким громким как это. Разве что ваш последний суд. Полагаю, что и с делом Моро́ вы намерены не отступать и это достойно уважения. Но хочу, чтобы вы поняли и меня, ведь вы, как и я, тоже отец.
Пьер похолодел. К горлу подступил ком.
– В отличие от вас, месье де Корте, ваш наниматель не отличается благородством и там, где вы используете букву закона, он предпочитает иные пути достижения своих целей. Он непременно попытается вытащить своего любимца из-за решетки, прибегая к самым изощрённым способам. И я более чем уверен, что для свершения своих планов, он непременно попытается привлечь вас, что меня, в свою очередь, сильно огорчит.
– Я понимаю, – тихо и подбирая слова, ответил Пьер, – вы хотите отомстить и не могу осуждать вас за это. Думаю, окажись я на вашем месте, меня посетили бы такие же мысли. Но, поверьте, я не собираюсь делать что-то, что противоречило бы закону. Каждый, даже самый жестокий человек, имеет право на защиту в суде. К тому же я видел дело Моро́ и, поверьте, шансов…
– Если вы не поможете мне, – сухо перебил его старик, – вы поможете Се́рпоту.
– Се́рпоту? Я понятия не имею, кто это. И, поверьте, не собираюсь ему помогать, даже несмотря на то, что он, возможно, является моим нанимателем.
– Даже так? – удивился Стивен, и его брови приподнялись, наморщив пергаментную кожу лба. – Похоже, я действительно опережаю его, раз вы ещё не имели удовольствия познакомиться с этим змеем. Но в то же время, вы можете попусту заговаривать мне зубы, месье де Корте.
– Я совершенно не понимаю, о чём вы говорите, – нахмурился Пьер. – И впервые слышу о каком-то Се́рпоте.
– Ну, что ж, я вас просвещу. Се́рпот – это довольно неприятная личность. Если быть точным, наглый юнец, выскочка, не лишённый определённых незаурядных талантов и деловой хватки. Он не так давно перехватил бразды правления в восточной части Каффу́ра, убив своего предшественника, при помощи небезызвестного вам Клауса Моро́. Помните взрыв машины на новой трассе, за площадью Чайки? Тогда было уничтожено где-то тридцать метров дорожного покрытия и несущие опоры низководного моста у залива.
Пьер утвердительно кивнул. Это произошло примерно год назад, и тогда резонанс в прессе был куда громче. Кроме того, то дело повлекло за собой масштабную чистку кадров в отделах, благодаря чему на первый план впервые вышел отдел «А», который в первую очередь создали для борьбы с организованной преступностью и терроризмом. Шумиха не унималась долгие месяцы, а дело о взрыве так и остаётся не закрытым.
– И всё ради смерти одного человека, – холодно продолжил старик. – Теперь же Се́рпот нацелился на мой синдикат и начал с самого ценного члена семьи. С моего наследника. Уверен, его план заключался в том, чтобы обезоружить меня, лишить мотивации к дальнейшему противостоянию. Но тут мне на руку очень кстати сыграл отдел «А».
Старик чуть подался вперёд, отдав стакан с алкоголем одному из своих подчинённых, сидевшему напротив.
– Клаус Моро́, – продолжил О’Генри. – Он не просто подрывник. Этот человек знает многое и может потопить не только Се́рпота, но и добрую сотню других влиятельных людей Каффу́ра, включая меня и ещё с пару десятков высокопоставленных особ.
Пьер едва не расстался с челюстью. Он в немом шоке продолжал смотреть на старика и пытался осознать услышанное, но в голове мысль никак не могла найти себе место.
– Однако мне Моро́ нужен по другой причине, – говорил старик. – Есть кое-что, в чём я солидарен с Се́рпотом, мы оба не особо доверяем нашему правосудию. И даже будь это иначе, я бы предпочёл самолично вершить суд над убийцей моего сына. Потому мне и нужна ваша помощь.
Адвокат нахмурился и, внимательно обдумав свой ответ, осторожно произнёс:
– Я понимаю вас, месье О’Генри. Но всё же вынужден повторить, что не собираюсь помогать ни Се́рпоту, ни вам. Вне зависимости от моего личного мнения.
Старик улыбнулся, в полумраке его глаза блеснули уважением к собеседнику, и, тем не менее, он откинулся на спину и произнёс:
– Это вы так думаете и только сейчас. Я опережаю Се́рпота уже на два шага. Во-первых, я встретился с вами раньше него. Во-вторых, обеспечил безоговорочную мотивацию, которая поможет вам сделать правильный выбор.
Кивком он приказал парню, что сидел рядом с Пьером протянуть ему папку для бумаг. Пьер молча взял её и, мельком взглянув на старика, открыл.
Сердце оборвалось и провалилось куда-то в чёрную непроглядную пропасть пронизывающего холода.
– Личное дело вашего сына, – пояснил О’Генри, в то время как Пьер, не отрываясь, глядел на фотографию Мишеля. – Мои люди достали его прямиком из школы. Лицей №165, если не ошибаюсь. Второй класс с продвинутым курсом математики. У вас очень талантливый сын, месье де Корте. Вы по праву можете им гордиться.
Пьер в немой ярости сверлил взглядом старика.
– Вы не тронете его, – прорычал он, внезапно охрипшим голосом. В горле пересохло и ком мешал дышать. Сердце колотилось уже где-то на уровне кадыка.
– Вы правы, – согласился старик, – я и сам потерял сына, и мне бы не хотелось заставлять вас переживать то же самое. Поэтому я более чем уверен, что мы с вами непременно найдём точки соприкосновения в сложившейся ситуации.
– Что это значит? – впервые в жизни Пьер ощутил острое желание убить человека. И только здравый смысл удерживал его от роковой ошибки.
– Ваш сын будет в целости и сохранности, пока вы ведёте себя благоразумно. И в случае необходимости, вы будете помогать мне, а не Се́рпоту. Если я скажу, что вы поможете Моро́ бежать, вы это сделаете. Скажу, отправить его на смерть, вы выстроите защиту таким образом, что суд вынужден будет его осудить. Скажу, не вмешиваться, вы будете хранить молчание на каждом заседании. Только в таком случае я смогу гарантировать жизнь вашему сыну.
