Сколько кальп ожидать
благоприятных условий!
Не спи, сквозь трудности —
вперед!
Никаких уступок майе!
Пришел решающий момент!
На твоей стороне риши,
все святые и патриархи!
Ну, кто кого?
Время и карма или ты!
Не время выдувать
пузыри иллюзий.
Только святая
бескомпромиссная Дхарма!
Не достигнув,
слепой,
как сможешь спасти других?
Как будешь
смотреть им в глаза?
Бейся за осознание!
Попадешь в объятья Мары —
Вряд ли он погладит
тебя по голове, как любимая!
Хватит,
хватит щадить в себе
демона клеш
и эгоизма!
Пришло время
сделать выбор!
Бейся за осознание!
Отринь мирское!
Не обманывай себя!
И ста лет
непрерывной садханы мало!
Не надейся достичь,
три месяца поспав
в своей комнате для ритрита!
Вперед, самана-аскеты!
Еще, еще раз Дхарма!
Темный ритрит, февраль 2001 г.
Просветление
Я плакал слезами восторга
в храмах у святых ликов
под ангельское пение.
Тогда мне
не приходило в голову,
Что-то же самое
можно делать
на рынке.
Предварительные практики
Я размышлял день и ночь
о драгоценном
человеческом
рождении,
Страданиях сансары,
болезни, старости
и смерти,
карме
и реинкарнации,
И, испытав жуткое
отвращение к сансаре,
Я раздал имущество,
отрекся от мира и семьи,
став монахом.
Но истина ни на шаг
не стала ближе.
Впрочем, я хотя бы понял
ее цену.
* * *
Я соблюдал яму и нияму,
постился и подавлял желания,
объявив им войну.
Я стал фанатиком
святости, чистоты и света,
Я даже видел
небеса и богов,
Но жажда
и неудовлетворенность
терзали меня
как и прежде,
А страдания
лишь прибавились.
Впрочем, я хотя бы понял
кое-что о себе.
Пчела
Я заучивал наизусть
сутры и тантры
старых и новых традиций,
И стал искушенным
в толковании коанов,
Бхагават-Гиты,
Праджня-парамиты
и Шива-самхиты.
Я побеждал других в спорах
о тождестве
дживы и Атмана,
О пустоте не-Ума,
проявленном
и непроявленном
Брахмане,
Но обрел лишь гордость
ученого попугая
и новые иллюзии,
А истина так и осталась
несбыточной
мечтой идиота.
Впрочем, я хотя бы осознал безграничность
и глубину Дхармы.
* * *
Я посетил
всех известных мне Учителей
И побывал во многих
школах и сектах.
Я собирал посвящения,
инициации, практики
как пчела – нектар.
И чем больше возрастала моя
духовная жадность,
Тем сильнее
беспокоился
мой ум
И росли страдания
и неудовлетворенность,
Ведь теперь мои желания
стали беспредельными,
А страдания достигли апогея.
Я желал Освобождения
и Просветления
как у Будды,
Сиддхи как у риши,
а их все не было,
И хотелось выть
от осознания
своей ничтожности.
Так я ушел безмерно
далеко от самого себя
И стал похож
на юродивого безумца
с горящими глазами,
бредящего истиной.
А истина ушла
на миллиарды световых лет.
Впрочем, я хотя бы осознал
глубину своих иллюзий.
Олень
Не сдавшись, я начал практику.
Я концентрировался на точке,
пламени свечи,
на слоге “ОМ”,
Чакрах, кончике носа
и промежутке
между дыханиями.
Мой ум стал сильным,
как мышцы атлета.
Я стал с гордой неприязнью
поглядывать на жалких людишек
с бесцельными умами, метущимися туда-сюда
в сансаре.
Но, как и прежде,
я был слеп
и грезил Освобождением
и самадхи.
А Учитель смеялся
надо мной.
Впрочем,
я хотя бы развил свою волю.
Безумец
Поняв ошибку, я служил Гуру
и поклонялся ему как Богу.
Я пел баджаны
и танцевал в экстазе
на улицах.
Я раздавал пищу бедным
и не привязывался
к своим действиям.
Я проповедовал как сумасшедший
и жил для других.
Я плакал и молился Шиве и Кришне,
буддам и боддхисаттвам,
А иногда даже чувствовал
себя единым с ними.
Это были краткие моменты
величайшего экстаза
и Просветления!
Но почему же это все
потом исчезало?
Это ли истина?
Мой ум все так же был
полон сомнений,
И лишь преданность
Дхарме и Гуру
могли держать
его в узде.
Я читал мантры,
делал пуджи и подношения,
Визуализировал себя
мирными и гневными
божествами,
А лишь создал новые
тонкие иллюзии.
Впрочем,
я хотя бы очистил сознание.
Немой
Я жил в ритрите,
соблюдая строгое расписание
и мауну.
Я сидел сутками
в позе для медитации.
Я очищал ветры,
пробуждал Кундалини,
делая асаны, крийи,
мудры и пранаямы.
И, не получив
никакого Просветления,
Лишь вконец утомил
свое тело и ум.
Впрочем, я пробудил Кундалини
и вошел в самадхи,
Обретя ненадолго мир и покой.
* * *
Я стал искушен
в медитации и йоге.
Я часами напролет высиживал
в самадхи пустоты белого
и золотого света.
Да, это было запредельно,
непостижимо,
чудесно.
Великая тайна
нисходила на меня в это время,
И “я” растворялось
в бесконечном
блаженстве.
Не было ни мира,
ни объектов, ни “меня”.
Но, увы, куда же это все исчезало
после самадхи?
Я снова терзался мыслями
как всю жизнь не
выходить из него
И стал ненавидеть все,
кроме самадхи,
Впав в нигилизм,
отрицая имя и форму.
Впрочем,
я хотя бы понял:
какая она – истина,
Которую я терял каждый раз,
открывая глаза.
* * *
По совету Гуру
я учился
не отрицать этот мир.
Я скитался
подобно нищему.
Я был дик и спонтанен как сиддхи
и дзенские патриархи.
Я играл, отбрасывая себя,
и унижался перед другими,
Кромсая свое эго
и не испытывая жалости.
Однако, лишь взрастил
новое тонкое эго,
Гордящееся своим смирением
и самоотдачей.
Так я попал в новый капкан
своего “я”.
Впрочем,
я хотя бы узнал,
что и такое бывает.
Лев
Утратив все понятия
внешнего и внутреннего,
Отбросив все понятия о практике
и медитирующем,
Я открывал
монастыри и храмы.
Я познал на себе
великую глубину Адвайты
И тайную мудрость
сокровенных методов
йоги и тантры.
Я удерживал прану
в центральном канале.
Я соединял блаженство с Пустотой.
Я день и ночь
исследовал Природу Ума,
Останавливая мысли
и концентрируясь на чувстве “я”.
Я летал
в тонком теле
