Всадник слегка толкнул ногами своего жеребца, продвинулся ближе и произнёс приятным голосом:

– Не бойся, Зенобия! Я не обижу!

Девушка вздёрнула головой и всё же нервно рассмеялась:

– Ещё не родился человек, кто осмелится обидеть меня!

Произнеся эти слова, поняла, что не боялась незнакомца…

А всё потому, что эту встречу ожидала семь лет…

Засуха в Сирии – частое явление. Вода в колодцах снизилась до такого уровня, что женщинам, пришедшим с кувшинами-кумганами, приходилось подолгу ждать, пока она накопится. А то и вовсе вода исчезала, оставив на дне влажные комья грязи. Люди и животные страдали; на пастбищах верблюды, кони и овцы доедали остатки растительности.

На счастье, через два месяца жара спала, и жизнь в пустыне постепенно наладилась. Она только на первый взгляд бедна растительностью. Бедуины знают, что пески хранят в себе много жизнеспособных семян. Дождь ли прольётся, влага ли ночная выпадет – семена оживают, пускаются в рост. А если растение успело пустить корни в глубину, оно обязательно выживет и даст возможность выжить людям и всему животному миру.

Но так повелось у бедуинов – домашний скот поедает траву на одном пастбище, после чего нужно перебираться на другое. И так – ежегодно. Каждое лето вместе с родственниками Бат-Захайя отправлял дочь в горы, чтобы она не отвыкала от привычного для простого бедуина быта. Дочь шейха жила, как остальные члены семейного клана, бейта, в шатрах, крытых полотнами валяной козьей шерсти. Поэтому летом внутри шатров сохранялась прохлада, зимой было достаточно тепло, и в дождливую погоду не промокало.

Девочка не отказывалась от привычной еды кочевников – свежего или кислого молоко верблюдицы, пресных лепёшек, испечённых на медной полусфере, охотно ела сытные финики и маслины. С детьми родственников собирала в пищу улиток и съедобные коренья, травы и плоды с кустарников, выкапывала из земли вкусные грибы, трюфели, ловила и жарила на угольях аппетитную саранчу. Любила хлебную кашу, айш, и курут – сушёное мясо козы, и козий творог, и сухой сыр джубна. Во время длительных переходов по пустынной местности вместе с членами семьи испытывала жажду, питалась поджаренным ячменём или пшеницей.

Родная тётя научила племянницу выпекать хлебные лепёшки на раскалённых камнях, собирая для огня сухой кизяк. Показала, как замешивать в бронзовом тазу тесто из муки и катать сделанные шары, раскатывать их палкой на плоском камне до состояния тонкой большой лепёшки. Забирать их палочкой и расстилать на раскаленные камни. Лепешки получались замечательными! Зенобия ломала их кусочками, запивая травяным чаем.

Свои обязанности на пастбище она исполняла охотно. Собирала хворост, помогала женщинам. Но тихая охота на кроликов привлекала девочку больше. Сокольничий Сулейман в своё время обучил её мастерству ставить силки из конского волоса, после чего ей всегда сопутствовала удача. Ловила кроликов помногу, претерпев брезгливость, когда добивала дубинкой. Вот почему в день, когда Зенобии исполнилось двенадцать лет, она сообщила взрослым, что пойдёт за добычей к праздничному ужину. Пошла одна, поскольку место присмотрела заранее, и не любила, чтобы в подобном деле ей кто-либо мешал.

Пройдя довольно далеко от стоянки, Зенобия спустилась с холма и на пути вдруг заметила преклонных лет женщину в тёмном платке и старом халате. Опираясь на суковатую палку, она бездвижно стояла и явно ожидала девушку.

– Ты дочь Бат-Захайя. Знаю тебя с рождения, Зенобия.

Зенобия замерла. Странно было встретить незнакомую женщину вдали от жилья и услышать такое.

Незнакомка продолжала:

– Не удивляйся нашей встрече. Так велели боги.

Девочка удивилась:

– Почему ты так говоришь?

– Я была замужем, но полюбила твоего отца. Нарушила обычаи предков. Старейшины судили меня, изгнали из семьи. Я испытала ужасные тягости и должна была умереть. Боги решили иначе, позволили жить, видимо, чтобы я имела возможность искупить грех. В этих местах я набрела на пещеру, где живут такие же изгои, женщины. Теперь они моя семья, мы вместе доживаем отмеренные нам годы жизни.

Женщина замолчала, видимо, вспоминая прошлое. Затем вновь заговорила:

– Боги не только сохранили мне жизнь, теперь я многое вижу наперёд, что случится. Вот и сегодня я знала, что увижу тебя. Знаю, что сказать тебе о твоём будущем.

– Говори, женщина, – неожиданно для себя твёрдо сказала Зенобия.

– Мне известна вся твоя судьба, но скажу главное. Хочешь?

Зенобия кивнула головой.

– Твои ровесницы начнут выходить замуж одна за другой, а ты не завидуй им и не огорчайся, оставаясь при родителях. Это произойдёт через семь лет, увидишь будущего мужа на охоте. Ты узнаешь его, сердцем почувствуешь.

Зенобия слушала незнакомку, и почему-то её слова вселяли спокойствие.

– Боги будут благосклонны к вашему браку, у вас родится сын, который станет царём, – уверенно продолжала женщина. – При нём ты обретёшь большую власть, тебе покорятся многие народы, и даже Рим устрашится тебя. Но ты испытаешь немало потерь и боли, как и должно быть для сильного человека.

Она умолкла, хрипло закашлялась и отступилась с тропы, исчезнув неприметно, как и появилась…

Рассказать родне о странной встрече девочка не решилась, отцу – тем более. С годами образ женщины расплылся, как туман при солнечных лучах, а её слова почти стёрлись из памяти…

Зенобия рассмотрела незнакомца вблизи. По одежде и осанке – богатый пальмирец. Спросила с вызовом:

– Кто ты?

– Септимий. А твоё имя Зенобия. Не так ли?

Она с безразличным видом пожала плечами и решительно тронула в бок своего коня. Септимий ехал с рядом, бок о бок, и с вызывающим мужским интересом рассматривал Зенобию. Удивительно, но она смущалась и, чтобы не показывать это за слабость, переключила внимание на его жеребца. Набравшись смелости, неожиданно заявила:

– У тебя джиббах – я определила по большим ноздрям и выпуклости во лбу между глазами. Там есть пазуха с большим объёмом воздуха, помогающая выживать в сухом климате.

Септимий сдержанно согласился, но, когда Зенобия сказала, что её жеребец породистее, с возмущением возразил:

– В Иерусалиме у царя Соломона была любимица, кобыла Сафанад, «Чистая». Когда в гости к Соломону прибыла царица арабов Сава, она подарила жеребца Ракиба, «Подарок». От Ракиба и Сафанады пошло потомство выносливых и резвых коней, которых покупали только правители, настолько они были дорогими в цене. От тех родителей родословная моего замечательного коня, которого подарил мне мой отец.

В этот момент жеребец под Зенобией шумно фыркнул. Девушка рассмеялась:

– Видишь, Септимий, моему коню неприятно слушать твою похвальбу о своём коне.

Они ехали ещё некоторое время вместе, пока не показались всадники, сопровождавшие Зенобию на охоте. С ними была ещё группа всадников. Один из них приблизился и учтиво обратился к Септимию:

– Господин, мы потеряли тебя! Прости!

Септимий улыбнулся и показал на Зенобию.

– Так захотели боги! Вы потеряли меня, а я нашёл!

Полное имя царя Пальмиры было Оденат ибн Хайран ибн Вахб Аллат ибн Насор, что свидетельствовало об арабских корнях. Имя Септимий он носил в связи с римским гражданством, дарованным его предкам шестьдесят лет назад императором Луцием Септимием Севером при посещении Сирии. Тогда же Пальмирское царство на правах автономии вошло в состав римской провинции Финикия.

На другой день Оденат поручил найти самую опытную в свадебных делах женщину, чтобы доверить ей реализацию своего непростого решения. В бедуинских племенах, хамулах, предпочитали не отдавать своих женщин замуж вне сообщества, члены которых вели начало от общего предка. К тому же в сирийских традициях невеста может дать жениху вежливый отказ, и ничего ей за это не будет!